Дети взрослым не игрушки - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Мурашова cтр.№ 14

Я сильно удивилась. И моментально почувствовала зацепившийся за что-то существенное крючок. Неужели девочка приемная? Знает – и до сих пор не упомянула об этом?! Не может быть! Или неродная, как у Золушки, – только мать? Золушка наоборот. Неродной – отец?

– Поясни, пожалуйста. Почему Золушка, и что значит наоборот?

– Моя сестра Таня – она от первого брака мамы. Но папа ее воспитывал с пяти лет. И она ему как родная. Мы сюда переехали, когда она в институт учиться пошла. Папа ей всю учебу оплатил. И квартиру сейчас покупает (то есть часть она сама заработала, а остальное он даст). И он ею гордится, потому что она «всегда старалась не посрамить честь семьи». («Господи, лучше бы он поменьше классики читал!» – подумала я.) А я хоть и родная дочь, но неудачная, не учусь в полную силу, ничего нигде не добилась, да еще и разжирела как свинья.

– Что за чушь ты несешь?! У тебя нормальная, очень симпатичная фигурка, как раз такая, как нравится очень многим.

– Это не я несу. Это папа так говорит, прямая цитата.

– Мира, немедленно пришли ко мне этого папу!

– Он не пойдет, он говорит, что все психологи – шарлатаны. Раньше их не было – и ничего, обходились. А если я не просто лентяйка и дармоедка, а психическая, то пусть меня психиатр таблетками лечит.

«А ведь я ее тоже чуть-чуть не послала туда же! – испуганно подумала я. – Подтвердив тем самым высказывания этого провинциального самодура».

– За спрос денег не берут. Скажи, психолог велел прийти родителям. Лучше обоим, но обязательно – только отцу.

* * *

Не пришел, как и ожидала Мира. Сказал: тебе лишь бы оправдания своему безделью находить. Бегают жаловаться только слабаки. Твоя работа – учиться, вот и делай ее на пятерку! (Боже мой, сколько раз я это с детства и посейчас слышала! Неужели никто из говорящих не понимает, что в этих словах нет ну вот ни капельки смысла?!)

– А какая позиция во всем этом у мамы?

– Когда его нет, она признает, что он не всегда прав. Когда он есть, она просто молчит, потому что «устала что-то ему доказывать, он все равно только себя слышит».

Итак.

Мать младшую дочку просто «сдала».

«Удачная» сестра благополучно ушла в свою жизнь.

Близких друзей, которые могли бы утешить и поддержать, у Миры нет, и в таком состоянии их не заводят. Духоподъемная любовь в нынешнем состоянии ей тоже вряд ли светит.

Папа от коммуникации со мной отказался категорически.

Что же у нас есть?

Есть сама Мира. И где-то, несомненно, есть ее ресурсы, ведь, если отвлечься от папиных закидонов, – она совершенно нормальная, полноценная девушка.

С этим и будем работать.

Как я и ожидала, довольно быстро выяснилось, что девочка, по сути, очень похожа на папу (а не на слабую маму и весело-оптимистичную сестру), то есть бревно пилили с двух концов: она сама тоже весьма амбициозна и считает, что, ничего не достигнув, и жить не стоит. Что такое это «достигнуть» в ее случае – не имеет ни малейшего представления.

Идея, что люди могут жить, не стремясь «достигнуть» (я, как рассказчик историй, легко доказала ей это на множестве примеров, начав прямо с себя) и фокусируясь на чем-то другом, оказалась для нее инсайтом.

Через некоторое время выяснилось, что Мира пишет стихи. Подростковые, достаточно банальные по содержанию, но тем не менее очень неплохо сделанные. ЛИТО для нее я нашла очень быстро и не постеснялась использовать папины «примочки», то есть сыграть на чувстве долга: ты знаешь, я с трудом договорилась, там серьезный отбор, но ко мне они прислушиваются, так что ты уж меня не подведи, явись туда именно в тот день и час, когда мы договорились, и принеси именно те стихи, которые мы с тобой отобрали.

