Очень плохой босс - читать онлайн книгу. Автор: Рита Навьер cтр.№ 41

— Ну конечно!

— Тогда как вы объясните то, что эти листовки я только что обнаружил у мусорного бака?

Несколько секунд она молчала, глядя на него так, будто он несёт какую-то чушь. Потом пожала плечами.

— Откуда мне знать? Может, кто-то из клиентов выбросил?

— Точнее будет сказать, что все клиенты выбросили. Целая коробка листовок валяется сейчас в мусорке. И вы мне будете рассказывать, что понятия не имеете, откуда они там?

— Но я и в самом деле не имею понятия! — упиралась она.

— Да бросьте! — досадливо поморщился Крамер. — Вы с самого начала не хотели брать их в работу. Упирались, потом, видимо, решили пойти другим путём. И вот, получается, нашли выход… Сегодня вечером дворник сжёг бы их, и все концы в воду. Так? Вот только я случайно их обнаружил…

Она так достоверно округлила глаза. Актриса!

— Я не поняла. Вы что, хотите сказать, что это я их выбросила?

— Или же поручили это кому-нибудь.

— Ну знаете! Это уже слишком! — Она вскочила, шагнула к его столу впритык, нависла над ним, глядя в упор и вцепившись руками в столешницу. Глаза её гневно полыхали, скулы горели румянцем. Крамер непроизвольно отодвинулся чуть назад. — Мы там, с моими девочками, всю неделю трудились без продыху, без обедов… оставались после работы на два-три часа… и ваши эти листовки нам только прибавили забот и усложнили процесс… но мы их раздавали, как вы велели. Приходили домой почти ночью, вымотанные донельзя, чтобы завтра с утра пораньше снова мчаться на работу, клепать счета, принимать толпы клиентов и да — выдавать ваши дурацкие листовки! А вы отыскали там что-то на какой-то мусорке и обвиняете нас? Знаете, я многое могу понять, многое могу вытерпеть, но только не такую чудовищную несправедливость! Мне обидно за моих девочек. И за себя тоже. Всё. Я сейчас же пойду в кадры и напишу заявление по собственному желанию. Не могу я больше тут работать. И не хочу.

Крамер аж растерялся от такой пылкой речи.

— Ну а вы радуйтесь, Илья Сергеевич, у вас отлично получилось меня выжить.

Вот тут и он не стерпел. К чёрту листовки, с ними он разберётся потом, но эти её слова его неожиданно сильно задели.

— Я вас выжил?! — Он тоже поднялся.

Их разделял лишь его стол. Затем она убрала руки со столешницы и отошла на шаг. Но смотрела всё так же, гневно, исподлобья. И грудь её под белой блузкой вздымалась тяжело и часто.

— Да! Вы ведь с самого начала так и сказали, забыли? И с того дня всё только и делаете, чтобы я уволилась.

Теперь и он разозлился не на шутку. Ну да, говорил, кажется, что-то такое, но когда это было! А с тех пор он только и делает, что покрывает её проколы, когда любой другой бы…

— И что же я делаю, позвольте спросить? Что делаю такого, чтобы вы уволились? Кроме того, что постоянно закрываю глаза на все ваши косяки.

— Мои косяки?! Это какие? Когда? — взвилась она, отойдя влево, словно хотела обогнуть стол, как помеху, на случай, если придётся отстаивать свою честь кулаками.

До этого, понятно, не дойдёт, но уж больно агрессивно она сейчас выглядела. Только это, как ни странно, подействовало на Крамера иначе, чем, по идее, должно бы. Злость утихла, но кровь по-прежнему бурлила, только теперь от азарта и лёгкого возбуждения.

Он тоже вышел из-за стола, медленно, почти незаметно, стал к ней приближаться.

— Когда? Может, тогда, когда вы послали к чёрту того скандалиста, и он собрался строчить на вас жалобы во все инстанции?

— А, припоминаю, — кивнула она, скрещивая руки на груди. — Это тогда, когда вы меня при нём всячески унизили? Это у вас называется "закрыть глаза"?

— Унизил? Да я просто остудил его прыть! Он же вознамерился писать в генеральную дирекцию. И написал бы. И тогда вам бы не письмо с благодарностями оттуда прислали, а приказ, сами знаете какой.

— О, так я должна вам ещё спасибо сказать за то, что вы меня всячески при нём обругали? — язвительно спросила она.

— Обойдусь.

— Какая у вас широкая душа! — продолжала она ёрничать, словно ей шлея под хвост попала.

Но она нравилась ему и такой. Ещё как нравилась. Пожалуй, как никогда хотелось ему сократить оставшееся между ними расстояние, прижать её к себе и впиться в эти губы. Чтобы вместо едких реплик с них сорвался стон, как тогда, той ночью…

Наверное, что-то такое отразилось на его лице. Да и засмотрелся он слишком на её губы. Потому что она внезапно перестала шипеть и гневаться, и смотрела на него так, словно разгадала его мысли, и это её смутило. Совсем другим тоном, гораздо тише и без недавнего запала, она произнесла:

— И где же я ещё, по-вашему, косячила? На что вы ещё закрывали глаза?

Тут настал его черед усмехнуться. Короткая же у неё память! Но ничего, он напомнит.

— На вашу объяснительную, например, — сдерживая усмешку, произнёс он, тут же с удовольствием ловя в её взгляде целую гамму эмоций от замешательства до жгучего стыда.

— Вы прочитали её? — выдавила она, стремительно краснея.

— Ну конечно. А для чего ж я её с вас запрашивал?

— Это была не объяснительная… это мы в шутку… я просто по ошибке…

— А на моей машине тоже по ошибке оставили послание? — он приблизился к ней почти вплотную.

— Нет, но… я не хотела, правда. И мне стыдно. И за ваш пиджак тоже стыдно. Но листовки я всё равно не выбрасывала! И никто из моих не выбрасывал. Я ручаюсь. Слово даю! Это, вероятно, другая партия. Потому что свою мы всю раздали…

Листовки его сейчас совсем не волновали. Волновало другое. Он вновь опустил взгляд на её губы. Как же тянуло впиться в них, аж внутри всё подводило от этого мучительного томления.

Нельзя, нехорошо, неправильно, напомнил он себе и потянулся к ней. Медленно, словно боясь её вспугнуть. Она и правда смотрела на него во все глаза, в тревожном ожидании, натянутая как струна. Он даже вдох задержал в предвкушении…

Внезапный звонок внутреннего телефона прозвучал резко и громко так, что оба вздрогнули. Она отшатнулась, отвернулась в сторону.

Крамер, пытаясь унять участившееся вдруг дыхание, ответил на звонок. Это была секретарша.

Лидочка сообщила, что к нему по срочному-срочному делу рвётся Элла Марковна. Спрашивала, можно ли её впустить.

— Пусть подождёт немного. Сейчас я закончу разговор с Ксенией Андреевной и приму её.

Положив трубку, он вновь взглянул на Ксюшу. Но особый момент исчез, он это чувствовал. Между ними осталась только неловкость.

— Я могу идти? — спросила она.

Крамер кивнул, испытывая лёгкую досаду.

Ксения Андреевна направилась к двери, но, сделав несколько шагов, остановилась. Обернулась к нему и спросила: