Последнее дело Лаврентия Берии - читать онлайн книгу. Автор: Сигизмунд Миронин cтр.№ 92

— Что он собой представляет?

— Идеалист, мечтатель. У него колоссальный авторитет, так как он доводит до конца любое дело, за которое берется. Он настоял на продолжении разработки схемы литиевой бомбы на основе дейтерида лития-6. Данные и технологию обогащения сообщил Устуш-Казанова. После смерти дядюшки Джо Берия стал вторым после Маленкова. Больше всех влияния потерял Хрущев — он переместился с пятого места на шестое-седьмое. Его обошли Молотов, Ворошилов и Каганович. Такое впечатление, что в административном плане новый теневой лидер будет не слабее дядюшки Джо. В России почти всегда правит тандем. Николай II и Столыпин, Ленин и Троцкий, Сталин и Молотов, Сейчас, видимо, возник новый тандем — Маленков и Берия. Характер его…

— Дальше.

— Любит театр. Одевается…

— Это тоже можно пропустить.

— Болезнь…

— Так, с этого момента поподробнее.

— Наши агенты сообщают, что он резко пополнел, стал тяжелее двигаться и очень часто в своем кабинете лежит на диване и даже принимает посетителей лежа. Вполне возможно, что это результат радиоактивного облучения, полученного им при работе над атомной бомбой. Эти сведения проверяются.

— Хорошо, ускорьте эту работу.

— Сын — доктор технических наук, засекречен, занимается созданием системы противоракетной обороны.

— По сыну нужна более подробная информация, — сказал Даллес.

— Сэр! Он сделает Союз более сильным, чем тот был при дядюшке Джо. Нужно что-то делать, — выдавил свое мнение обычно немногословный Балч. — Берию нельзя убить армейскими силами или органами. Даже агентами ЦРУ — нельзя. Их мало, и они под контролем МГБ. Дать задачу агенту убить лидера союзников — не поймут. Нужно подключать «спящих» агентов, оставшихся в СССР со времен Гитлера.

21 марта, 10 часов 30 минут. Лубянка

Утром на поезде Берия вернулся в Москву. На Лубянке, куда он поехал сразу после прибытия поезда на Киевский вокзал, Берия разбирал завалы бумаг на своем столе после визита в Киев. Первым делом он спросил Колова, собираясь допросить Ускова: «Где Усков?» «До сих пор в Чехословакии», — ответил секретарь. Напомню, что, когда умер Готвальд, Усков вслед за Булганиным уехал в Прагу бальзамировать Готвальда и не возвращался. Еще 16 марта Берия потребовал на допрос главного бальзаматора, но Усков был в Праге и не торопился возвращаться.

Прибыв на Лубянку, Берия закончил замену руководителей МВД во всех союзных республиках и в большинстве регионов РСФСР, а новые назначенцы уже сами проводили замены кадров в средних звеньях на лояльных Берии людей. Непосредственным руководителем МВД остался Сергей Круглов. Это был высокий крупнокостный круглолицый детина. Под началом Круглова находилось более полумиллиона людей, носящих красноармейскую форму и синие фуражки МВД. Когда в 1952-м забуксовало возведение Волго-Донского канала, Сталин послал Круглова руководить работой на месте, и… через три месяца канал был сдан!

Кроме того, Берия наконец получил аналитическую записку о положении в ГДР. Аналитики пришли к выводу, что там кто-то в верхах сеет хаос. Скорее всего, Ульбрихт, и его поддерживает Мильке.

После обеда Лаврентий Павлович вызвал своих заместителей на совещание. Первым пришел начальник УМВД по Москве и Московской области генерал-лейтенант Василий Степанович Рясной. Это был настоящий крепыш. У него было широкое и расширяющееся книзу лицо, толстые щеки, высокий лоб, зачесанные назад волосы, широкие густые брови, глаза с нависающими верхними веками, картофелеподобный нос, толстые, чувственные губы. Уши были плотно прижаты к черепу. Когда совещание, занявшее буквально менее получаса времени, закончилось, Берия выразительно посмотрел на Рясного и сказал: «А вас, товарищ Рясной, я прошу остаться». Когда все ушли, Берия спросил:

— Кто отдал команду так рано отвезти тело Сталина на вскрытие?

