След на воде - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Ефремова cтр.№ 13

— Да ничего такого она не рассказывала, — разочарованно сообщила Карина после ужина. — Марту ей жалко, про здоровье ее пыталась узнать, а «русского доктора» найти не удалось. (Это они все теперь Вадика «русским доктором» зовут, прониклись уважением, можно сказать). Очень испугалась, когда с Мартой приступ случился, думала, что та умереть может. Теперь плачет все время, как вспомнит. Жалеет, что поехала в Россию — это Алекс ее уговорил, а она послушалась. Парик у нее пропал куда-то — тот симпатичный, в котором в первый день была — теперь приходится в этом рыжем ходить, а он неудобный. Ерунда, в общем, перепугалась тетка, теперь всякая дрянь ей в голову лезет про смерть да про парики. Кому нужен ее парик? А она думает, что горничная украла. Еще пожалуется, чего доброго.

Карина у нас сегодня на перетирке — от каждой станции по одному человеку каждый раз приборы и бокалы перетирают. Тут главное — успеть захватить достаточное количество горячих после посудомоечной машины ножей и вилок. А потом уже перетирать себе спокойненько. Не совсем, конечно, спокойно — нужно поторапливаться, пока они не остыли. Иначе до зеркального блеска не натрешь. Так что, размышлять о смысле бытия на перетирке не получается. А вот болтать о том о сем можно. Руки сами работают, по привычке, стоять молча вокруг стола скучно, вот и делимся новостями и наблюдениями.

Я как раз занесла в сервировочную пылесос и остановилась на минутку послушать, о чем девчонки оживленно беседуют. Пожалуй, даже слишком оживленно.

— Что ты так нервничаешь? Я же правду сказала, ничего не придумала, — Карина смотрела на Светку Зотову с искренним удивлением.

— Засунь себе свою правду знаешь куда! — парировала взвинченная Светка. — Кому нужна твоя правда? Что ты вынюхиваешь все?

— Я не вынюхиваю! Я говорю то, что своими глазами видела. А если тебе за что-то стыдно, так не надо этого делать, вот и все.

Карина опять в своем репертуаре. В темных глазищах слезы, а на лице решимость и готовность идти до конца. Правдолюбица, блин! Девчонка наблюдательная, но совершенно не предусмотрительная — брякает все, что видит. А видит она многое. Мы все поражаемся, как она ухитряется все замечать и все про всех знать. Другая бы при таких способностях шантажом промышляла вовсю. Но Карину деньги не интересуют, она все замечает просто так, бескорыстно. И рассказывает о том, что видит, тоже без всякой задней мысли. Просто так, из любви к искусству.

— Мне не стыдно, — глядя в упор на Карину, заявила Светка. — А вот тебе я посоветую язычок свой попридержать, пока я его тебе не укоротила. И глазками лучше по сторонам не зыркать, не доведет это тебя до добра.

Двое других девчонок помалкивали на всякий случай, но на готовую заплакать Карину смотрели неодобрительно. Если что, они будут на Светкиной стороне, Карина со своим простодушным любопытством многим уже успела насолить. Надо спасать, пока не поздно — Зотова в гневе почище всякого торнадо.

— Светик, ты чего ругаешься? — поинтересовалась я, скроив легкомысленную улыбку. — Что такое страшное у вас тут случилось?

— Ничего у нас не случилось, — опомнилась Зотова, — все нормально у нас, не обращай внимания.

Все согласно закивали головами и стали перетирать приборы с небывалым усердием. Все, кроме Карины. Она покраснела от возмущения и завопила:

— Нет, случилось! И нечего тут! Я правду говорю. Что видела своими глазами, то и рассказываю. А если кому-то не нравится правда, пусть не совершает поступков, за которые потом стыдно.

