Уинстон Черчилль. Против течения. Оратор. Историк. Публицист. 1929-1939 - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Медведев cтр.№ 193

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Уинстон Черчилль. Против течения. Оратор. Историк. Публицист. 1929-1939 | Автор книги - Дмитрий Медведев

Cтраница 193
читать онлайн книги бесплатно

Понимая, что времени мало, Черчилль увеличил активность в популяризации своих взглядов. За один только 1934 год, одновременно с напряженной работой над «Мальборо», он написал пятьдесят статей и произнес более двадцати речей. Стараясь по максимуму использовать все возможности, Черчилль не только задействовал талант писателя и мастерство оратора, но и широко эксплуатировал свои связи и положение. Причем порой выходило немного комично. Как, например, получилось на одном из обедов у его тетки Лесли Леони, где присутствовал известный французский писатель Андре Моруа. После того как все встали из-за стола, Черчилль взял гостя под руку и увлек его в маленькую гостиную.

— Нынче, господин Моруа, — произнес он резко, когда они остались одни, — не время писать романы! Да! И не время писать биографии…

Собеседник взглянул на него с тревогой.

— Теперь нужно только одно: писать каждый день по статье… И в каждой статье нужно на все лады повторять одно и то же: французская авиация, которая когда-то была лучшей в мире, неуклонно утрачивает мощь и занимает сегодня четвертое или пятое место… Немецкая авиация, которой прежде не существовало вовсе, вот-вот станет первой в мире… Все… Больше ничего… Если вы будете кричать об этом во все горло и заставите французов слушать вас, вы окажете своей стране гораздо большую услугу, чем если будете описывать женскую любовь и мужское честолюбие.

Моруа попытался уклончиво уйти от ответа, заметив, что слабо разбирается в авиации. Да и кто его станет слушать? Нет, лучше он продолжит делать то, что у него получается лучше всего, — писать романы и биографии.

— Напрасно, — уверенно, но не без иронии ответил Черчилль, — напрасно… В настоящее время единственная тема, которая должна по-настоящему волновать французов, это опасность, которую представляет собой немецкая авиация… Ибо немецкие самолеты могут погубить вашу страну… Культура, литература — все это прекрасно, господин Моруа, но без поддержки силы культура обречена на гибель.

Моруа так и не станет писать статьи на волнующие британского политика темы, о чем, по его собственным словам, впоследствии «горько пожалеет» [1922].

С учетом предложений Черчилля, диссонирующих с политикой сохранения мира любой ценой, которую последовательно проводили Макдональд, Болдуин и Чемберлен, невольно возникает вопрос — призывал ли британский политик к войне? До поры до времени он сам не верил в то, что мир настолько обезумел, что решит вновь пройти через мясорубку Пашендейла. Давая в марте 1932 года радиоинтервью в Нью-Йорке, он однозначно сказал, что «не верит в начало новой великой войны в наше время». По его словам, «сегодня война лишилась дохода и гламура». В современных условиях боевые действия представляют собой «тяжкий труд, кровь, смерть, грязь и ложную пропаганду» [1923]. Но время открывает глаза, и спустя несколько лет Черчилль придет к выводу, что вероятность войны не столь мала, как он думал изначально, а соответственно «подготовка к противодействию агрессии» является «единственной надежной гарантией мира» [1924].

Последующие исследователи смогли немного добавить к рассуждениям британского политика, пояснив его позицию. Так, например, Мартин Гилберт говорит, что суть политики Черчилля сводилась к двум постулатам. Первый: если войну можно предотвратить, то для достижения этой цели следует приложить все усилия. Второй: если война неизбежна, к ней следует быть готовым, и когда битва начнется, стоять до конца [1925]. «Война есть единственная обязанность, которую правитель не может возложить на другого», — наставлял Н. Макиавелли в своем magnum opus [1926].

В архиве Болдуина сохранилось письмо, в котором содержится прекрасное выражение взглядов Черчилля на этот счет. В частности, Черчилль обращает внимание своего коллеги, что «нет большего зла, чем из страха войны уступить несправедливости и жестокости». «Едва выбор делается в пользу того, чтобы ни при каких обстоятельствах не защищать свои права против агрессии определенной группы людей, запросам последних не будет конца» [1927].

Актуально? А теперь самое главное. Черчилль написал эти строки, когда Болдуин занимал пост премьер-министра. Но не в 1936 году, а за шесть лет до прихода Гитлера к власти — в январе 1927 года! Именно этими критериями он будет руководствоваться в 1930-е годы, когда его будут обвинять в оппортунизме и стремлении использовать эскалацию международной напряженности для личной выгоды — вхождения в состав правительства. «Впоследствии Уинстон Черчилль станет известен как военный лидер, но ни один человек не был более твердым борцом за мир, чем он», — прокомментирует поведение британского политика в 1930-е годы Уильям Манчестер [1928].

Оценка миротворческих инициатив Черчилля, которые воспринимались его современниками как призывы к войне, будет неполной, если не учесть еще один важный фактор. Становление Третьего рейха происходило в относительно благоприятных условиях. Мир настолько обезумел от ужасов Первой мировой, выкосившей целое поколение здоровой и талантливой молодежи, что самым жутким кошмаром для людей того времени было повторение пройденного пути. Пусть происходит что угодно, только бы не началась война, — таковы были рассуждения большинства. Маятник всеобщего мнения, достигнув пика милитаристских настроений в 1914 году, после 1918 года начал стремительное движение в обратном направлении, оказавшись на противоположном конце к 1930-м годам. Пацифизм в начале 1930-х стал так же популярен, как желание побряцать оружием и утереть нос геополитическому противнику за двадцать лет до этого. Студенты всегда одними из первых реагируют на перемены общественного настроения, и шокирующие истеблишмент результаты голосований в Оксфорде и Кембридже были не отсутствием патриотизма, а выражением чувств, мыслей и желаний, которые составляли основу ментального портрета того времени.

И в этих условиях с трибуны палаты общин, из радиостудий, со страниц газет звучал неутомимый голос пожилого викторианца, сделавшего себе славу на граничащих с авантюрой военных операциях и теперь призывающего страну к активной подготовке к новой войне. Как большинство избирателей реагировало на подобные заявления? В лучшем случае — не обращали внимания, в худшем — испытывали неприязнь. Черчилль не мог дистанцироваться от настроений электората, но убеждать людей в обратном — войны не будет — он считал еще более опасным и антипатриотичным, чем говорить людям правду, какой бы нелицеприятной она ни была. Да и к пропитавшему все вокруг духу пацифизма у него тоже было свое отношение. «Никто не способен так вовлечь в войну, как пацифист», — заявил он в сентябре 1935 года одному из активистов своего избирательного участка в Эппинге Колину Норману Торнтон-Кимсли (1903–1977) [1929].

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию