Полнолуние - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Кокотюха cтр.№ 21

Пока еще можно было что-то рассмотреть, Игорь осторожно повернул раненого Балабана лицом кверху. Старик сучил руками, пытаясь закрыть раны на животе, будто так остановится кровь и отсрочится смерть. Раздобытые для бегства спички лежали в кармане его ватных штанов. Вытащив их, Вовк поискал, что бы поджечь, ничего не нашел и просто чиркнул одной.

Человеку, который несколько лет изо дня в день видел на фронте кровь и покалеченные тела, достаточно было одного короткого взгляда, чтобы понять: старика еще можно спасти, если немедленно перевязать, доставить в госпиталь и сделать операцию. Конечно же, тут, среди глухой тайги, об этом и думать не стоит. Значит, Балабан истечет кровью. И умрет даже раньше, чем от своих болезней. Никакие старания Игоря тут не помогут.

И все равно Вовк не сдавался. Убрав окровавленные руки от ран, он осторожно задрал на раненом теплый свитер, нащупал заправленную в штаны полотняную исподнюю рубашку, потянул.

— Чего… ты чего…

Глаза Балабана смотрели на Вовка очень спокойно. Губы едва шевелились, но говорил старый вор четко.

— Перевяжу.

— Не надо. Голуб — сука. Я знал.

— Почему же тогда пошли с ним?

— Жребий вытащил. По-честному все… Порядок… Не надо…

— Чего не надо?

— Сдохну… Хотел умереть… на воле… А так сдохну…

— Но на воле же.

Оправдание и правда вышло слабеньким.

— Верно… На воле… Речка, деревья пахнут… Птицы… Ты слышишь птиц, Офицер? В бараке их не слышно… Знаешь, что за птицы?

— Нет.

— И я не знаю… Жаль… Отходную поют… мне… А кто — хрен поймешь… Ты не сиди тут возле меня, Офицер… Иди… Дойди только… Найди…

— Кого?

— Хотя бы ту падлу, которая тебя сюда… Потом бабу свою с дитем… У меня не будет никогда… Оборвется… Почему-то только теперь доходит: не продолжится род…

— Вот когда заговорили. — Игорь решил ограничиться только этим, не видел смысла в попытке воспитать перед смертью старого, битого, бывавшего в переделках вора.

— Это глупости… Я слышал, Голуб тебе что-то кричал… Он не все знает… — Дышать Балабану становилось все тяжелее. — Дойди до Соликамска. Дойдешь, знаю… Не попадись, дойди… Запомни адрес… Спросишь Короля. Скажешь — от Балабана. Про все ему… ну… что тут видел… Документы там есть, деньги… Король поможет исчезнуть… Он меня ждал… Кореш мой старый… Меня тут… Птицы… Вода течет… Я слышу, как течет…

— Адрес! Черт, адрес!

Балабан говорил совсем тихо. Чтобы расслышать, Вовк был вынужден наклониться ближе. Надеялся — все правильно запомнил. Повторил про себя.

Веки старика опустились. Сомкнулись губы.

Игорь нащупал нить пульса на шее. Бьется. Слабенько — но бьется. Живой еще. Надолго? Кто знает…

Ночь окончательно вступила в свои права. Из-за верхушек осторожно, будто опасаясь потревожить покой беглеца, выглянул месяц. Блеснула в его сиянии речка.

Дойди. Дойдешь, я знаю.

Бывший старший лейтенант Красной Армии, осужденный по статье пятьдесят восемь, пункт десять, враг народа, беглец, вооруженный лишь блатарской заточкой, Игорь Вовк поднялся, вздохнул, глянул на месяц. Потом — на воду. Снова вздохнул.

А тогда, не возвращаясь уже к потерявшему сознание старому вору, неспешно вошел в реку.

Почувствовал силу течения. Попробовал понять, где оно слабеет.

Вошел в воду по пояс, совсем не чувствуя холода.

Лег, поймав ток воды.

И поплыл.

— Ух, какое общество! Вечер добрый. Между прочим, Саввич, я вас замучился искать!

— Вы работаете в милиции, Андрей. По-старому — в полиции…

— Да-да, товарищ Нещерет! Я вас попрошу! — Левченко придал голосу мнимой суровости. — Полиция — это одно. Милиция — абсолютно, я бы сказал — кардинально другое. Всякий, кто сравнивает милицию с царской или, не дай бог, немецкой полицией, немедленно идет под суд!

— Спасибо, что хоть не под трибунал. Но я закончу.

Это была любимая фраза доктора Нещерета. Познакомившись с ним не так давно, Андрей общался с доктором только по службе. Иногда сталкивались вот так, когда тот заходил к Полине Стефановне на чай и карты. Врач с библиотекаршей оказались почти ровесниками, имели много общего, оба любили преферанс и покер. Временами Стефановна раскладывала пасьянс или гадала, от чего Саввич получал заметное удовольствие. Иногда Левченко казалось: немолодые люди просто неравнодушны друг к другу. Не видел в этом ничего плохого, иногда просто радовался, наблюдая парочку со стороны. Ну, а как уже говорилось, коронные фразочки запоминались. Чаще всего, когда Нещерет собирался что-то закончить и предупреждал об этом, все только начиналось. Приходилось быть внимательным, чтобы не попасть в словесный капкан.

— Ну-ну, — кивнул Андрей.

Сняв кепку, он пригладил ежик волос и старался не задерживать взгляд на еще одной гостье. Которая с его появлением утихла и замерла, будто ее застукали за чем-то непристойным.

— Так я вот о чем, пан Андрей…

— Опять ваша привычка панькаться!

— К моим привычкам вы привыкли, пардоньте за тавтологию! Хорошо, товарищ Левченко, вы служите в милиции. Уточнять круг ваших обязанностей не будем. Для нас важно другое: вы ловите преступников. Вы их ищете. Значит, вы — искатель, сыщик. Детективными историями не интересовались?

— В жизни хватает.

— Напрасно. Временами вымышленные преступления, выдуманные убийцы и ненастоящие сыщики дают таким, как вы, Андрей, массу подсказок. Управляют вашими действиями, так или нет?

— Никто моими действиями не управляет. Разве что начальство. — Андрей улыбнулся. — Вы вот все кругами ходите, Саввич. Никак не закончите.

— Момент-момент! Чему учат сыщиков настоящих, как вот вы, те детективы, которых выдумали писатели? Люди, совсем не знакомые с вашей службой, вообще далекие от реальной жизни.

— И чему же учат? — Взяв себе табуретку, Левченко присел к столу.

— Хочешь разгадать страшную и запутанную тайну, хочешь кого-то или что-то найти — смотреть надо под носом! — выдал Нещерет победно. — Разгадка часто простая. И она — перед глазами! Возвращаясь к вашему вопросу, Андрей. Говорите, замучились меня искать? А не надо мучиться! Следует просто вернуться к себе домой. И все сразу выяснится, станет на свои места! Я у вас под носом, вот тут, никуда особенно и не прячусь!

— Вон вы как поворачиваете!

В подобных словесных пассажах был весь доктор Нещерет. Хотя переставал играть и чудить, когда шла речь о его сугубо профессиональной, медицинской сфере. Там пояснял все четко, сжато, ясно.