Когда Карина волнуется, у нее появляется еле заметный акцент, хотя выросла она в Сибири. В обычной речи этого не заметно, а в такие вот пафосные моменты сразу вспоминаешь, что папа у нее армянин. Горячая кровь, южный темперамент. Черные волосы растрепались, глаза сверкают уже не от слез, а от возмущения, указательным пальцем над головой потрясает — фурия, достойный противник для Зотовой.

— Света на меня кричит, потому что я рассказала, как она после завтрака полкоробки порционного масла к себе в каюту унесла. А ей не нравится, что все про нее правду узнают. Воровка, вот она кто! Воровка!

— Заткнись, сука! — зашипела Зотова и с грохотом бросила ножи в лоток. — Я тебя урою сейчас!

Девчонки тоже сложили приборы в лотки и, на всякий случай, отошли на пару шагов от стола. Драки у нас случаются редко. На моей памяти еще ни одной не было, нас только старожилы пугают рассказами о «битвах в сервировочной» в прошлые годы. А сейчас, похоже, назревает как раз драка. Вот что значит замкнутый коллектив и работа без выходных. Может, за помощью сбегать?

— Сама сука! — не осталась в долгу армянка по папе. — Сама заткнись!

— Убью! — пообещала Светка и ринулась на Карину через стол.

Девчонки вцепились в Светку, я, малодушно решив не лезть под основной удар, схватила в охапку Карину. Не тут-то было! Карина царапалась и вырывалась, как кошка, пару раз заехав мне локтями по ребрам. Лучше бы я тоже Зотову держала — та вырывалась аккуратно, не калечила сочувствующих зрителей, гнев изливала на словах:

— Тварь малолетняя! Тебе все равно здесь не работать, обещаю! Вали к своей мамочке богатенькой, чего ты здесь забыла? Чего ты вообще в жизни понимаешь, мажорка чертова? Правду она любит, падла! Рассказывай свою правду дома! Я тебя убью, тварь!

На Светкины крики, Каринины нечленораздельные вопли и наши просьбы перестать сбежались, побросав дела, все девчонки. Даже Леша пришел. Даже посудомойщицы вышли из своего закутка и качали осуждающе головами. Если сейчас еще и Володин явится некстати, меня точно на берег ссадят. Второй раз за день я оказываюсь втянутой в безобразные сцены.

— Тихо все! — заорала я, вспомнив про берег и Володина.

Все разом замолчали, как будто только команды и ждали. А может, устали орать без толку. До драки все равно не дошло, запал прошел, можно и разойтись.

Катя увела Карину. Посматривала она на нее неодобрительно, хоть и не знала пока, из-за чего весь сыр-бор. Просто Светка Зотова Кате ближе и понятней, они уже не первый год вместе работают. А от Карининой болтовни Катя и сама разок пострадала, было дело.

Светка сидела на корточках, обхватив себя за плечи, зыркала по сторонам, все еще готовая дать отпор любому, кто рискнет с ней связаться. Я села рядом с ней, привалилась спиной к холодной стенке короба со льдом. Заварили кашу из-за ерунды.

— Свет, чего ты на нее взъелась? Знаешь ведь, какая она, чего заводишься на ровном месте?

— Я не на ровном месте, — устало пояснила Зотова. — Я хотела только, чтобы она языком не трепала, когда не просят. Она ведь не понимает, что со мной будет, если об этом кто-нибудь из менеджеров услышит случайно. Тащат-то все, а попадусь я. Из-за этой дуры.

— Ну, можно же было потихоньку ей как-то сказать. Чего орать-то на весь ресторан?

— Да не понимает она потихоньку, — Светка махнула рукой и вдруг заплакала. — Откуда ей знать, что такое на стипендию жить. Ее же мамочка-бизнесменша кормит, папочка богатенький денег подкидывает. Ты видела, сколько у нее цацек золотых? Две горсти. И она все их сюда притащила, хотя сразу предупредили, что на работу украшения надевать нельзя. А она притащила, чтобы хвастаться. Нацепит их вечером, и по палубе ходит, дура зажравшаяся.