Секс без людей, мясо без животных. Кто проектирует мир будущего - читать онлайн книгу. Автор: Дженни Климан cтр.№ 44

Получается, потенциал лабораторного мяса в спасении планеты — доделка, задняя мысль, пришедшая в голову после толчка пиар-компании в день перед презентацией.

По счастливому совпадению, они презентовали бургер в августовский день без новостей, когда за эфир не нужно было сражаться ни с какой войной в Персидском заливе. Но местоположение выбрано стратегически: они не могли доставить бургер в Америку из-за ограничений по импорту. «В США презентацию можно было провести только в голландском посольстве, ха-ха-ха-ха, а это, понятно, не самое лучшее место. Оставались либо Нидерланды, либо страна, куда мы могли провезти мясо контрабандой. Мы смогли снимать в Лондоне, потому что с ним есть железнодорожное сообщение».

Эффект презентации удивляет Марка по сей день. «Я встречаю тех, кто мне говорит: “У нас инвестиционный фонд, и он существует, по сути, только благодаря вашей презентации”, “Так мы создали компанию”. Или студенты, которые из-за нас начали изучать биоинженерию. Оглядываясь назад, я понимаю, что это был очень-очень удачный выбор».

Компания Марка Mosa Meat была основана в 2015 году (Mosa — латинское название реки, протекающей через Маастрихт). Бургеры Mosa будут производиться на голландской фабрике и должны появиться в продаже к 2021 году, их стартовая цена — девять евро.

— Вы планируете перейти на отрубы мяса? — спрашиваю я.

— Да. Конечно.

— А их когда можно ожидать?

— О-о-о-о. — Он берет маленькое голландское печенье спекулос из блюдца своей кофейной чашки. — Если честно, очень трудно ответить. Сейчас мы только постепенно начинаем над этим работать. — Он медленно хрустит печеньем. — Теоретическая основа есть. Мы все знаем, что должны сделать, чтобы это случилось. А вот когда это будет рибаем на глаз, на вкус и на запах настолько, что не отличить от рибая из коровы, — не угадаешь. Так что я и не буду.

Я вспоминаю, как беспечно Витор рассказывал, что в JUST могут «вырастить стейк за неделю, если захотят». Это напоминает мне о другом вопросе.

— А правда можно взять биопсию из пера и сделать из этих клеток мясо?

— О боже. Теоретически можно. Если честно, это самая дурацкая идея, что я слышал. Если хочешь сделать курицу или рыбу, очевидный источник клеток — оплодотворенное яйцо, это идеальный источник нужных клеток. К сожалению, с коровами так не получится.

Но на промовидео процесс протыкания яйца и выкачивания из него клеток смотрелся бы не так красиво, как перышко на зеленом лугу.

— Теоретически это возможно, но это самая ужасная идея на свете, ведь перо грязное, оно лежало на земле. Придется докинуть много антибиотиков. И нужна генетическая модификация клеток. Вообще-то год назад я разговаривал с учеными из JUST на своей конференции и спрашивал: «Серьезно? О чем вы думали?» — а они ответили: «Ну, это не наша идея. Это все маркетинг». А-ха-ха-ха-ха. — Марк так хохочет, что я вижу все его зубы.

Но, по словам Марка, он «исключительно рад», что он больше не единственный, кто пытается вырастить мясо из клеток — каких бы то ни было. Он благодарен за сообщество ученых, которое создала эта индустрия. В какой-то момент он был готов поделиться информацией о том, что не сработало, чтобы другие не повторяли его ошибок, но его инвесторов это не обрадовало, и коллаборация компаний, говорит он, сводится к нормативным вопросам. Его долговременный план — создать объект интеллектуальной собственности и продавать права, чтобы инвесторы остались довольны, но его техника может стать широко распространенным, мировым методом. И, конечно, это значит, что за определенную сумму ей смогут воспользоваться все.

— Сейчас идет гонка за то, кто первый выведет такое мясо на рынок. Это поможет индустрии?

— Да, думаю, поможет. Но в гонке есть и свои недостатки: я боюсь, что люди выпустят слабые продукты, только чтобы стать первыми. Это повредит репутации технологии. Некоторые компании, похоже, готовы пожертвовать качеством ради коммерческого успеха. Вот это меня беспокоит.

Легко представить, что чистое мясо будет в надежных руках, если им занимаются такие люди, как Марк. (Он предпочитает «культивированное мясо» «чистому» или «мясу клеточного происхождения».) Как и во время беседы с Брюсом, создается впечатление, что у него есть разумный и выразительный ответ на любое критическое замечание об индустрии, которое я могу упомянуть.

Когда я спрашиваю, не пузырь ли все это, он отвечает, что если и да, то это неважно. «Я старше большинства людей в этой сфере. У меня немного более умеренная точка зрения, — говорит он. — Возможно, это одна из тех технологий, которые поднимаются на волне хайпа, однако после нее нас ждет период разочарования и отток инвестиций. Тогда придет время начинать большую кампанию за государственные вложения. — Марк больше предпочитает работать с государственными деньгами. — В ближайшие 30 лет это будет в первую очередь научный проект. Даже если на рынке продукт появится через три года, он все равно потребует множества изысканий и доработок. Для этого нужно широкое ­привлечение ­ученых, а это возможно только при госфинансировании».

Когда я спрашиваю, не спровоцирует ли его работа избыточное потребление, Марк только отмахивается.

— У каждого человека с возрастом все больше проблем с перевариванием мяса. Физиологически просто невозможно есть больше мяса, чем позволит организм, существует некий предел. Вообще-то потребление мяса в сильно развитых странах — на спаде.

Но когда я привожу точку зрения Мэтью Коула насчет пропаганды пристрастия к мясу, что это пристрастие может быть культурным, а не природным, Марк говорит нечто неожиданное:

— Мясо действительно связано с культурой. Отчасти привлекательность мяса — я сейчас скажу чрезвычайно спорную вещь, но, кажется, в этом есть доля истины, — отчасти привлекательность поедания мяса и есть в том, что для этого нужно убивать животных.

— В каком смысле? О чем вы?

— Это превосходство над другими видами. Мясо всегда ассоциировалось с властью, с маскулинностью, с огнем и всем прочим.

И он рассказывает о рекламе соуса барбекю Remia, недавно прошедшей по голландскому телевидению: Сильвестр Сталлоне вышибает овощной шашлык из рук тощего актера, а потом стреляет с вертолета из автомата. «Хочешь сражаться как тигр — не ешь как кролик», — орет Слай в лицо актеру. Потом мажет огромный стейк соусом и шлепает перед ним на стол. «Хочешь быть мужиком? Ешь как мужик», — рычит он.

— Если делать мясо в лабораториях или на фабриках, без риска, без убийства — это очень хлипкая версия мяса, — развивает мысль Марк. — Это мясо больше похоже на брокколи, чем на гамбургер. Будучи переходным продуктом, оно на самом деле поможет двигаться к растительной диете.

И я внезапно понимаю, почему мясо так много значит, почему нам трудно от него отказаться: мясо правда неотъемлемая часть того, что делает мужчин мужчинами, а людей — людьми, обладателями власти над миром вокруг, плотоядными на вершине пищевой цепи, наделенными неоспоримой властью и контролем над окружающей средой.