Руководительница ЛИТО была мною предупреждена, и все прошло как по маслу. Мира стала ходить в ЛИТО и была там вполне заслуженно успешна. Если где-то что-то прибавится, где-то непременно убавится – убавилось, конечно, апатии и нежелания жить. После некоторой профориентации несколько осознавшая себя Мира покинула гостиничный колледж и перевелась в педагогический – там и учиться показалось интереснее, и успехи стали получше.

Но все это время я думала про папу. Литература так литература, решила я наконец и написала ему записку: «Если Вам небезразлична судьба Вашей дочери, прочтите классический роман «Замок Броуди»».

Вы читали? Даже не знаю, советовать или нет. Один из самых жутких романов, которые я за свою жизнь прочла. И там как раз про это – про отца и оправдывающих (или не оправдывающих) его ожидания детей. И проистекающую из этого судьбу.

Конечно, не удержался. Прочел. Сама Мира не видела, но потрясенная мать сказала ей, что отец – плакал.

Отношения отца с дочерью после этого эпизода изменились кардинально. Сила литературного слова. Что ж, я всегда об этом знала.

Телефонный звонок по обычному городскому телефону (все давно звонят по мобильнику, только мама – по городскому, из-за нее его и не выключаю).

– Катя, здравствуй, прости, что беспокою, даже не надеялся, что этот старый телефон еще действует, пожалуйста, дай совет, мне очень нужна твоя помощь.

Голос не узнаю. Но очень мало людей в этом мире обращаются ко мне на «ты». Семья, одноклассники, однокурсники, еще пара-тройка друзей из детства. Всё.

– Простите, пожалуйста, а вы кто? И чем я могу вам помочь?

– Я Михаил Ведерников, мы вместе учились в университете. Мила Громова сказала мне, что ты теперь психолог, и посоветовала…

О, Мишка! Сокурсник, энтомолог, «ботаник» в самом чистом виде. Мы не дружили, но, пожалуй, приятельствовали и на первом курсе входили в одну компанию. Я даже обрадовалась, хотя понимала уже, что повод Мишкиного возвращения в мой круг вряд ли окажется радостным.

– Окей, Мишка, будешь говорить по телефону, или встретимся?

Встретились. Обрадовалась еще два раза. Первый раз – что вижу Мишку почти не изменившимся, таким, как помню: рассеянный взгляд из-под очков – привет из юности. Второй раз, с мягкой насмешкой, – у нашего «ботаника» оказались такие обычные проблемы!

Ребенок не хочет учиться! Младший сын, тринадцать лет. Второй брак. Первый Мишкин брак я помню отчетливо: она тоже наша однокурсница, не красавица, но чертовски обаятельна и харизматична, приезжая, Мишка таскался за ней как хвост, влюбился без памяти, красивейший ранний роман, семья была против женитьбы, но Мишка настоял, родился ребенок, а потом все как-то очень быстро кончилось и они разбежались… Теперь припоминаю: мне говорили, что много лет спустя Мишка женился на своей аспирантке. Получается, что это и было тринадцать лет назад. Как же летит время!

– Кать, поверь, у нас в доме уже давно не жизнь, а какой-то непрекращающийся кошмар! Мне просто не хочется идти с работы домой. С головой у Витьки все в порядке, это даже не обсуждается. Но! Раньше он учился в математической школе, легко поступил и мог бы… Но он ни черта не делал, за уроки его приходилось сажать, угрожая ремнем! Ты представляешь, насколько это для нас «органично»! Разумеется, в конце концов нас оттуда попросили: ваш мальчик, безусловно, способный, но мы готовы учить только тех детей, которые сами этого хотят. Мы решили: ладно, может быть, эта программа ему все-таки тяжеловата. Перевели в обычную школу. Так там он совсем расслабился! Уроки не учит, конспекты не ведет, ему никогда ничего не задано, использует малейший повод, чтобы в школу не пойти совсем, врет напропалую…