Уинстон Черчилль. Против течения. Оратор. Историк. Публицист. 1929-1939 - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Медведев cтр.№ 233

Обличая поведение государственных мужей в европейских странах, Черчилль объявляет себя противником нацизма с его «жестокостью и нетерпимостью, всеразрушающей ненавистью и постоянным стремление к бряцанию оружием» ^[2341]. Он утверждает, что двумя столпами нацистского режима являются «жадность и расовое господство». «В своей деловитой жестокости и свирепой агрессии» нацистский режим «превзошел все виды человеческой НИЗОСТИ» ^[2342]. Нацизм «свершает преступления, имени которому нет» ^[2343].

Но дело не только в нацизме или фашизме. Черчилль позиционировал себя как последовательного борца против «тирании, какую бы форму она ни принимала» ^[2344]. Он так же резко выступал против диктатуры и тоталитарного государства: когда «все думают одинаково, никто не выступает с критикой, а обращение внимания на очевидную ошибку или просчет клеймится, как ересь или преступление»; когда «уважаемые пасторы, справедливые судьи, всемирно известные ученые и философы, способные государственные деятели и независимо мыслящие граждане подвергаются нападкам, издевательствам, угрозам и зверствам со стороны вооруженных хулиганов, противостоять которым смертельное преступление». В своих статьях и речах Черчилль изобличал режим, «еще неизвестный вчера», но создавший сегодня такие условия, что все несогласные с ним заключаются в концентрационные лагеря ^[2345]. И хотя в новых условиях еще сохраняется процедура голосования, в действительности она принимает уродливые формы, при которых избирателей загоняют на участки, как «стадо баранов», а само действие похоже на «фантастическую пародию». Тоталитаризм проникает во все сферы человеческой жизни, падая «тенью всемогущего государства между родителем и ребенком, мужем и женой», друзьями и коллегами, между священником и прихожанином, даже между верующим и Богом ^[2346].

Крестный поход Черчилля объяснялся тем, что в «концепции тоталитарного государства» он видел «угрозы и вызовы всем общечеловеческим ценностям». «На протяжении веков нас учили воспринимать свободу, как самую драгоценную вещь, — писал Черчилль в одной из своих статей в августе 1934 года. — А цель новых философий для их последователей и жертв — универсальное рабство» ^[2347].

После анализа ситуации в Германии и других европейских странах, ставших жертвой диктатуры, Черчилль переходит к ответу на ранее заданный вопрос, почему эта форма правления является неприемлемой. И ключевым в его ответе является цена, связанная с лишением свободы — «свободы мысли, свободы слова, свободы вероисповедания, свободы передвижения и свободы печати» ^[2348], — которая слишком высока ^[2349]. Почему? Потому что нарушается фундаментальный для Черчилля принцип государственного устройства: «правительство служит народу, а не народ — правительству» ^[2350], государство «защищает и охраняет права своих граждан», в том числе от «амбиций, жадности, злобы и прихотей правителей» ^[2351], государство дает народу «право голоса в делах управления своей страной и право прибегать к защите закона даже против самого государства» ^[2352]. Иначе какой смысл в парламенте, если он не является «местом, где озвучиваются честные заявления»? Какой «смысл направлять депутатов» в палату общин, если они «говорят только то, что популярно сегодня» и «громко приветствуют любую пошлость министров»? — вопрошает Черчилль ^[2353], по мнению которого парламент был создан «не только для принятия хороших законов, но и предотвращения плохих» ^[2354].

Наблюдая за той ямой, в которую Европа самовольно загнала себя, он не мог не поражаться, как «возрождение единоличной власти» стало возможно «после всех веков исторического опыта и прогресса» ^[2355]. В его представлении, диктатура является призраком «из тьмы Средневековья» с его «расовыми гонениями, религиозной нетерпимостью, подавлением свободы слова, представлением о гражданине, как о простейшей, бездушной частице государства» ^[2356]. Но в свете дня призракам нет места. Так и диктатура — это «слепое, жалкое, фетишистское поклонение одному человеку», по своей сути — «довольно примитивный общественный строй», не более чем «переходное явление» ^[2357]. И те, кто дорвался до власти, узурпировал власть и превратил самих себя во власть, «разрушив жизни миллионов ради достижения своих планов» ^[2358], в понимании Черчилля — временщики. Еще в октябре 1937 года он выразит надежду, что все диктаторы современности «исчезнут так же, как в прошлом исчезали другие омерзительные создания» ^[2359].