Последнее дело Лаврентия Берии - читать онлайн книгу. Автор: Сигизмунд Миронин cтр.№ 39

Выговорившись и заметив, что присутствующие уже кивают головами и почти заснули, Даллес наконец закончил совещание и увидел, что ему сделает знаки один из офицеров, показывая на бумагу, которую этот офицер держал в своей руке: “Ну, что там?”

— Сэр, нужно ускорить операцию. Вот депеша Казановы. Устуш — Центру: «Сегодня Джо вызвал Бе, Бу и Ма и решил объединить МГБ и МВД в одно министерство с Берией во главе. Жду указаний».

Даллес помнил, что за любовь к женщинам агента назвали Казановой, но для официальных посланий использовали более короткий позывной «Устуш». Что значило это слово, никто не догадывался.

2 марта, 5 часов 49 минут. Ближняя дача Сталина

Утром 2 марта, в 5 часов 49 минут, майор Сухарев, один из охранников, дежуривших в эту ночь на Ближней даче, обнаружил, что сам он крепко спит, а не бодрствует, как полагалось по уставу. Майор с трудом оторвал голову от руки и почувствовал резкое онемение пальцев этой руки, она болела и чувствовала покалывание. Видимо, в таком положении он проспал всю ночь. Рядом храпел, подвывая, другой дежурный, подполковник Лозгачев. В доме не было слышно ни одного другого звука. Сухарев с трудом поднялся из-за стола. Его качало. На руке виднелся свежий кровоподтек. Лозгачев и другой майор охраны по фамилии Синицын продолжали сопеть, один — уронив голову на пальцы своей правой руки, а другой — уткнувшись лбом в столешницу. В центре стола стояли два недопитых стакана газированной воды.

Сухарев попытался растолкать коллег, но те спали как убитые. Тогда он сам стал обследовать дачу. Он зашел на кухню. Там в таких же неудобных позах спали подавальщица и повар. Тогда он вернулся в дежурку и стал еще упорнее трясти Синицына, и тот наконец проснулся. Вместе они поняли, что на даче что-то стряслось. Первым делом их ошарашила мысль: а что с вождем? Они рванули к комнате, где обычно спал товарищ Сталин, и нашли ее запертой, но там горел свет. Они притащили стул, залезли, посмотрели в верхние окна над дверью и увидели, что Сталин лежит на полу. Разбежавшись, они ударили одновременно в дверь кабинета Сталина, и она с громким хлопком открылась. Они знали, что за такое самоуправство могут не погладить по головке, но на кону стояла жизнь великого человека.

Сталин лежал на спине, и под ним была видна лужа мочи. Голова была запрокинута. Сталин хрипло дышал. Он был в домашнем кителе и брюках. Скорее всего, он не ложился спать, а упал из-за стола или с высоты своего роста. Они быстро прощупали пульс и поняли, что сердце вождя работает нормально. Охранники попытались его растолкать, но безуспешно, видимо, что-то стряслось с головой вождя. Но судя по пульсу с хорошим наполнением и дыханию, жизни товарища Сталина пока угрозы не было, хотя он не двигался. Они повернули голову вождя набок и приоткрыли ему рот, чтобы облегчить прохождение воздуха. Так им вдалбливали в училище.

Как и полагалось по инструкции, они немедленно сообщили о происшествии своему начальству — министру госбезопасности Игнатьеву, который по совместительству выполнял обязанности также и начальника охраны лидеров страны. Сообщили, что Сталин находится без сознания. Пока Игнатьев ехал, они попытались найти врача, который в последнее время лечил Сталина, а потом вспомнили, что доктор Кулинич, кандидат медицинских наук, заболел и почему-то оказался в больнице. Игнатьев немедленно дал знать Булганину. Через 20 минут во двор Ближней дачи въехал лимузин и из него вышли министр Игнатьев и член Бюро Президиума ЦК КПСС и первый заместитель председателя Совета Министров Булганин.

