Грешница по контракту - читать онлайн книгу. Автор: Инга Максимовская cтр.№ 29

— Ты, гребаный извращенец — кричу, царапаясь и кусаясь, как дикая кошка, когда сильные руки, сграбастав мое тело, опускают меня на ковер. — Не трогай меня, животное- уже плачу, пытаясь вырваться из мертвого захвата его рук. Мне страшно, лицо Дэна похоже на застывшую маску, в которой нет ничего человеческого.

— Ты здесь для того, что бы ублажать меня, шлюха — цедит он, сквозь зубы, сдирая с меня одежду. — Расслабься, и получай удовольствие.

Не могу больше бороться. Не хочу. Пьянящее возбуждение, разливается опаляющим огнем, аж до боли, когда он впивается зубами в мой сосок.

— Сопротивляйся — приказывает мне Дэн — ну же, давай. Я упираюсь руками в его плечи, ломая ногти, раздирая, бугрящуюся мышцами, плоть. Он хрипло стонет, скользя обжигающими губами по моему животу, все ниже и ниже, лишая воли, разрывая реальность.

— Боже — стону, выгнувшись всем телом, чувствуя, как его язык погружается в мой пупок. Дэн засовывает палец мне во влагалище, заставляя забыть обо всем на свете, умирать и снова оживать, от каждого легкого движения внутри. Я боюсь, что потеряю сознание, когда Дэн обводит языком клитор, кажется, что сейчас просто взорвусь, распадусь на миллиарды атомов. Оргазм скручивает мое тело, делая мир вокруг меня нематериальным, иллюзорным. Горло рвет крик наслаждения, который сдержать я не в силах.

— Встань на четвереньки — очередной приказ. Дэн не дает мне и малейшей передышки, врывается в меня сзади, грубо и напористо, вцепившись рукой в собранные в хвост, волосы. Безжалостно заполняет собой, снова и снова, пока я вновь не оказываюсь на краю бездонной пропасти удовольствия.

— Кончай, киска — рычит он, замерев, до упора войдя в меня. И я кончаю, сокращаясь вокруг члена моего хозяина, до хруста прогнувшись в позвоночнике. Чувствуя, как горячая сперма выплескивается в мое влагалище.

Дэн падает на меня, прижимая к полу всем телом, так, что я даже пошевелиться не в состоянии. И мне становится ясно, что я принадлежу ему, не по контракту, а просто потому, что готова ради него на все. Он мой хозяин, и этим все сказано. Я сделаю все, что он потребует от меня, наплевав на свои интересы. Потому что люблю, до одури.

— Завтра поедем ко врачу — говорит Дэн, тоном не терпящим возражений. — Избавимся от досадной проблемы. Ты меня поняла?

— Да, хозяин — твердо говорю я. Мне нужен только он, и даже если мне прикажут прыгнуть в жерло вулкана, я сделаю это, не раздумывая и минуты. Денис странно смотрит на меня, а потом вдруг спрашивает.

— Что, и никаких возражений не будет?

— Я сделаю, так, как ты прикажешь — твердо говорю, но ладонь сама ложится на еще плоский живот, в защитном жесте, где растет его продолжение. Я, вдруг осознаю, что не могу лишиться этого ребенка. Денис, проследив мое движение, срывается с места, и едва натянув на себя, валяющиеся на полу, джинсы, выбегает из комнаты, словно прочтя мои мысли.

2002 год

— Как же мы будем жить? — спросила Зинаида. Она приняла его, не задавая вопросов, только сказала, — тебя же искать будут.

— Не будут — буркнул он в ответ — Я умер.

Женщина кивнула головой, закончив неприятный разговор. А через неделю он стал другим человеком. Теперь его звали Василием. Зинаида просто пошла в милицию, и написала заявление о пропаже паспорта ее брата. Горького алкоголика, пропившего родительскую квартиру, и остатки разума. А он, запросто получил новый документ за него. Красивый и официальный, делающий его не беглым зеком, а родственником женщины, в чьей квартире он поселился. Брата Зины он просто убил, о чем ей, конечно же, не сообщил, и с легкостью избавился от тела, закопав его в лесу, как дворового пса, без сожаления и жалости.

