Танкист из штрафбата - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Дышев cтр.№ 7

«Это вам от болвана-лейтенанта! – вдохновленно произнес Родин, протянув букет. – Кстати, звать болвана – Иван».

Она не взяла цветы, отвернулась и пошла. Но не так-то легко было отвадить Ивана.

«Тогда я посажу их обратно, где взял!» – крикнул он уходящей девушке.

И он действительно пошел – что возьмешь с Ивана-болвана.

Она остановилась, чуть было не сказала «скатертью дорожка», даже губу прикусила.

«Вернитесь… Я возьму ваши цветы!»

Иван просиял и через мгновение уже стоял возле дамы.

«Спасибо!» – сказала она, принимая букет.

«Ради такой красоты и… красавицы… – Иван не нашелся вдруг, что дальше сказать, и почувствовал себя мальчишкой. – В награду скажите хотя бы свое имя».

Она чуть усмехнулась: «Ольга».

«Ольга… Какое красивое имя».

Не хотелось уходить, прерывать эту невидимую серебристую нить, которая их соединила; несколько минут – просто миг в океане времени, а сколько чувств, страха, негодования, обиды, растерянности и облегчения, когда он вернулся с романтичным букетом…

«Иван, мне пора». В глазах еще оставался укор, но на прощание Ольга улыбнулась.

«Мы еще встретимся», – без сомнений произнес Родин.

Она не ответила.

Иван пошел в свою роту, размышляя о том, что его романтичный порыв был с хорошей свинской подкладкой. По сути, Иван не сильно-то и рисковал, единственно, что снайпер мог подстрелить. Прошлой ночью саперы именно на этом направлении сделали проходы в минном поле для каждого танкового взвода. Здесь была низина, она позволяла скрытно выйти на рубеж развертывания. Передали проходы той же ночью, как говорится, из рук в руки. И обозначили, использовав стволы срубленных деревьев, покрасив их с тыльной стороны белой краской. Ольга их не заметила, а враг – тем более.

Нет ничего хуже долгой дороги на марше. А если эта дорога изувечена нашими «Junkers-Ju-88» или советскими штурмовыми бомбардировщиками… Единственная надежда, что подложенные мины, вырванные из земли взрывами, не уцелеют.

Так размышлял командир взвода 2-й роты 505-го батальона тяжелых танков (schwere Panzer Abteilung 505), бортовой номер «тигра» 123, лейтенант Вильгельм Зиммель. Он восседал на башне. Только что ему пришла в голову интуитивная мысль сменить фуражку на каску. Сделав это, он заодно снял и протер от пыли защитные очки.

Серые, унылые и привычные приметы войны уже давно не трогали его: смердящие мертвые лошади, остовы сгоревших грузовиков, раздавленные артиллерийские орудия, обугленные Т-34 и «Pz Kpfw III» и останки экипажей. Пламя войны выжгло все деревья вдоль дорог, оставив где почерневшую листву, а где всего лишь огарок черного ствола.

Вильгельм подумал, что в первых числах августа в Faterland, в его родном Потсдаме, гораздо теплее. И уж точно по ночам совершенно не холодно. Ну а о предстоящей русской зиме вообще думалось с тоской и содроганием.

Не вызывали у Зиммеля никаких чувств и сгоревшие избы, от которых уже даже не ощущался и запах гари. От иных остались черные стены, от других лишь печи с трубой. Странное изобретение… У них в доме была уютная, под потолок, с узорчатым кафелем печь. Как приятно было после зимней прогулки греть на ней свои руки…

Из приказов командования Зиммель знал, что большевики заставляют свой народ, поголовно, в том числе и детей, под страхом смерти идти в партизаны. Сейчас в каждой избе может сидеть потенциальный враг. И поэтому цена одного снаряда, выпущенного в дом врага, гораздо ниже, чем пуля из этой избы в спину нашему солдату…

Механик-водитель Клаус с трудом обводит боевую машину по краям воронок. Мины – главная беда даже для «тигра». Большевики еще не придумали танка сильнее «тигра». На Т-34 пушка слаба и броня тоже. Поэтому на марше судьба их всех в руках Клауса, Санта-Клауса, как его прозвали, едва он появился в экипаже. Добрый парень, отличный семьянин, как только принимается за прием пищи, расплывается в потусторонней улыбке, витает в своей Саксонии. Молодец-отец, в каждый отпуск ухитряется заделать очередного «арийца». В тридцать три года пять или уже шесть детей, наверное, сам давно сбился со счету.

