Наследница тамплиеров - читать онлайн книгу. Автор: Далия Трускиновская

Осенью тысяча восемьсот семьдесят четвертого года на раскисшей дороге неподалеку от лифляндского городишки Икскюля намертво увяз экипаж.

В экипаже сидел немолодой, лет сорока пяти, господин в черном пальто из тонкого сукна на нутриевом меху и в великолепном черном цилиндре. Строгий взгляд темных глаз из-под черных сросшихся бровей был обращен в неведомые дали; казалось, господину все равно, едет ли карета или стоит на месте.

Больше в экипаже никого не было.

Кучер по-немецки окликал крестьянок, шедших по обочине, и требовал, чтобы кто-то добежал до баронской усадьбы, привел подмогу. Крестьянки отвечали по-латышски — они настолько не знали немецкого языка, чтобы вступать в переговоры. Наконец появилась телега, лошадью правил латыш, а на мешках сидел еврей-портной, прижимая к себе величайшее сокровище — швейную машинку, закутанную в мешковину. Это был обычный портновский заработок — уговорившись с хозяевами хуторов, странствовать от одного к другому, чтобы, прожив неделю или даже полторы, сшить все необходимое: пиджаки, брюки, жилеты, юбки и жакеты для женщин. Ткань и приклад были тут же, в телеге, в двух больших коробах.

Портной кое-как перевел с немецкого на латышский крики кучера.

— Он говорит — нужно бежать в усадьбу барона фон Апфельдорна, чтобы барон прислал людей и лошадей!

Крестьянки рассмеялись. Скупость и неуживчивость барона были всему краю известны. Потом они поплотнее завернулись в свои клетчатые платки из толсто спряденной и плотно сотканной шерсти, хорошо укрывавшие от дождя, и ушли. Уехал и портной — его ждали на хуторе, где он подрядился шить двум хозяйским дочкам приданое, а хозяйскому сыну — костюм для венчания.

Тогда кучер предложил выпрячь одну из лошадей и ехать в усадьбу за помощью.

— Поезжайте, Клаус, — сказал господин. — Проклятый тамплиер…

Клаус выпряг гнедую кобылку, отвел ее на обочину и вскочил на спину с ловкостью циркового вольтижера. Он сразу поднял лошадь в галоп и ускакал к усадьбе, до которой оставалось всего-то около трех верст. Верховая езда кучеру нравилась, он улыбался и дышал полной грудью, как и следует молодому, не старше тридцати лет, сильному и здоровому всаднику. Причем кучер явно был любимцем своего барина — тот его баловал хорошей добротной одеждой, шитыми на заказ сапогами. А сам кучер баловал себя отличной помадой для черных усов, которые красиво закручивались и бодро торчали.

Еще час спустя господин в блестящем цилиндре, осторожно перейдя по доскам через грязный двор, входил в дом, который более всего смахивал на длинную, почерневшую от времени, крытую плотно уложенным камышом конюшню. Была бы еще вынесенная поближе к дороге коновязь на дюжину конских морд — так можно и за корчму принять, причем за хорошую благоустроенную корчму, в которой под одной крышей имеется все — сарай, куда можно, если надо, и лошадей ставить, заводя через большие ворота, устроенные с торца; помещение для проезжающих с печкой и длинными лавками, с чистыми столами; в глубине здания — кухня с расписанной цветами печью и хозяйские комнаты.

Но это было одноэтажное жилище небогатого помещика со всеми службами, включая хлев и свинарник на задворках. Догадаться о свинарнике было нетрудно — господин в цилиндре сперва поморщился, потом поднес к длинному чуткому носу надушенный платок.

Но к торцу дома была пристроена вышка, сажен пять высотой, наверху у нее имелась открытая площадка. Прошли те времена, когда следовало сверху высматривать приближавшегося неприятеля — в последний раз военные действия тут велись в незабвенном двенадцатом году. Однако вышку поставили сравнительно недавно — доски еще не успели приобрести того серебристого оттенка, который свойствен старой древесине.

Хозяин усадьбы вышел на крошечное крыльцо в шубе, наброшенной поверх халата, когда-то блистательного, атласного, с восточными узорами, теперь от грязи потускневшего. Голова его была непокрыта, жидкие седые волосы свисали вдоль щек до небритого, торчащего вперед, крупного подбородка.

— Добро пожаловать, добро пожаловать! — закричал он по-немецки.

И тут господин в цилиндре перешел на русский язык.

— Что это у вас такая страшная грязь? — брезгливо спросил он. — За те деньги, что я вам посылал, можно было хотя бы двор прибрать.

— Все деньги вложены в дело. Землекопам, рабочим, возчикам… Я велел принести плиту в дом, она у меня в спальне. Петер, помоги господину раздеться!

— Мне Клаус поможет.

Господин в цилиндре очень сомневался, что здешний Петер выучился мыть руки.

Без цилиндра он оказался совершенно лысым. И, если приглядеться, видны были шершавые островки у висков и на затылке — из особого высокомерия, утратив большую часть волос, этот господин велел сбривать себе и оставшиеся.

Потом они проследовали в спальню: один — статный, с неистребимой военной выправкой, другой — сутулый, шаркающий древними турецкими туфлями. А Клаус долго мыкался по дому, ища чистое местечко для хозяйского имущества. Молодая кухарка Гриета исподтишка на него поглядывала: вот бы заполучить такого молодца! Она не знала, что Клаус по женской части брезглив и высоко себя ставит.

В спальне был сущий бедлам — мебель громоздилась у стен, а посередке на четырех чурбанах лежала каменная плита. Размером она была — чуть ли не как постель для супружеской четы. Лысый господин хотел спросить, как ее удалось протащить в низкую дверь, но воздержался.

— Видите? Я втер в рисунок особую графитную пасту, а потом шлифовал плиту, и теперь отчетливо видно, что на ней вырезано! — с гордостью объявил барон фон Апфельдорн. — Сам, своими руками! Никому не мог доверить!

— Вижу.

На плите был вырезан круг — более аршина в поперечнике. Его делили на разнообразные куски линии — толстые и тонкие, одни шли от середины, другие охватывали бока. Также в кругу были очертания странной фигуры — вроде двуглавого всадника на осле. На нескольких линиях имелись круглые углубления, вроде лунок. Еще в большом круге были другие, поменьше. Словом, рисунок получился загадочный и непонятный.

— Вот! — воскликнул барон, тыча пальцем в плиту. — Крест тамплиеров! Видите? Вот, вот…

— Да, это он, — согласился лысый господин, склонившись над плитой. — Их тут два.

— Один вписан в круг, другой — в щит. Когда-то они были красными. На самом деле их шесть — посмотрите в лунки, там тоже на дне кресты. Ну что же, звезды нам благоприятствуют, я этой ночью взбирался на вышку, наблюдал созвездия. Они приблизительно соответствуют моей натальной карте. Сатурн… Марс… Венера…

Барон показал лунки, которым дал звездные имена.

— По-вашему, барон, это имеет значение?

— Допускаю, что имеет, — тихо сказал барон, но по лицу было видно — он придает натальной карте очень большое значение.