Капитанская дочка для пирата - читать онлайн книгу. Автор: Диана Билык, Мирослава Адьяр cтр.№ 11

Она невинно хлопает глазами и даже не пытается вырваться.

– Вообще-то в пледе жарко, – отвечает и взгляда не отводит. – И мне все равно придется выходить. Я не смогу все время сидеть в твоей каюте. И на корабле не останусь, когда до места доберемся!

– Выходить ты будешь со мной, – говорю строго. – Хоть куда. А одежда у меня только мужская, сомневаюсь, что тебе будет впору. Ты мне и пледе нравишься, – кладу руку на упругое бедро и веду вверх, приподнимая кружевное полотно. Слежу за ее реакцией: зрачки расширяются, почти пряча светло-небесный цвет глаз. Что ж ты сладкая такая сегодня? Где твои зубки, Ария?

Она усмехается и облизывает пересохшие губы. В глубине зрачков черти пляшут.

– Раз у тебя спицы есть, то и игла с ниткой найдется, – говорит так насмешливо, что я невольно вздрагиваю. – Ты мне одежку перешьешь или я могу сама взяться? Не в пледе же я буду сражаться? Опасное место встретит нас не полем фиалок, пират.

– Я тебе острые предметы в руки не дам, хитрюга! Чтобы ты в очередной раз меня пырнула?

– Значит тебе и швеей работать, – она пожимает плечами и хлопает меня ладошкой по груди. – Справишься? Но если задача будет непосильной, – многозначительный взгляд полный жалости, – то ты обращайся.

Усмехаюсь. Как мало она обо мне знает, но лучше и не знать.

– Поручу какому-нибудь старому матросу грязную работенку. А пока, – отодвигаю ее, справляясь с притяжением и желанием сорвать глубокий ненасытный поцелуй. Хороша чертовка, но не на того напала – мне хоть камень в штанах – башка прекрасно работает. Крутить себя вокруг пальца я не позволю, сам захочу – возьму.

Иду к шкафу и вытаскиваю две рубашки. Одну ей, другую себе.

– Извини, женского белья не ношу, – протягиваю одежду и добавляю: – Штаны могу предложить, но твой тощий зад в одной моей калоше утонет.

– Не моя вина, – вскидывает подбородок и выпрямляется, будто и правда может стать выше ростом, – кому-то изящество, а кому-то… – ухмыляется насмешливо, точно меня копирует и забирает рубашку.

– Эти кости – изящество? – прыскаю, окидывая ее скептическим взглядом. Надеваю рубашку и слежу за девушкой. Какие волосы! Будто рябина просыпалась и краску на ней оставила. Невероятно, никогда таких не встречал. Но нужны ли мне эти проблемы? Снова в омут с головой, а потом… Слишком она хорошенькая и остренькая. Как раз как люблю. Зараза…

Она аккуратно вешает рубашку на спинку ближайшего стула. Спина прямая, натянутая, движения чуть рваные, нервные. Задел-таки. Трепетная женская натура, а я – грубый мужлан, но тут уж извините, сама напросилась.

Глаза ее темнеют до глубокой синевы и непонятно, чего в них больше: гнева, вызова или глубоко спрятанной издевки.

Пальчики аккуратно поддевают край пледа и оттягивают его в сторону, ослабляя узел на груди.

– Кости, значит, – ее голос пробирает меня до самого нутра, будто падаю в ледяную воду с головокружительной высоты, а тонкие и гибкие пальцы не останавливаются, распутывают первый слой, за ним еще один.

Вот и точеный изгиб бедра. Ткань скользит по коже, потрескивает от соприкосновения с телом, а мне кажется, что у меня сейчас брызнут искры из глаз. Или из другого места.

Бок, тонкие линии проступающих ребер, округлая грудь. Я вижу темные пятна на белой коже. Синяки от моих пальцев. С самого донышка моей души поднимается огненный вихрь при одном только воспоминании о тех прикосновениях.

Еще один кусочек ткани и она остается стоять посреди каюты совершенно обнаженной. Плед отброшен в сторону, по спине расплескался огонь ее волос. Никакой попытки прикрыться.

– Кости, да? – говорит она, а я совершенно дурею, когда тонкая рука мимолетно скользит по ключицам и вниз по животу.

– Как тростник… тонкая, – хриплю, но пальцы немеют и больше не могут застегнуть ни одной пуговицы на рубашке. – Ты ведь понимаешь, что нарываешься, Ария? – добавляю серьезно, без тени злорадства. Хочу услышать правду, потому что звон в ушах стискивает голову, бежит гулкой сумасшедшей волной вниз и прячется-запирается ниже пупка.

А у нее губы в улыбке растягиваются. До сладкой боли.

– Ты-то это отлично понимаешь. Зачем спрашивать тогда? – ручка тянется к рубашке. – Заметь, мое поведение – ответ на твою провокацию. Теперь мы знаем, что не такие уж тут и кости. Хочешь спровоцировать еще? Я и с клинками прекрасно обращаюсь.

– Врушка, – смеюсь, но самому кисло до ужаса. То ли я голоден, то ли ГОЛОДЕН! Морская бездна, и почему у старика дочь, а не сын?! Оставил бы его на палубе полы мыть!

Договариваю, стараясь понижать голос, чтобы не сипел:

– Такие тощие руки, как у тебя, не способны даже клинок удержать.

Опускаю взгляд, будто отклеиваю себя от нее с кусками кожи, с болью. Жажда мучает и крутит. Мне приходится сцепить зубы и медленно выпустить горячий воздух. Другой бы давно сломал крошку: зря она играется.

– Испытай меня, – Ария накидывает рубашку и аккуратно застегивает пуговицы. Разумеется, та на ней висит, как мешок на ручке швабры. Но я помню каждый долбаный изгиб и, будь я проклят, если моя одежда ее портит. Дрожь по позвоночнику бежит, когда понимаю, что не избавлюсь от запаха ландышей, даже если постираю одежду. Каюта пропиталась до самого потолка, теперь эта пигалица еще и в тряпки влезла.

– Испытай меня, Энзо, – повторяет она, а в глазах – бездна и пламя. Безумие. – Или ты поднимаешь оружие, только когда топишь корабли?

У Энзарио меняются глаза. В светло-карих радужках вспыхивает заинтересованный огонь. Он переливается оливковым и прячется под густыми ресницами. Скулы хищно вытягиваются, губы изгибаются в коварную линию улыбки.

– Если сдашься, выполнишь мое желание, – смотрит на меня и не моргает. – Так что, фурия, ты хоть саблю в руках держать умеешь или только комариным кортиком отмахиваешься?

– Если ты о той зубочистке, которой размахивал на борту Ласточки, то я с ней прекрасно справлюсь.

Скрещиваю руки на груди и возвращаю пирату негодующий взгляд. Я совершенно опустошена и вымотана, но он не узнает. Нет-нет-нет!

Никогда не поймет, чего мне стоил весь этот цирк с раздеванием.

Мне нужно было как-то его раскачать. Заставить дать мне оружие. Вывести из этой комнаты. Видит Ишис, мне проще сказать ему что-то в лоб, чем разыгрывать сладкий спектакль.

Осталось сыграть только на гордости. Заставить его желать переломить меня, подчинить. И жажда эта должна быть так сильна, что он согласится на поединок. Только бы доказать свое превосходство и власть. А уж я не простая «папина дочка». Меня обучали лучшие из лучших, и я проверну сталь в его груди!

Плевать, что будет дальше. Даже если меня убьют, то картой уже никто не воспользуется. Враг будет повержен. Моя кровь сгинет в море.