Было решено сообщить всем членам Бюро Президиума, а также Молотову и Микояну. Вызвали врачей, но в основном из числа академиков и директоров. В суматохе охранник Сидоров покинул дачу, Для того чтобы скрыть следы, журнал посещений Ближней дачи был им уничтожен.

2 марта, 6 часов 26 минут. Подмосковье, Смоленское шоссе

Перед рассветом по Смоленскому шоссе шел человек в гимнастерке, но без знаков различия. На гимнастерку была наброшена шинель. Его шикарные сапоги были запачканы грязью. Редко проходящим машинам, большей частью эмкам или грузовикам, он махал рукой, призывая их остановиться. Однако водители быстро проезжали, помня запрет госбезопасности — не возить незнакомых людей, да еще недалеко от Москвы. В конце концов человек устал и присел на корточки. В это время по направлению от Москвы показался шикарный «Опель». Когда «Опель» подъехал, человек встал, думая, что его подбросят, но из машины раздались выстрелы. Затем двое молодцов вышли из машины, аккуратно, чтобы не испачкаться, подняли труп и отнесли в ближайший лесочек, кое-как запорошив его слежавшимся снегом. Деньги и документы они вытащили из бумажника и обезобразили лицо ударами молотка. Они были в перчатках и имели знаки различия офицеров госбезопасности. Было раннее утро, но молодцы знали свою безнаказанность и не особенно беспокоились. Потом они набросали слежавшийся снег на место падения странника, чтобы не была видна пролившаяся там кровь. Труп обнаружили через четыре часа. Погода на момент обнаружения трупа была самая что ни на есть мерзопакостная.

2 марта, 8 часов 15 минут. Внуково

Пока самолет летел из Казани в Москву, пришла радиограмма, где сообщалось, что маршалу Берии необходимо срочно прибыть на Ближнюю дачу. Пилотам по секрету сообщили, что что-то случилось со Сталиным. В 9 часов 1 минуту утра в аэропорту Внуково, который в 1945 году стал главным аэропортом столицы, приземлился самолет из Челябинска с летевшим на нем Берией. После того как самолет вырулил со взлетно-посадочной полосы и подкатывал к зданию аэровокзала, от последнего к подкатывающемуся самолету отъехал черный ЗИМ. Лаврентий Павлович быстро спустился с трапа и направился к машине ЗИМ. Двери легковой машины открылись, и оттуда стремительно выскочил полковник госбезопасности. Оказывается, в аэропорт пришла телеграмма, в которой содержалось сообщение о болезни Сталина и просьба срочно приехать на Ближнюю дачу.

Подбежал старший офицер из МГБ. Берия помнил его еще по своей работе в госбезопасности до войны.

— Товарищ маршал, беда! Товарищ Сталин заболел.

— Что случилось?

— Похоже на инсульт.

— Где лежит?

— На Ближней.

— Поехали.

Берия сел в машину и устроился на заднем сиденье. «На Ближнюю!» — скомандовал Лаврентий Павлович шоферу. ЗИМ стремительно рванул с места, быстро набрал скорость и покатил в сторону Москвы. От аэропорта Внуково к Москве вело Калужское шоссе. Машина Берии катила быстро. Дорога тянулась меж полей, вдалеке блестела загадочная гладь снега. Строящееся здание МГУ создавало иллюзию вплывающей в пролом яхты. Машина проехала мимо достраивающегося высотного здания МГУ. Главный корпус Московского университета был почти достроен, леса оставались только вокруг шпиля. Берия курировал строительство МГУ, и ему было приятно видеть, что работа движется. Чтобы собраться с мыслями, Берия решил прогуляться. Он попросил шофера остановиться на высоком берегу Москвы-реки. Берия подошел к Троицкой церкви и посмотрел на левый берег Москвы-реки. На другом берегу были видны двухэтажные деревянные бараки, деревянные частные домишки и пустыри. Асфальтового покрытия на дорогах между домами не было. «Тут хорошо бы построить стадион», — подумал Берия. Затем он вернулся в машину, и они снова поехали. Наконец машина доехала до площади, с которой начинался строящийся Университетский проспект. Часть проспекта была перекопана.