Голый завтрак - читать онлайн книгу. Автор: Уильям Сьюард Берроуз cтр.№ 65

В начальный период отнятия я обратил внимание на два вида реакции: (1) все выглядит угрожающе; (2) умеренная паранойя. Врачи и сестры кажутся злыми чудовищами. В процессе нескольких курсов лечения я чувствовал, что оказался среди опасных безумцев. Я разговаривал с одним из пациентов доктора Дента, только что прошедшим курс дезинтоксикации после пристрастия к петидину. Он рассказал о таких же переживаниях, о том, что в течение суток сестры и доктор «казались жестокими и отвратительными». И все представлялось беспросветным. Разговаривал я и с другими наркоманами, испытавшими такие же ощущения. Теперь психологическая основа параноидальных идей в период отнятия ясна. Специфическое сходство этих ощущений указывает на общее для них метаболическое происхождение. Поражает сходство между феноменами отнятия и состоянием интоксикации некоторыми веществами. Гашиш, Bannisteria Caapi (хармалин), пейотль (мескалин) вызывают состояние обостренной чувствительности при параноидальном взгляде на вещи. Все кажется ожившим. Нередки параноидальные идеи. При интоксикации Bannisteria Caapi возникает точно такое же состояние, как при отнятии. Все выглядит угрожающе. Отмечаются параноидальные идеи, в особенности при передозировке. Приняв Bannisteria Caapi, я пришел к убеждению, что шаман и его ученик сговорились меня убить. Похоже, метаболическое состояние организма способно воспроизводить результат воздействия различных наркотиков.

В США наркоманы, употребляющие героин, невольно проходят курс снижения дозы благодаря барыгам, которые постепенно все в большей пропорции разбавляют свой товар молочным сахаром и барбитуратами. В результате многие наркоманы, желающие пройти курс лечения, имеют слабое привыкание, и полная дезинтоксикация может наступить у них очень быстро (через 7–8 дней). Они быстро поправляются без лекарственной терапии. В то же время некоторое облегчение приносит успокаивающее, антиаллергенное или седативное средство, особенно при введении посредством инъекции. Наркоман чувствует себя лучше, если знает, что в систему кровообращения попало некое чужеродное вещество. Толсерол, торазин и родственные им транквилизаторы, все виды барбитуратов, хлорал и паральдегид, антигистамины, кортизон, резерпин, даже шок (не подходит ли очередь лоботомии?) применялись с результатами, которые описываются как «обнадеживающие». Мой личный опыт подсказывает, что эти результаты следует воспринимать с некоторыми оговорками. Несомненно, отмечено лечение симптоматики, и все эти лекарства (за исключением, возможно, наиболее часто применяемых – барбитуратов) играют свою роль при лечении синдрома отнятия. Однако ни одно из этих лекарств само по себе не помогает решить проблему отнятия. Симптомы отнятия варьируются в зависимости от индивидуального обмена веществ и физического типа. Индивидуумы с «куриной грудью», а также подверженные сенной лихорадке и астме, при отнятии сильно страдают от аллергических симптомов: у них бывают насморк, чихание, жгучие боли, слезятся глаза, затрудняется дыхание. В таких случаях некоторого облегчения можно добиться при помощи кортизона и антигистаминов. Тошноту, очевидно, можно контролировать с помощью противорвотных лекарств, таких как торазин.

Я прошел десять «курсов», в процессе которых применялись все эти лекарства. Я пробовал резкое снижение дозы, постепенное снижение дозы, продолжительный сон, апоморфин, антигистамины, французскую систему с применением некоего бесполезного продукта, известного как «аморфин», – все, кроме шока. (Было бы интересно ознакомиться с результатами дальнейших экспериментов с лечением шоком, проведенных над кем-нибудь другим.) Успех любого курса лечения зависит от степени и продолжительности наркомании, стадии отнятия (лекарства, эффективные при позднем, или легком отнятии, могут оказаться губительными в острой фазе), индивидуальных симптомов, состояния здоровья, возраста и т. д. Один и тот же метод лечения может быть абсолютно неэффективным в одно время и давать отличные результаты в другое. Или же лечение, которое не приносит никакой пользы мне, может помочь кому-то другому. Не осмеливаясь выносить окончательных решений, я лишь хочу описать свою собственную реакцию на различные лекарства и методы лечения.

