Проверка на прочность - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Зайцев cтр.№ 98

В ноябре 1594 года скончался Иоанн Васильевич, царь всея Руси, усилиями семейства врачей Кочневых проживший на десять лет больше, нежели в прошлой истории. Хотя так и не успел покойный государь заработать получить своё знаменитое прозвание «Грозный». Его предстоит придумать историкам поздних веков или не предстоит уже, поскольку со смертью царя династия Рюриковичей не прервалась. И маловероятно, что будущие правители Руси позволят изгаляться писакам над памятью пращура. Трон «Повелителя Всея Великие, Белые и Малые Руси», как «прочее, прочее и прочее», совершенно спокойно перешёл к Иоанну Иоанновичу, законному сыну и наследнику первого русского царя. Два дня будущий царь проводил в Успенском соборе возле отцовского гроба, выстаивая там по двенадцать часов подряд. Внуки покойного – царевич Василий и царевна Елена – приходили в собор на три часа, чтобы почтить память любимого деда.

Стоять детям весь день рядом с отцом не рекомендовал придворный лекарь Алексей Кочнев, мнение которого давно учитывалось Иоанном Иоанновичем.

И любящий отец разрешил некоторое отклонение от традиций. Тем более что часть ближних бояр подтвердили, что традиций похорон царей на Руси пока нет. Великих князей хоронили много раз, а царя хоронят впервые. Потому к стоянию у гроба были допущены не только свои именитые бояре, но и иностранцы, правда, лишь православные. Ради того, чтобы почтить память великого русского царя, из далёкой Новороссии прилетел сам наместник Пётр и его ближайший друг Николай Кожин.

Да, именно прилетел на серебристом самолёте, через день после смерти государя. Самолёт уселся на специально расчищенное поле неподалёку от магаданского подворья. Для успокоения московского народа сам патриарх Московский и Всея Руси окропил самолёт святой водой и прочёл очистительную молитву.

Причём сделал это сразу после прилёта, что наводило горожан на определённые мысли, нашёл владыко время оторваться от бдения над гробом царя. Значит, уважает он магаданцев тех, да и молодой царь к ним хорошо относится. Допустил же правителя Новороссии и его советника до стояния у гроба. Так и стояли рядом с Иоанном Иоанновичем магаданцы весь день, без отдыха, в своей парадной офицерской форме. Красивой, конечно, шитой золотом и серебром форме, но непохожей на боярские шубы, заполонившие собор.

К вечеру второго дня прибыла магаданская правительница – Елена, она добралась на поезде. Благо чугунка от Москвы до Риги и дальше в саму Новороссию через Королевец дотянулась ещё год назад. Многие именитые купцы и бояре московские успели по той чугунке до дальних стран съездить. Товары же, каждый день поезда из Руси отправляли, да обратно иноземные диковинки доставляли. Цены на те диковинки иноземные упали вдвое-вчетверо против прежних. Когда было видано, чтобы иноземные лимоны-ананасы простой мастеровой мог купить легко, как пирог с визигой? Кирзовые сапоги, почитай, у последнего грузчика имелись ныне. О лаптях московский люд и думать забыл, только приезжие селяне в них появлялись. Изменилась жизнь на Руси Великой, изменилась.

Вот и прибывшую правительницу Западного Магадана допустил Иоанн Иоаннович с ведома патриарха в Успенский собор. Одета Елена Александровна была скромно, но, богато. Платки чёрные, шиты золотом и серебром, шуба роскошная, отделана парчой и жемчугами. Встала она рядом с магаданцами у гроба, да так и простояла до позднего вечера. Прочих же иностранцев до гроба не допустили, показав народу честному, кто Руси лучшие и близкие друзья – магаданцы да новороссийцы. Хотя, никто из европейских властителей, собственно, до похорон не успел прибыть. Вечером, накануне похорон, принял Иоанн Иоаннович наместников магаданских и новороссийских у себя в палатах. Принял по-родственному, узким кругом, без боярской Думы, лишь с патриархом да ближним кругом советников.

