Продолжение любви - читать онлайн книгу. Автор: Паола Стоун cтр.№ 69

— Смотри!

— Прямо как коренной житель Руанды. Ну ладно, расхвасталась. Опускай. — Люсия заметила несколько обернувшихся лиц.

— А мне теперь нечего стесняться. Ты себе не представляешь, как я его хочу!

— Феликса? — с некоторой завистью спросила Люсия.

— Ребенка, дурочка.

— Ты беременна?!

Это было настолько неожиданно, что не позволяло еще с полчаса думать о собственной депрессии. Это был тот росток, при виде которого перестают обращать внимание на опавшую листву. Люсия стиснула подругу в объятиях и запрыгала по тротуару. Взявшись за руки, они бежали, не замечая ничего и никого вокруг.

Духота заставила ее вспомнить лондонскую прохладу. Девушки взяли по порции мороженого с фруктами и забились в дальний уголок кафе, где музыка не была столь громкой и в аквариуме плавали рыбки: красные, желтые, голубые и черная с кружевным хвостом. Не такая красивая, как в Красном море, но все же Люсия чуть не расплакалась, вспомнив путешествие с Тони. Тогда все было так спокойно и оптимистично!

— Так вот, — вовремя отвлекла ее Кармела. — Я была в Африке. Я соблазнила его!

— Как тебе это удалось? Он все‑таки в тебя влюбился?

— Не знаю, влюбился уже или еще нет, но скоро он будет любить меня больше всех на свете.

— Как это? А ребенок… его?

— Ну конечно же! Я и думать ни о ком не могу с тех пор, как встретила его.

— А как же… Вдруг он…

— Вот твой пианист наверняка был влюблен в тебя, а в результате что получилось?

— Кармела, не нужно об этом, мне и без того тяжело.

— Вижу, что тяжело. Потому что ты — самое глупое существо на свете. Любовь прекрасна, но ее нельзя пощупать, она — миф, на нее не обопрешься. Кроме любви должно быть что‑нибудь реальное, существующее, надежное. Феликс — замечательный любовник. Не то чтобы самый лучший, но все же. И он будет хорошим отцом, вот увидишь. Когда он узнает, что я беременна, он начнет носить меня на руках. Ему нужно потомство, продолжение рода. Это же видно с первого взгляда. Он такой здоровый, такой крепкий! У меня будет такой же сын. А все мои старые друзья будут кусать локти! — Кармела мечтательно закатила глаза.

Ее уверенность в своем будущем была абсолютно не понятна Люсии, но сомневаться в том, в чем не сомневается сеньорита Моралес, трудно, и Люсия с удрученным видом начала свое просящееся наружу и в то же время такое робкое признание:

— А у меня все плохо. Он остался с женой. Я не нужна ему. Это было как в сказке, но теперь даже не верится в такую сказку.

— Будет о чем вспомнить, не горюй, на твой век хватит обожателей.

— Мне никто больше не нужен. Я не смогу даже смотреть ни на кого другого. Он стал смыслом моей жизни, единственным смыслом.

— На, покури, — Кармела протянула ей пачку «Мальборо», — легче станет. Главное — не зациклиться, не сидеть дома, не перебирать всякий хлам: записочки, подарочки, фотографии и прочее. Чем он лучше других?

— Всем, Кармела, всем без исключения. — Она закашлялась от слишком сильной затяжки.

— Да ты просто других плохо знаешь. Он — артист, вся красота выставлена напоказ. А какой‑нибудь скромный бухгалтер сидит себе с калькулятором целыми днями, никто о нем не знает, а внутри у него, может, сокровище! Да и снаружи… молодое лицо.

— Нет, если что‑то есть в человеке, этого не скроешь. Можно не знать, кто такой Дэвид, можно только увидеть его на улице и остаться на всю жизнь влюбленной.

— Ну ты скажешь, на всю жизнь! Может, он колдун?

— Да, наверное… У него в крови колдовство. Если бы ты знала, как на него смотрят прохожие!