— Главное, чтобы Васька не объявился, — Зина вздохнула, разглядывая сожителя — проблемы могут быть.

— Не боись, не объявится — ухмыльнулся он, с жадностью хлебая из глубокой тарелки, жидкий, не вкусный суп. В глазах Зинаиды промелькнуло понимание, смешанное с животным страхом, но женщина промолчала.

Так он стал Василием Петровичем Живовым, алкоголиком и тунеядцем. Фамилия ему понравилась. Отображала ситуацию, и была хорошим знаком.

— У меня все получится — каждый день шептал он себе, словно мантру, простые слова, наполняющие его душу чернотой и лютой, нечеловеческой злобой.

Дэн

— Я не поеду — просто сказала Кэт, глядя на меня наглыми глазищами. — Ты не можешь заставить меня идти ко врачу, вопреки моей воли. Это мой ребенок.

— Ну, тогда собирай манатки и проваливай — эти слова дались мне не легко, она нужна мне. Но, только она. — Дети не входят в мои планы. Вообще. Никогда. Ты поняла меня? — уже кричу, наблюдая, как она встает с места, и начинает спокойно собирать свои вещи. Дура. Клиническая идиотка.

— Ты куда собралась? — тупо спрашиваю, словно это не я минуту назад прогнал Катю из моей жизни.

— Домой, вы же мне велели, хозяин — без тени ехидства отвечает она, машинально сворачивая в руках свитер, чтобы убрать его в валяющийся на полу чемодан.

— Ты, не имеешь права, решать судьбу ребенка одна — устало говорю я, понимая, что теряю эту несносную женщину. — И кроме того, ты мне нужна.

— Да, неужели? Не вы ли, недавно говорили обратное? — ее глаза сверкают, как звезды в ночном небе. Горят яростью, горькой обидой. — Я тоже, уже не знаю, как смогу без тебя жить — она шепчет, доставая мне прямо до, начавшего оттаивать, сердца. — Но, я возненавижу себя, если поддамся на твои уговоры. Знаешь, оказывается, этот ребенок, все чего я хочу от этой жизни. И позволить его отнять у меня я не позволю, ни тебе, ни кому бы то ни было.

— И, как же ты собираешься его воспитывать? Неужели на деньги, заработанные проституцией. Великолепную жизнь ты ему обеспечишь. Браво, куколка. Просто мать года — едва справляясь со злостью, хриплю, крепко ухватив Кэт за локоть. Она морщится от боли, а потом опускается на пол, закрыв руками лицо, и вздрагивая тонкими плечами. Я стою рядом, не зная, что предпринять.

— Ты, как всегда прав — взяв себя в руки, говорит Катя. Ее глаза покраснели, моя девочка растеряна, но во взгляде решимость. Она поднимается с пола, и берет меня за руку — Поехали к доктору. Я, действительно не имею права обрекать малыша на такое существование. Но, потом, я уйду. Ни минуты не останусь рядом с тобой, не секунды — шепчет горячечно Катя, разрывая мою душу на миллиарды мелких лоскутов. И я понимаю, что лишившись ребенка, эта маленькая, сильная женщина просто меня возненавидит. Даже сильнее, чем себя ненавижу я сам, отнимая у нее желаемое.

— Вы куда собрались? — спрашивает отец, сидящий на диване в гостиной, с тревогой вглядываясь в застывшее Катино лицо. — Я, кажется, велел не покидать дом без охраны. Мама тоже здесь. Как же она изменилась. Превратилась из цветущей, ухоженной женщины в скрюченную старуху. Сидит на диване, и раскачиваясь из стороны в сторону, смотрит в одну точку, что то перебирая в исхудавших пальцах, даже не взглянув на меня.