Заряжающий Куно, доблестный воспитанник «гитлерюгенда», из сельской семьи в Тюрингии, брюзга с большими амбициями. Говорит, что вечно кидать снаряды в казенник – много ума не надо! Мечтает стать унтер-офицером и получить Железный крест. Говорю ему: «Ты ефрейтор, и наш великий фюрер тоже был ефрейтором! И кем стал! И ты тоже можешь стать фюрером!» Призадумался болван… «Да, фюрер, он великий, – говорит. – И чего он сделал тогда, когда был ефрейтором, чтобы стать потом великим?» «Куно, – говорю, – отпусти усики!» Отпустил… Потом все начали ржать над ним. Сбрил. Сейчас дрыхнет, качается, головой о броню постукивает… Проснется, покажу «вмятины» на броне. В первые три секунды поведется, потом зубы оскалит в ухмылке. Но реакция и ловкость у Куно – отменные, снаряды идут, как на конвейере.

Наводчик Бруно – тот на марше никогда не спит. Соревнуется со мной, кто первым увидит цель. Пусть уж лучше побежденным будет кто-то из нас двоих. Когда первыми в этом поединке бывали русские, слава богу, пока что наша немецкая броня выдерживала.

Бруно родом из Гамбурга, он – самый загадочный и молчаливый член экипажа. Как-то он сказал, что у него в роду все – флотские офицеры. А отец, старпом, погиб в 1916 году на подводной лодке. Они просто не вернулись в порт. Бруно было тогда два года. И на нем прервалась флотская династия. Его любимая фраза: «Ну куда мы денемся из подводной лодки?»

Отнюдь не радужные мысли приходили в голову Вильгельму Зиммелю.

В начале кампании нас объединяли вера в победу, желание и сознание необходимости служения великой Германии и своему фюреру. Сейчас веры в победу поубавилось и пришло осознание, что эта служба Faterland ни к чему хорошему не привела. А божество по имени «фюрер» заметно потускнело после Сталинграда… Он вчера получил письмо от супруги из Потсдама. Эльза писала, что очень скучает по нему, волнуется и ждет не дождется, когда ему дадут отпуск за успехи в боевых действиях. Она вспоминала их прогулки по парку Сан-Суси вместе с их малышом Леоном. Сыночку их недавно исполнилось два года. Эльза в каждом письме обязательно рассказывала, какие новые слова говорит Леон. «Мама», «папа», «дай», «хочу». А в день рождения неожиданно к общей радости всех родственников выкрикнул: «Heil Hitler!» Тетя Ханна прослезилась от умиления… Эльза была полна силы духа (в тылу хорошо работала пропаганда): «Уверена, что вы скоро справитесь с русскими». Ее пробирала дрожь, когда она читала экстренные сообщения, сводки с театра боевых действий, смотрела кинохронику. Для любимой женушки это было величественно и потрясающе. Да-да, все мы – герои и совершаем чудеса храбрости. «Вилли, тебя непременно наградят Железным крестом, – в заключение с восторгом писала она. – Очень хочется, чтобы грудь твоя украсилась орденом. Если тебя и не наградят, верю, что обязательно повысят в чине». В конце письма супруга сделала приписку – целый список вещей, которые надо прислать. «Мне нужны ботинки тридцать восьмого размера, черные или коричневые, желательно с низким каблуком. Только не старье. Ты же знаешь, как я брезглива. Белье сорок четвертого размера (трусики и лифчик) и все остальное по этому размеру. Кроме того, Леону уже нужны подтяжки, резинки для носков и рукавов рубашки. Пришли еще несколько кусков русского мыла, как в прошлый раз, и флакон духов. Наше мыло немецкое – просто навоз…» Письмо это вызвало глухое раздражение, Зиммелю пришла в голову старая немецкая пословица: «Лучше в своей стороне пить воду из башмака, нежели в чужой из кубка». «Просто дерьмо, – повторил он, мысленно усилив выражение, имея в виду их нынешнее существование, войну без конца и края на безграничных просторах России и кровавое месиво сражения под Прохоровкой, страшнее которого он, прожженный ветеран-фронтовик, не видел.