А поздней ночью прибывшие наместники собрались на магаданском подворье, куда и семья Кочневых подошла. Давно не встречались старые магаданцы, было о чём поговорить, полюбоваться друг на друга. Кочневы показали друзьям своих детей, Чистова и Головлёв подарили гостинцы. Не столь дороги и роскошны были дары, как приятны своей памятью о будущем. Елена Александровна привезла друзьям и их детям ворох новой одежды и обуви, учебники и новые книжки, в том числе беллетристику. Грузчики доставили пианино, связки нот с новыми и старыми мелодиями и песнями. Пианино и фортепьяно пятый год выпускались в Королевце, но на Руси пока не было этих новинок. Наташа Кочнева тут же села за клавиши, вспоминая полузабытые мелодии.

Пока женщины пели и охали над нарядами, выслушивая последние новости, мужчины отошли в соседнюю комнату. Не только выпить, хотя разнообразные бутылки с напитками и закусками украшали стол. Мужчины тоже сплетничали, упомянув о подарках вскользь. Хотя гостинцы из Петербурга не уступали подаркам из Королевца. Валентин отправил своему коллеге огромную партию лекарств, медицинского оборудования. Петро лично передал десяток новых малогабаритных носимых раций на полупроводниках, подарил, как повелось, оружейные новинки. Хотя старые магаданцы не забывали Кочневых никогда, ежегодно магаданские торговцы привозили подарки и оборудование друзьям. Но с годами все ценят возможность дарить самому, а не получать подарки.

Не были исключением и Кочневы, Алексей принёс Петру в подарок огромный баул с книгами. Там оказались редкости первой величины – две рукописные летописи из Суздаля и Пскова, несколько подаренных покойным государем книг из Либереи и, чудо, «Повесть временных лет». Да, именно та самая повесть, что знакома каждому русскому человеку с детства. Только не в изложении и перепечатке, а в рукописном оригинале, на пергаменте, едва ли не двенадцатого века издания! Этими редкостями и любовались гости, обмениваясь впечатлениями и планами на ближайшее будущее. Планы же у всех были общие – ускорить развитие Руси, усилить её защиту от эпидемий, снизить смертность русских людей. Да подготовиться к предстоящему трёхлетнему неурожаю 1601–1603 годов.

– Друзья мои, – оторвался от любования редкой рукописью Головин, – думаю, вы согласитесь со мной, что русское правительство не сможет ровно пройти «голодные годы». Пусть нам поверят, пусть создадут запасы хлеба и консервов в губерниях. Но народ в деревнях всё равно будет голодать. Они просто не дойдут до бесплатного городского питания, а купить крестьяне и сейчас почти ничего не могут. Множество селян будут упрямо умирать с голода в тридцати-сорока верстах от городов. Надо попытаться их спасти, у нас есть ещё шесть-семь лет, чтобы подготовиться.

– Насколько мы знаем, основной неурожай будет в западной, центральной и северо-западной части Руси. Я через своих учеников максимально распространяю там картошку, надеюсь, что её наличие снизит голод. – Задумался Алексей Кочнев. – Фактически уже сейчас можно понемногу завозить в лекарские склады запасы консервов, маскируя их под лекарства длительного хранения. Но нужна ваша помощь, у меня денег на это нет, просить их в казне невозможно.

– Это не страшно, средства найдём, – кивнул Николай Кожин, успевший оценить добытые из инквизиторских хранилищ деньги и ценности Ордена. – Предлагаю использовать твоих лекарей в качестве информаторов. Пусть составят списки деревень с количеством жителей, включая детей, отдалённостью от уездных центров и городов. Под предлогом, например, предстоящей прививочной кампании и поставок лекарств, чтобы нас не обвинили в шпионаже. Как?