— Игнатьев, — ответил Рясной.

Прибыв в Совмин, Берия завизировал соглашение о товарообороте с Китаем: Китай поставлял ширпотреб, а СССР строил электростанции для людей. СССР решил предоставить полные комплекты оборудования с документацией на строительство к концу 1959 года 91 крупного предприятия в основном по выпуску товаров народного потребления.

21 марта, 11 часов. СИЗО объединенного МВД

Низенький охранник вошел в камеру Абакумова, подошел к вставшему узнику и легонько пнул его под колено, и Абакумов, потеряв равновесие, сел на кровать, чуть не повалившись на пол, неловко выставив вперед руки. Затем неловко поднялся и сел уже на стул поудобнее. Хотя и был приказ не трогать Абакумова, но охранники любили шутить таким образом. Спустя десять минут дверь в камеру открылась, и вошел небольшого роста лысый человек в пиджаке. Абакумов узнал в нем Лаврентия Павловича Берию. Когда Берия вошел в камеру, Абакумов сидел сгорбившись на стуле. Берия его сразу и не узнал, до того он имел изможденный вид. Страшно похудевший Абакумов поднял глаза и сразу же их отвел, затем встал. «Сиди», — жестом показал Берия, резко двинув ладонью вниз.

— Вам же было приказано не трогать арестованного, — набросился на охранника Лаврентий. Тот угрюмо молчал. — Выйди, — показал рукой Берия стоявшему Мирову. Он включил зуммер, чтобы заглушить возможную прослушку. — Ну-ну, — задумчиво произнес Берия, прохаживаясь по камере за спиной Абакумова.

Абакумов вскочил и бросился на колени.

— Лаврентий Павлович, товарищ Берия, спасите меня.

Берия жестом вытянутой вперед руки остановил причитания Абакумова.

— Ну как к вам относятся?

— Лучше. После смерти товарища Сталина меня несколько дней не вызывали на допросы, но когда вызвали, то привели в другой кабинет, и меня встретил другой человек с капитанскими погонами. Предложил сесть на «позорную табуретку», привинченную табуретку у входа, на которую усаживают подследственного во время допроса, потом сказал: «Я капитан Миров, ваш следователь, надеюсь, что мы с вами сработаемся. Это не только в моих, но и в ваших интересах…» Во время одного допроса я спросил, почему не слышу от него никаких ругательных и оскорбительных оценок моего поведения во время войны, моей измены и службы у немцев. Он ответил: «Это не входит в круг моих обязанностей. Мое дело — добыть от вас сведения фактического характера, максимально точные и подтвержденные. А как я сам отношусь ко всему вашему поведению — это мое личное дело, следствия не касающееся. Конечно, вы понимаете, одобрять ваше поведение и восхищаться им у меня оснований нет, но, повторяю, это к следствию не относится…»

— Так что у вас есть на членов Политбюро?

Абакумов огляделся, убедившись, что в камере больше никого нет и что шум воды в кране заглушает слова. Затем он наклонился к уху Берии и сказал:

— Думаю, что с товарищем Булганиным не все чисто, — Абакумов стал шептать на ухо, горячо жестикулируя.

— Ну говорите, никто же не слышит.

— Банда скупала и грабила ценности и куда-то прятала. Поскольку вывоз за границу был невозможен — граница у нас на замке, то они где-то создали хранилище. Мы отслеживали, искали и вышли на Кировоград на Украине, но, к сожалению, выйти на хранилище не смогли — нашего агента убили. Ряд фактов указывал, что в деле замешан кто-то из ЦК, и скорее всего — даже человек Политбюро. Когда я доложил об этом Сталину, он вспылил и не захотел слушать, но информация о беседе дошла до Булганина, и меня выгнали и арестовали.