Разведчик от бога - читать онлайн книгу. Автор: Александр Карпов cтр.№ 8

Егор попытался размять обутые в валенки, натруженные ноги. Он решил перемотать портянки, но понял, что сделать это в условиях тесного окопа у него не получится.

Он обвел присутствующих взглядом, отметив, что все они выглядели абсолютно одинаково. Все четверо: он, коренастый Козлов и два новичка, Кошелев и Минаков, были одеты в солдатские шапки с опущенными «ушами», серые шинели, ватные брюки, полушерстяные гимнастерки, валенки, суконные рукавицы. У каждого за спиной был тощий вещмешок, в котором хранилась пара портянок, солдатский котелок да кружка. На боку у всех висела противогазная сумка. К концу марша каждый хотел первым делом избавиться именно от нее, порядком надоевшей, тяжелой и ненужной.

Егор начал шевелить ступнями ног в валенках. При этом он старался делать так, чтобы не досаждать своим соседям. Украдкой он стал поглядывать на них. Но беспокоить было некого. Все трое были погружены в свои мысли. Никто ни с кем не разговаривал.

Ему вспомнилось, как пару месяцев назад, в декабре прошлого года, отступающие гитлеровцы стали поджигать в их деревне дома, как его семье удалось благополучно выбраться из хаты, у которой уже начинали полыхать чердак и крыша. Тогда с собой удалось взять только то, что попалось под руки. Весь скарб, все нажитое имущество было съедено огнем.

Перед глазами пролетели воспоминания о том, как выли от горя деревенские бабы, как плакали дети и проклинали супостата старики.

Отец Егора, опытный, рукастый колхозный плотник, еще до войны раздобыл где-то кровельное железо. Крыша их деревенского дома, как и другие хаты, была покрыта слоем соломы, которую каждый год надо было менять. А тогда они с отцом первыми использовали листы железа для обивки, решив навсегда избавить себя от этой насущной проблемы.

И вот теперь на этом железе, разогретом пламенем, они сушили промокшие валенки, вставая ногами на то, что когда-то было крышей их дома. От жара снег вокруг таял, превращаясь в лужи. Взрослые суетились возле пепелищ, пытаясь найти что-нибудь уцелевшее и вытащить его из развалин. А потом все вместе стояли на горячем железе, пытаясь просушить ноги.

Егор еще раз осмотрел свои валенки, выданные ему, как и всем остальным, перед маршем. Они были совершенно новые, прямо со склада. Месяц, проведенный в запасном полку, он ходил в простых солдатских ботинках на шерстяную портянку, мало спасавшую ноги от зимнего пронизывающего холода. Хлопчатобумажное нательное белье, изрядно поношенная до него, не по размеру форма, тонкая суконная шинель без подкладки. Ежедневная муштра с утра до вечера. Жидкая баланда в солдатской столовой. Физические упражнения, выполняемые из последних сил истощенным, изголодавшимся восемнадцатилетним организмом. Они мечтали о скорейшей отправке на фронт, в действующую армию. Мечтали побыстрее начать бить ненавистного врага. Мечтали о мести за поруганную малую родину, за сожженные родительские хаты, за убитых родственников.

Каждый раз, чувствуя пронизывающий до костей зимний холод, находясь на плацу или в плохо отапливаемой казарме, Егор вспоминал дикий вой одной женщины, их соседки, двое маленьких детей которой насмерть замерзли ночью в лесу, когда гитлеровцы сожгли их деревню. Спасаясь бегством, она усадила детей в плетеный короб, установленный на санки, и везла их так, пытаясь побыстрее добраться до какого-нибудь тепла. Но тридцатиградусный мороз сделал свое гибельное дело.

Егора опять начало трясти от холода, больше навеянного грустными воспоминаниями, чем ожиданием предстоящего боя.

– А ну не расслабляться! Что приуныли? Приготовить кружки! – буквально одернул солдат громогласный сержант, неожиданно появившийся в проеме окопа.

Они переглянулись, не понимая, что от них требуется. Взводный вновь появился в проеме и, видя непонимание со стороны подчиненных, еще громче крикнул на них:

– Я вам посплю! Развели тут сопли! – Он злобно посмотрел на Егора. – Расчехлить вещмешки. Достать кружки. Приготовиться к получению водочного довольствия.

Сержант направился дальше по траншее, своим громким голосом приводя в чувства остальных солдат, находящихся в соседних стрелковых ячейках.

Егор стал спешно стягивать с плеч вещмешок, развязывать узел, чтобы извлечь солдатскую кружку.

Они уже слышали во время пребывания в запасном полку о ежедневной выдаче на передовой стограммовой порции водки на каждого бойца. Но в жизни им предстояло столкнуться с этим впервые. И это несколько приободрило ребят, как бодрит все новое.

Егор рос в непьющей семье. Ему не приходилось сталкиваться с тем горем, какое есть в семьях, где кто-то из родственников всецело отдается пагубной привычке. Он спокойно приготовился выполнить очередной приказ, расценивая получение водочного довольствия как обычную часть фронтовой жизни. В то же время коренастый, Кошелев и Минаков заметно оживились и даже стали шутить. Им впервые предстояло пройти через новый ритуал.

– Что-то долго там, – улыбался Козлов.

– А вдруг нам не хватит? – засмеялся Кошелев.

– Как не хватит? Да я им! – острил Минаков.

«Ну наконец-то повеселели!» – подумал про себя Егор.

В проеме появилась крупная фигура здоровяка-сержанта. Он строго взглянул на бойцов. Потом повернулся куда-то в сторону и кому-то невидимому в траншее сказал:

– Тут еще четверо.

Он еще раз посмотрел на четверку солдат и скрылся. Вместо него возник невысокий плотный старшина с небритым цыганским лицом. Его появлению предшествовал нараставший запах спиртного. В руке он держал небольшой деревянный ковшик. Другой рукой старшина подманивал к себе двух красноармейцев лет тридцати – тридцати пяти, явно уже взбодривших себя немалой порцией водки. Они перемещали от одной стрелковой ячейки к другой большой молочный бидон. Когда емкость была поставлена на дно траншеи, а крышка была откинута в сторону, старшина зачерпнул содержимое ковшиком и стал, причмокивая, разливать его по протянутым кружкам.

– Только не дыша и залпом, – сопроводил он раздачу. – Кто откажется, тому я не налью. Только сразу скажите.

Приказа не принимать раздачу не было. Поэтому никто даже не отдернул руки с кружкой. Каждый естественным образом принял налитую прозрачную жидкость.

Егор поднес кружку к губам, не решаясь выпить ее содержимое. В нос проник стойкий неприятный запах. Он отодвинул руку, посмотрел по сторонам, разглядывая товарищей, и, лишь когда понял, что остался последним в окопе, не выпившим своей порции, опрокинул водку в рот. Его скривило, Егор с трудом проглотил жидкость и стал хватать губами воздух.

– Ух! – выпалил коренастый, занюхивая рукавом шинели.

– Хоть что-то приятное за весь день, – промолвил Кошелев.

– Сейчас хорошо станет, – сказал, выпрямляя затекшую спину, Минаков.

Все четверо стали убирать кружки в вещмешки, но Козлов, улыбаясь, остановил всех.

– Стойте! А вдруг там еще осталось? Траншея-то дальше заканчивается. А в бидоне еще больше половины было. Не будут же они выливать. – Его глаза загорелись. Потом он еще шире заулыбался и сказал: – Ну ладно. Шучу, конечно.