Дорога до храма оказалась короткой. По широкой улице, подсвеченной масляными фонарями. По мостовой, блестевшей от недавно пролившегося дождя. Наверное, именно благодаря ему мне сегодня дышалось так легко и свободно. А может, отсутствие мужа действовало на меня столь благотворно.
Храм Темнейших чем-то напоминал восточную мечеть с ажурными башенками и округлыми куполами. Красиво — ничего не скажешь.
Поднявшись по ступеням из чёрного с золотыми прожилками мрамора, я миновала остроконечную арку, прошла по внутреннему дворику, в центре которого лениво журчала вода в фонтане, таком же по-восточному затейливом и нарядном.
За мной увязались два стражника и Лео, а возле входа в святая святых нас встретил местный не то священник, не то жрец. Низко поклонившись и не задавая лишних вопросов, вообще ни о чём не спрашивая, мужчина проводил меня в глубь храма.
Статую Эсфы и темневший перед ней жертвенник я узнала сразу.
— Оставайтесь здесь, — добавив в голос металла, велела сопровождающим. — Я хочу спокойно помолиться богине.
Не дожидаясь ответа, направилась к Эсфе. Вернее, к её скульптуре, сделанной настолько искусно, что казалось, этот каменный исполин сейчас оживёт и сделает шаг мне навстречу.
Поравнявшись с жертвенником, я остановилась. Вскинула голову, закусила губу и подумала, что с моей стороны, наверное, было не слишком вежливо являться к богине без подношений.
Надо было, что ли, взять с собой хотя бы корзинку фруктов.
— Эсфа, — тихонько позвала я, оглядываясь на своих спутников, но они остались далеко, за широкими колоннами и завесой из полумрака. Едва сумела разглядеть широкоплечие фигуры охранников. — Я к тебе пришла… эмм… поговорить. И поблагодарить. За то, что не допустила в ту ночь разврата в храме. — Я ещё внимательнее всмотрелась в лицо статуи, в совершенные черты роковой красавицы, и чуть слышно добавила: — Надеюсь, что ты меня слышишь. И надеюсь, что согласишься откликнуться. Я бы не отказалась от помощи или хотя бы совета. В общем, будет здорово, если мы познакомимся.
Не уверена, что именно так следует обращаться к богам, но я в этом деле, если честно, полный профан. Молиться не приучена и до недавнего времени не верила в существование высших сил.
А они, оказывается, очень даже реальны.
Откуда-то сбоку как будто подул ветерок, и меня охватила лёгкая дрожь. Она усилилась в несколько раз, когда за спиной раздался тихий голос, а плеча коснулась чья-то рука.
— Долго же ты ко мне собиралась, девочка. Я уж думала, мы с тобой никогда не встретимся.
Обернуться я не успела. Мгновение, и вот уже Эсфа передо мной: стоит по другую сторону жертвенника и хитро улыбается, кокетливо поводя плечиком. Вживую (если так можно выразиться) она была ещё красивее и полностью соответствовала своему роду деятельности. Как там её величают? Богиней плодородия и всепоглощающей страсти? Пышная грудь и округлые бёдра буквально кричали об этом самом плодородии. Пухлые губы сулили сладостные мгновения тем мужчинам, которым повезёт коснуться их поцелуем, а пламенного цвета кудри подчёркивали и делали ещё ярче эту чувственную, роковую красоту.
В общем, выглядела её темнейшество отпадно, а что улыбается мне, так это радует. И ободряет.
Заставив себя перестать изображать пень с глазами, я тоже улыбнулась и сказала:
— Как выяснилось, у королевы дел невпроворот. Я уже который день о вас думаю, но только сегодня удалось вырваться из дворца.
Эсфа оглядела меня с ног до головы внимательным взглядом, присела на край жертвенника, закинув ногу на ногу, и деловито поинтересовалась:
— Подношения принесла?
Вот зря без фруктов пришла!
Я развела руками, а богиня, поправив распахнувшуюся длинным разрезом юбку, милостиво сказала:
— Ладно-ладно, на первый раз прощаю. Ты ведь у нас иномирянка, а что с иномирянки взять? Про пантеоны наверняка ничего не знаешь и как умасливать того или иного бога тоже. Мне ведь не всякое подношение придётся по душе.
— О-о… А-а… Вы… — заблеяла я, не способная выдавить из себя что-то членораздельное.
Обернувшись на своих провожатых, услышала беззаботный голос богини страсти:
— Они нас не слышат, да и не видят меня. Я являюсь только тому, кому мне угодно. И только когда мне угодно.
— Благодарю за оказанную честь, ваша божественность, — так до сих пор и не придя в себя, на выдохе выдала я.
Божественность? Ой, да пофиг! Главное, она знает. Нет, не так! Она. Знает!
— Не стоит благодарить, — по-приятельски махнула рукой Эсфа. — Мне самой было интересно с тобой познакомиться. Как отношения с мужем? Он меня слушается?
— Старается, но у него это не всегда получается. — Боясь, что Эсфа передумает и исчезнет или что мне вдруг снова поплохеет, я решила брать быка за рога. — Ваше темнейшество, а вы мне не поможете вернуться обратно?
— За обратно — это к Эдаре, — даже не дав себе секунды на раздумья, ответила Темнейшая. — Тут я вам, ваше величество, ничем помочь не могу.
Не величество я. И не жена тирана. Я домой хочу! К папе с мамой. И в первую очередь к телу своему, самому родному, любимому, драгоценному.
— Но как же так? — расстроившись дальше некуда, воскликнула я.
— Хочешь сказать: вы же богиня, ну что вам стоит зашвырнуть меня обратно! Я правильно поняла? — явно веселясь, иронично поинтересовалась её божественность.
Я неопределённо пожала плечами. Гневить богов, как известно, может быть чревато, но если Эдара действительно единственная, кто может вернуть меня обратно…
Вот гадство.
— Вытащить твою душу из этого тела не проблема. Проблема заключается в другом: только тот, кто призвал тебя в этот мир, сможет проводить тебя домой. Ты ведь не хочешь лишиться плоти и всю вечность маяться на земле, не способная обрести покой?
— Не хочу, — помотала я головой.
— Вот и я так подумала. Поэтому или жди, пока колдунья решит отправить тебя в твой мир, или… О, да сегодня прямо день открытых дверей! — Богиня вытянула шею и посмотрела куда-то у меня за спиной.
Обернувшись, я увидела завёрнутого в плащ полуночного гостя или, скорее, гостю. Вот она откинула капюшон, раскрыв своё лицо. Мильдгита. К счастью, чародейка направилась в другой конец храма. К статуе грозного на вид мускулистого мужика с рогами да ещё и в набедренной повязке.
Даже знать не хочу, покровителем чего он является.
— И что она постоянно к нему ходит? — пробормотала богиня, продолжая пристально следить за Гитой, опустившейся на колени и склонившей в молитве голову.
А вот я, наоборот, отвернулась и, выставив из мыслей королевскую колдунью, напомнила своей собеседнице:
— Ты сказала «или».
— Что, прости? — растерянно переспросила Эсфа, не отрывая взгляда от ведьмы.