Освобождение - читать онлайн книгу. Автор: Патрик Несс cтр.№ 30

– Вот, я тоже ошалел. И костюм не какой-нибудь, а прямо киношный – словно ему эту шерсть гримеры приклеивали по всему телу.

– Но почему костюм козла?!

– Ну, не совсем козла. Он шел на двух ногах, а не на четвереньках.

– То есть… типа фавн? Или как его там… сатир?

Папа сдвинул брови: ему явно не понравился переход от царства животных к язычеству.

– Может, снимают что-нибудь. Очередной сериал от «HBO».

– Ну-ну. «Сатиры-домохозяйки» из Фрома, штат Вашингтон.

– Если это была шутка, то я ничего не понял.

– Ну, хоть понял, что это шутка. Уже хорошо.

Отец снова чуть не улыбнулся. Когда он ушел проверять микрофон, Адам подумал, что именно так раньше чувствовал себя Марти. Теперь блудным и неугодным сыном внезапно стал он, а Адам превратился в своего, в человека, с которым можно считаться, свободного – пусть ненадолго – от родительского ига.

Как интересно.

Кричать начинают заранее – они еще даже не поднялись на вершину холма.

– Стоять!

– Руки вверх!

– Что это?!

– Я сказал: руки вверх!

Фавн поднимает руки – охранники, видимо, решают, что он сдался, и потому не открывают огонь, а в следующий миг все трое без чувств падают на землю. Единственный выход из положения – полностью стереть этот день из их памяти. Да, грубо, но на все остальное нет времени.

Королева останавливается перед дверью – совершенно безобидной на вид. Вход в тюрьму мог бы выглядеть и повнушительней. Она машинально тянется к ручке: заперто, разумеется, как же иначе? Фавн бросается на помощь…

Железная дверь сама слетает с петель, будто продавленная изнутри кулаком великана, и с грохотом несется вниз по подъездной дорожке – наверное, к тому самому полицейскому, что остался лежать рядом с машиной.

– Миледи?.. – потрясенно выдавливает фавн.

Дверь открывается от одного ее легчайшего прикосновения – не просто открывается, а слетает с петель и через мгновение исчезает из виду.

Это неожиданно и в то же время… правильно. «Я сильна, – думает она, – и моя сила древнее всех цивилизаций». Тут же появляется повод испытать эту силу еще раз: из тюрьмы ей навстречу выбегает женщина с пистолетом в руке, но один щелчок пальцами – и женщина падает наземь, больше не представляя никакой угрозы.

«От моих рук занялось пламя, – думает она. – Я летела по воздуху, гонимая лишь силой мысли».

Эти воспоминания совсем свежи. И в то же время она знала это всегда, испокон веков.

«Нас двое. Я – дух и одновременно другой дух, пленивший меня. Граница между нами размывается, мы скоро сольемся воедино».

– Королева! – раздается голос за ее спиной.

– Да, я Королева, – не оглядываясь, отвечает она. И срывает с петель еще одну дверь.

В перерывах между крещениями никому не было дела до джакузи. И хотя сверху купель закрывалась мягкой крышкой, внутри всегда успевала скопиться пыль, а на сей раз там обнаружилось целых три дохлые мыши, которых Адам достал руками в резиновых перчатках. Однажды он нашел в купели пустую коробку от женских презервативов. Кто из прихожан мог ее забыть – так и осталось загадкой.

Его самого крестили здесь же, когда ему было восемь лет от роду. Здоровяк Брайан Терн презрительно фыркал, когда кто-нибудь утверждал, что полное погружение в воду давно вышло из моды (оно действительно вышло, зато фырканье привлекало тех, кто еще хотел крестить детей по старинке), и крестил сына сам. Он прочел молитвы, задал крещаемому все нужные вопросы («Веришь ли, что Иисус Христос есть Сын Божий и твой личный Спаситель? Обещаешь ли служить Богу в доброй совести?» – «Да») и в конце окунул его с головой в воду. Адам был такой маленький, что сидящие в зале прихожане его толком и не видели. После погружения отец вытащил его из воды целиком, поднял высоко в воздух и прогремел: «Видите ли вы сына моего?»

Народ засмеялся громко и от души.

– Они смеялись не над тобой, – перед сном заверила его мама.

– Надо мной! – прохныкал Адам.

– С чего ты решил, что мир вращается вокруг тебя? Думаешь, этим людям больше делать нечего – только бы собраться в церкви и посмеяться над тобой?

Адам понимал, что ответ должен быть «нет», поэтому сказал «да» про себя.

Отскребая пыль, запекшуюся на дне купели за поразительно жаркое лето, Адам гадал, каким его видят родители. Марти до сего дня был безупречным сыном – светловолосый, воспитанный… Да, зануда, что поделать, зато и проблем с ним никаких. Что же они подумали, когда появился Адам? Он тоже был светловолосый и воспитанный, учился хорошо, уроки не прогуливал, не хулиганил.

– И все-таки с мальчиком что-то неладно, – однажды сказал отец. Дело было за пару лет до крещения, папа с мамой сидели вечером на кухне и секретничали, а Адам тайком пробрался на лестницу и подслушивал их разговор.

– Он же еще совсем маленький… – возразила мама.

Они устроились перед камином – мама читала христианский любовный роман, папа тоже (об этой тайной слабости они никому никогда не рассказывали). Мамины слова прозвучали не слишком убедительно, она словно не возражала отцу, а гадала, прав он или нет.

– Адам такой… мечтательный. Вечно где-то витает.

– Ты тоже, – заметила мама. – Иногда просто исчезаешь – и все, нет тебя.

– При чем тут я, Лидия? Ты отлично понимаешь, что я имею в виду. Глаза у него умные. Как будто он без конца что-то обдумывает, просчитывает, а что именно – никому не известно.

Адаму даже понравились эти слова.

– Да, словно он тебя осуждает, – добавила мама.

Это понравилось ему куда меньше. Пусть Адам не понимал до конца значения маминых слов, по тону было ясно: она его не хвалит.

– Ну, уж не осуждает, я бы так не сказал, – ответил отец. – Он умный мальчик, и это надо поощрять, конечно. Тут немного другое. Я за ним в церкви наблюдаю: он смотрит на своих сверстников, и видно… работу мысли.

– О чем же он думает?

– Вот именно! Кажется, он гадает, что ему с ними делать. Как с ними говорить. И когда можно будет уйти, чтобы вернуться к взрослым занятиям и взрослым разговорам.

– Да, да, он действительно любит взрослые разговоры! Я недавно подслушала, как Доун Строндхайм рассказывала ему про свой развод с мужем.

– Ох уж эта женщина!

– Вот-вот. Но я не удивлюсь, если Адам дал ей парочку дельных советов.

– Я не говорю, что это обязательно плохо. Может, это Божий дар! Такая наблюдательность и житейская мудрость…