Искушение для Биг Босса - читать онлайн книгу. Автор: Вероника Колесникова cтр.№ 41

— Воронов, ты — дурак, — сказал он сам себе. Несколько раз сделав вдох и выдох, Денис достал сотовый телефон, который отключил, чтобы привести нервы в порядок. Ожидаемо оттуда посыпались сообщения о пропущенных звонках, месседжи, красными конвертиками замигала электронная почта.

Последнее его заинтересовало — оно было от того самого потенциального партнера из Дрездена, с которым Воронов собирался открыть совместное производство шоколадных конфет в Германии.

Письмо было коротким: там стояло подтверждение встречи завтра на территории фабрики в России. Денис даже присвистнул от удивления — теперь, когда его личная жизнь терпела крушение, карьера решила, наконец, пойти в гору. После всех треволнений, работы до красноты в глазах, наконец в конце туннеля забрезжил свет.

Он отправил ответ — согласие за завтрашний день и вышел из машины.

Теперь делать ему в отцовском доме нечего — тут прочно осядет Ася, и видеть ее счастье с отцом будет выше его человеческих сил.

Нужно собирать вещи, переезжать обратно в свою квартиру, заняться делом и выкинуть из головы дурманящий запах ее тела, воспоминания о ее красоте и хрупкости. На свете немало женщин, которые ждут внимания Воронова, и он хорошо ощутил это на своей шкуре.

Он вошел в странно тихий дом и поднялся на второй этаж, в свою комнату. Невесело ухмыльнулся, вспомнив, как удивился, обнаружив Асю в ванной и как ему уже тогда до дрожи в пальцах захотелось прикоснуться к ней, провести по волосам, по щеке, по губам…

Резко закидывая вещи в сумку, он будто вымещал на них злость на себя.

«Надо же быть таким слюнтяем!» — сокрушался он тому, что поверил невинному взгляду девушки, дав, таким образом, ей возможность, вскружить ему голову.

Обратно по лестнице он спускался уже спокойно, тихо. Шаги гулко стучали в опускавшихся сумерках. Его взгляд скользнул по черно-белым стилизованным портретам, развешенным на стене, остановился на одном, где стоит он, маленький, с мамой и отцом. Они улыбаются счастливо и открыто на лугу, ослепленные солнцем и безбрежным небом. Это — их единственная общая фото. Потом только один отец, один он, Денис, уже повзрослевший, и немного хмурый.

Денис отвернулся.

На первом этаже увидел, как отец сидит в кресле-качалке и задумчиво смотрит в потолок. Он в пару шагов подошел к нему, опасаясь, что снова может повториться недавнее происшествие, когда того увезли в больницу.

— Все в порядке? — быстро спросил он, ухватившись за руку чтобы нащупать пульс.

— Как ты мог, Денис, — обиженно поджал губы отец, отбирая свой руку. Воронов выдохнул: все в порядке.

— Как ТЫ мог! Она младше тебя на целую жизнь, а ты… — Денис покачал головой, а после брезгливо сжал губы. — Но, впрочем, это ваше решение. Я здесь оставаться и мешать вашему счастью не намерен. Прощай.

— Постой. — Отец встал и его обычно сухонькая, маленькая фигура вдруг налилась силой и властью. Денис впервые за много лет почувствовал себя маленьким мальчиком, которому отец делает выговор. — В этот раз ты меня выслушаешь.

Павел Несторович кивнул головой на стул рядом. Денис бросил сумку на пол и послушно уселся, уткнувшись локтями в колени.

— Денис, мы с твоей мамой любили друг друга прежде, много лет назад, когда и тебя еще не было. — Денис вздохнул и сделал порыв встать и уйти — эту речь он уже слышал очень давно и сейчас бередить сердце отца не хотел. Павел Несторович положил ему на плечо свою руку, удержав на месте. — Но в какой-то момент наши чувства изменились, страсть прошла, угасла, наши цели в жизни стали разниться. Но самое главное, что, когда она ушла, я почувствовал облегчение. Да, в какой-то момент мне стало хорошо от того, что я ее отпустил, и потом никогда не жалел о своем решении. Тогда мы все сделали правильно и верно. Мне жаль, что так все случилось с ней, и очень жаль того, что ты так невыразимо страдал. Но сейчас…Сейчас! Ты в силах изменить все.

Воронов закатил глаза.

— Я вижу и знаю, как вы неравнодушны друг к другу с Асей. Это видно невооруженным взглядом, мой дорогой. И я просто хотел подтолкнуть вас немного в нужном направлении. Как только она оказалась на пороге моего дома, я узнал в ней своего лучшего друга юности — все его чистые и светлые стремления, идеалы, сохранились в ней. И это точно — то, чего тебе не хватает в жизни. В твоей сухой, закрытой жизни. Я вас украл, — он хихикнул, и Денис понял, что отец не чувствует себя виноватым за этот свой проступок. — Именно для того, чтобы вы поговорили. Ну а контрольный выстрел — переписал свое завещание в ее пользу. А какая разница, кому будет принадлежать имущество, если оно останется в нашей семье? Ведь ты же не сделаешь такую глупость и не упустишь своего, правда, Денис?

— Хочешь сказать, что между вами ничего не было и нет? — скептично спросил он, глядя своими огромными черными глазами снизу вверх на отца.

— О чем ты говоришь! Она мне как дочь! — возмутился Павел Несторович. — Ты просто боишься своих чувств, своей привязанности! А я не хочу страдать из-за твоей чёрствости и сухости, не хочу остаться без внуков! Понял?! — Голос Павла Несторовича от волнения перешел на фальцет. — Ася уехала на конкурс «Предприниматель года», потому что пообещала этому самому твоему Туманову, что придет. Не хочет ставить его в неловкое положение. Несмотря на то, между прочим, что сама расстроена до чертиков! И все по твоей вине! Как ты мог заподозрить это чистое, невинное дитя в том, что она может преследовать меркантильные интересы! О времена, о нравы!

Отец патетически воздел руки к небу и стал похож при этом на стареющего режиссера провинциального театра, который живет эмоциями от своего дела.

— Знаешь, что?! — бросил недовольный Воронов. — Я сам разберусь со своей жизнью.

— Конечно разберешься. Когда потеряешь все. Вот тогда и поймешь, что — главное, а что- нет, — резюмировал отец.

Денис Павлович страдал. Денис Павлович дважды поднимался и дважды спускался по лестнице, не решаясь, не находя в себе сил пройти на это самое мероприятие, конкурс «Предприниматель года». Все его тело, лицо, спина, покрывались липким потом — потому что там, за огромной вращающейся дверью, было огромное количество людей.

Он мысленно представлял, что может произойти: вот в помещение врываются террористы и держат их всех в заложниках сутки, а то и неделю. Или нет. Кто-то не потушит сигарету и пламя взовьется к небу по легковоспламенимым шторам, перекинется дальше, и вот уже весь зал в огне, и люди бегут табуном зверей к водопою во время засухи. Или…

Все сценарии, которые подкидывало ему богатое воображение, были не очень приятными, а то и вовсе жуткими. Воронов утирал пот со лба и страдал. Войти — значит оказаться там, где страшнее всего. Не войти — значит, лишиться самого главного, что он успел обрести.

Только сейчас можно попросить прощения у Аси за все свои поступки, пока она не оправилась после их поцелуя, пока она не попала в руки кровожадного до молодого девичьего тела Туманова, пока она открыта миру, не очерствела вконец. Только сейчас. Другого подобного случая не представится.