— Может, они его по телевизору видели? В Англии, наверное, еще больше таких ненормальных, которые концерты слушают с постными физиономиями, — и она изобразила «ненормальных» так похоже, что даже Люсия не смогла не рассмеяться, не говоря уже о компании за соседним столиком.

— Нет, ты ничего не понимаешь. Это как море, в него погружаешься и становишься рыбой, не можешь больше жить на суше.

— Ну и чудовище твой Маковски! Надо же так забить тебе голову всякой ерундой. Была ведь совершенно нормальная.

— Я счастлива, что это со мной случилось, хотя мне так больно, что я готова на все, лишь бы избавиться от этой боли. — Она все стучала пальцем по сигарете, стряхивая давно опавший пепел.

— Тогда подойди вон к тому парню у окна. Как он на тебя смотрит!

— Кармела!

— Ты зря считаешь, что я не права. Вот у меня есть мой живот, и это настоящее счастье, а не какие-то там химеры.

— Да нет у тебя еще никакого живота!

— Будет. У меня все будет. Живот — это тебе не в поэтическом бреду плавать. Это настоящее, живое. Оно скоро так заорет, что все за головы схватятся! Я завтра же пойду и скажу об этом Феликсу.

Люсия в очередной раз удивилась, узнав, что будущий отец пока что в неведении, но говорить об этом не стала.

— Расскажи про Руанду. Там тепло? — попросила она подругу.

— Не очень. Там же высоко, и от этого много дождей. Мы жили в Кигали. Город как город, ничего особенного. Но я ездила на северо-запад смотреть достопримечательности: вулкан, озера. Ни крокодилов, ни болезней — рай земной. И чего поделить не могут злобные аборигены! Я думаю, что это они из-за внешних различий ссорятся. Чего только там не насмотришься: тут-си — самые высокие на земле, светлые, почти как мы, хуту — черные и злобные, а еще я видела одного из пигмеев-тва — вообще карлик! Говорят, пигмеи все такие.

— Ну и у кого ты пользовалась большей популярностью?

— Им не до меня, они только и думают, как бы отомстить друг другу. А я только и думала, что о Феликсе.

— Боялась за него?

— Почему за него? За себя. И не боялась я вовсе. Я не тратила время на страхи, я действовала.

И Кармела охотно и во всех подробностях поведала, каких трудов ей стоило заставить Феликса увлечься ею. Рассказ перемежался описаниями горных потоков, сливающихся в Кигеру, эвкалиптовых рощ, стад горных горилл и ширм, плетеных из пальмовых волокон.

* * *

…Время лекции давно истекло, но любимец старшекурсников Университета Комплютес Родригес Морено никак не мог закончить. Вопросы из аудитории не прекращались, поглощая время, отведенное для посиделок за чашкой кофе в преподавательской. Вечно ему достается. Студентов почему-то оставляют равнодушными проблемы познания или воспитания, зато стоит заговорить об эмоциях — и перерыва как не бывало.

— Вы говорите ревность… — вяло начал он, — ревность есть разочарование в собственных идеалах. В первую очередь, разочарование в идеализируемой любви, осознание того, что эта любовь не бесценна. Так как ревнивец находится в состоянии возбужденном, если не стрессовом, он ассоциирует собственную личность только с этой самой любовью, ставит между ними знак равенства, что, конечно же, неправомерно. Потеря уверенности в себе в такой ситуации просто неизбежна. Ревнивец не осознает, что интересуется более соперником, чем возлюбленным. Некоторые считают, что в этом есть даже элемент однополой любви. Ревнивец любит своего соперника, как бы его сознание ни сопротивлялось этой мысли. Ревность — это энергия, огромная сила, которая, если бы человек мог повернуть ее в другое русло, принесла бы добрые плоды, много плодов… — Он нервно посмотрел на часы и, не дожидаясь следующих вопросов, распрощался. Его тучная фигура быстро удалялась по длинному коридору.