Курсы снижения дозы. – Это наиболее распространенная форма лечения, и ни одним из ныне известных методов нельзя заменить ее в тяжелых случаях. Пациент должен получать немного морфия. Если и есть некое правило, применимое во всех случаях наркомании, это именно оно. Однако отнимать морфий следует как можно быстрее. Я проходил курсы постепенного снижения дозы, и результатом во всех случаях было разочарование, а в конце концов – рецидив. Незначительное снижение дозы может длиться бесконечно долго. Если наркоман хочет вылечиться, он в большинстве случаев уже много раз испытывал симптомы отнятия. Он ждет неприятного испытания и готов терпеть. Но если муки отнятия вместо десяти дней длятся более двух месяцев, он может их не выдержать. Именно длительность боли, а не ее интенсивность, ломает волю к сопротивлению. Если наркоман по привычке примет любое, даже самое незначительное количество любого опиата, чтобы облегчить страдания от слабости, бессонницы, тоски, тревоги на поздней стадии отнятия, симптомы отнятия не исчезнут практически никогда, и рецидив почти неизбежен.

Продолжительный сон. – В теории звучит неплохо. Вы засыпаете, а потом просыпаетесь здоровым. Прием хлоралгидрата, барбитуратов, торазина в промышленных количествах приводил лишь к кошмарному полубессознательному состоянию. Отнятие снотворных через пять дней вызывало тяжелый шок. После этого появлялись симптомы острой формы морфинного отнятия. В конечном счете все это вместе выливалось в ужасный синдром, который даже не с чем сравнить. Ни один из курсов лечения, когда-либо предпринятых мной, не был таким болезненным, как этот якобы безболезненный метод. Цикл сна и бодрствования во время отнятия всегда нарушен. Дополнительное нарушение его при помощи сильнодействующих снотворных, мягко говоря, противопоказано. Отнятие морфия достаточно травмирует и без дополнительного отнятия барбитуратов. После двухнедельного пребывания в больнице (пять дней под воздействием снотворных, десять дней «отдыха») я был еще настолько слаб, что потерял сознание, попытавшись подняться вверх по слегка наклонному полу. Я считаю продолжительный сон худшим из всех возможных методов лечения.

Антигистамины. – Применение антигистаминов основано на аллергической теории отнятия. Резкое отнятие морфия ускоряет перепроизводство гистамина с соответствующими аллергическими симптомами. (При шоке в результате травмы с острой болью в крови выделяется много гистамина. При острой боли, как и при наркомании, легко усваиваются токсичные дозы морфия. Кролики с повышенным содержанием гистамина в крови обладают весьма высокой устойчивостью к морфию.) Из моего личного опыта лечения антигистаминами определенных выводов не сделаешь. Однажды я предпринял курс, при котором применялись только антигистамины, и результаты оказались неплохими. Но в тот раз привыкание было легким, и к началу лечения я уже семьдесят два часа обходился без морфия. После этого я частенько пользовался антигистаминами для лечения симптомов отнятия, и результаты разочаровывали. Казалось, эти препараты даже усиливают депрессию и раздражительность (типичными симптомами аллергии я не страдаю).

Апоморфин. – Несомненно, лечение отнятия апоморфином – лучший метод из испытанных мною. Апоморфин не уничтожает симптомы отнятия, а снижает их до терпимого уровня. Острые симптомы, такие как судороги в желудке и ногах, конвульсивное или маниакальное состояние, полностью под контролем. Лечение апоморфином приносит даже меньший дискомфорт, чем курс снижения дозы. Выздоровление более быстрое и более полное. Я уверен, что не избавился от тяги к морфию окончательно, пока не предпринял курс лечения апоморфином. Возможно, «психологическая» тяга к морфию, остающаяся после лечения, вовсе не является психологической, а зависит от обмена веществ. Более действенные вариации формулы апоморфина могут оказаться еще эффективнее при лечении всех видов наркомании.