Пятьдесят свиданий с врагом - читать онлайн книгу. Автор: Елена Дженкинз cтр.№ 24

А с другой стороны, она и так собиралась перебраться в город на время учебы. Может, еще обойдется… Может, не все так плохо.

Войдя в кабинет Фрэнка, Джун просияла, увидев Тони. Она с обожанием облизала его беглым взглядом и едва не споткнулась. В вырезе его футболки, на шее, красовалась отметина ее поцелуя.

Не смей краснеть, приказала себе Джун. Она взволнованно вцепилась в пояс халата и бодро поздоровалась:

– Доброе утро!

Но Тони не разделил ее радости. Он вскинул бровь и скептически уточнил:

– Хорошо выспалась?

– Да, прекрасно, – соврала она, и Тони ухмыльнулся. Снова ты лжешь, означало знакомое выражение лица.

Это задело, дернуло за нерв.

– Ну слава богу, вернулась старая-добрая Бэмби-Джун, а то я вчера испугался, не вселился ли в тебя чужой дух, – протянул Тони, и она по привычке собралась плюнуть ядом в ответ, когда в кабинет размашистым шагом вошел Фрэнк. Он был в замшевом дорожном костюме, который всегда надевал в дальние поездки.

– Доброе утро, Джун, – холодно поздоровался опекун. Он обошел массивный стол, открыл полку и бросил наверх какой-то конверт, а потом… достал видеокамеру.

Сердце остановилось.

Взгляд не отрывался от камеры, но потом переместился к конверту: что-то показалось знакомым… он был разорван пополам. И склеен скотчем.

Джун затошнило. Она не могла ни пошевелиться, ни задать жизненно важный вопрос, но Фрэнк сам все объяснил:

– Тони отдал мне это письмо сегодня, и я не представляю, как у него хватило совести рыться в твоих вещах, Джун. Но слава богу, что он так поступил… И дело не в твоей матери. Не стану ничего тебе рассказывать, прочти сама. Возможно, это изменит твою жизнь… А теперь второй вопрос, – он кивнул на камеру и вперил осуждающий взгляд в Тони. – Как ты мне это объяснишь, сынок?

Тони молчал.

Опустошенная, Джун медленно повернула голову и увидела, как нахмурился ее враг. Предатель, подонок. Он все о ней узнал и рассказал Паркерам…

– Где ты взял письмо? – вымучила Джун и поймала ледяной взгляд.

– В мусорке. Ты не очень-то старательно оберегаешь свои тайны, Бэмби. Халатно с твоей стороны.

В мусорке… В мае! А отдал Фрэнку только этим утром… Этим утром! После того, что было… И даже ни словом не обмолвился, не посоветовался…

– Я спросил тебя, Энтони Уильям, как ты это объяснишь?! – гаркнул Фрэнк, впервые на памяти Джун.

– А что именно тебе непонятно, отец? Я даже не знаю, о чем речь, – вежливо отбился от нападок Тони.

Фрэнк включил запись и промотал сразу на последние секунды, и Джун готова была сквозь землю провалиться. Но оказалось, что батарея села в тот момент, когда Тони предложил встать перед ним на колени. Джун назвала его больным ублюдком, он бросился к ней… И все. Конец записи.

– Он принуждал тебя к чему-либо? вчера или в другие дни? – спросил Фрэнк, негодуя. В карих глазах – ни привычного тепла, ни понимания.

Ответь она «да», и отец не простил бы Тони. Больше всего на свете Фрэнк не переносил, когда унижали тех, кто слабее. Но Джун не могла соврать, она слишком ценила эту семью, чтобы вносить разлад в отношения.

– Нет, – тихо, но уверенно ответила она, и Фрэнк с облегчением выдохнул.

– Тони, твое поведение нельзя оправдать. То, как ты вел себя с нею, все то, что ты ей говорил… Зачем ты травил ее, как какую-то… зверюшку?!

Побледневший, Тони неотрывно смотрел на камеру, которую сам же и подарил, и явно пытался сопоставить факты в голове. В его глазах сменялись сомнение, ярость и оно – презрение. То самое, которого не было ни вчера, ни в течение последних двух месяцев с Майского дня.

Презрение кислотой пролилось на ее сознание. Стало больно. И в то же время в висках стучало: предатель, предатель.

Он ведь был в курсе, что нельзя рассказывать чужим людям правду. Джун могла засудить его за распространение личной информации, которая бросала тень на ее будущее.

Впрочем, здесь и сейчас страх перед общественным мнением померк в сравнении с горечью обиды. Тони знал, как ей важно оставить прошлое в прошлом, она не раз его об этом просила, а он все равно не упустил шанса поставить ее на место. Напомнить, что она для него – никто. Ее просьбы и желания – пустые слова.

Она. Для него. Никто.

Даже сейчас.

Оглушающая, разрезающая пополам правда.

Наверное, если бы вчера в библиотеке Тони довел дело до конца, то Джун стала бы его маленькой грязной тайной, а не девушкой, которую он с гордостью брал бы на встречи с друзьями и званые ужины.

Эта мысль прошила ледяными искрами насквозь, настолько циничной, но разумной она была.

– Откуда у тебя камера, отец? – наконец прозвучал жесткий вопрос, и Фрэнк раздраженно взмахнул рукой:

– А это имеет значение?

– Откуда у него камера? – нетерпеливо повторил Тони, обращаясь к Джун, и она тяжело сглотнула сухой глоткой. – Скажи, что ты понятия не имеешь, Бэмби.

Она не представляла, как оправдаться. Да и зачем? Тони ранил ее очень глубоко, и не было желания улаживать конфликт. Хотелось довести его до безысходности. Проверить мир на прочность. И разочароваться, когда чуда не произойдет.

Джун специально начала нервно тереть правое запястье и пролепетала:

– Я не знаю, как это вышло, Тони. Честное слово, глупая случайность. Я записала видео ради шутки, чтобы показать Уитни… Я не знала, что она отнесет камеру Фрэнку. Правда.

Джун не сомневалась, что в деле замешана Уитни. Конечно, кто же еще. Искательница справедливости, которая заехала по лицу Крису за то, что обидел ее кузена. А потом обидела кузена за то, что распустил руки с Джун.

Уитни, наверное, утром случайно посмотрела запись. Может, с зарядки снять решила. А видео оборвалось на такой провокационной ноте, что только бессердечный человек не вступился бы за Джун.

Тони скривил губы, ухмыльнувшись. Поверил, что она все подстроила. Естественно. Показать запись болтливой Уитни – то же самое, что показать всему миру.

Ну и пусть. По крайней мере, Тони не будет торжествовать, считая, что отравил малышке Бэмби существование. Вчера, прогоняя ее, он заявил, будто она победила. А сам уже тогда знал, что победила она только в битве, проиграв войну. Проиграв свою жизнь в этом городе.

Паркеры – одна из самых влиятельных семей здесь. Мистер Уиллоби никогда не возьмет Джун на работу. Никто не возьмет, если миссис Паркер ненавязчиво на это намекнет. А снова просить Фрэнка о заступничестве Джун не собиралась. Конечно, опекун мог заставить местное общество закрыть глаза на ее происхождение. Но даже Фрэнк не мог заставить других… полюбить ее. Что поделать. Не его вина, что малышка Бэмби не подходила этому часовому механизму.