Держи голову выше: тактики мышления от величайших спортсменов мира - читать онлайн книгу. Автор: Брэндон Снид cтр.№ 11

Другими словами, тренировка с помощью ЭЭГ может помочь превратить участки мозга, окрашенные в красные или синие оттенки, в чистые и бесцветные.

ЭЭГ для человека открыл немецкий ученый по имени Ханс Бергер. До того как стать ученым, он служил в армии и там пережил околосмертные переживания, когда конь сбросил его из седла прямо под колеса повозки с тяжелым артиллерийским орудием, которую тянула за собой лошадь, – колесо повозки остановилось прямо перед его телом, чудом не раздавив его. Он остался жив и отделался лишь кошмарным испугом – но в ту ночь его отец прислал ему телеграмму. Его отец никогда не присылал ему телеграмм прежде. В ней говорилось, что сестру Бергера охватил внезапный приступ страха, она боялась, что Бергер получил тяжелые увечья. Бергер полагал, что у него с сестрой случился некий телепатический контакт. Вдохновленный этой историей, он взялся за изучение неврологии, и в процессе этого, в 1924 году, показал первую в истории запись колебаний мозговых волн человека. Однако Бергер был настолько беспокойным человеком, что решил отложить публикацию своих исследований на долгих пять лет. А когда, наконец, опубликовал труды, его коллеги из научного сообщества осмеяли его. Борясь со съедавшей его хронической депрессией, Бергер продолжал работать, пока в 1941 году не покончил с собой. Трагично, но именно в это десятилетие его работа начала набирать серьезный вес в научных кругах, и сегодня, как писал в 2002 году доктор Дэвид Миллетт, ныне руководящий программой по лечению эпилепсии в центре лечения эпилепсии Хоаг, работа Бергера входит в число «самых удивительных, значимых и важнейших разработок в истории клинической неврологии».

Так почему же ЭЭГ не пользуется большей популярностью как инструмент? Все знают про таблетки, но начни рассказывать людям о тренировках с помощью ЭЭГ, и у них глаза раскроются от удивления.

Отчасти причина заключается в том, что то, что я называю здесь «оценкой ЭЭГ» и «тренировкой с помощью ЭЭГ», имеет и другие названия, отягощенные определенным багажом, в частности хиппарского характера: «биофидбэк» и «нейрофидбэк». В 1960-е и 1970-е «нейрофидбэк» стяжал дурную славу в немалой степени благодаря вниманию к нему знаменитостей, которые, руководствуясь благими намерениями, порой пытались обратить всех в «новую веру» слишком рьяно: в их числе были такие люди, как Джон Леннон и Йоко Оно, в прямом эфире телевидения нацеплявшие на себя оборудование для ЭЭГ и демонстрировавшие окружающим «альфа-тренировки». С недавних пор практикующие врачи начали прибегать к терминам наподобие «тренировка мозговой физиологии» и другим, аналогичным.

Впервые я многое узнал об этих технологиях из книги A Symphony in the Brain, написанной научным журналистом Джимом Роббинсом. Опубликованная в 2000 году книга была переиздана с обновлениями в августе 2008-го, и практикующие неврологи по всему миру, занимающиеся ЭЭГ, повсеместно раздают ее пациентам в качестве источника информации.

Книга начинается с рассказа Роббинса о том, что, когда он начал заниматься этим исследованием, он «смутно ассоциировал его с 1970-ми, с «Битлс» и трансцендентной медитацией. У этой методики был некий налет Нового века. Добавьте сюда словосочетание «мозговая волна» и всё покажется еще более дурацким». Но как только он узнаёт, на что способна ЭЭГ, он начинает считать ее «мощной настолько, что часто даже не верится».

Как-то раз я не спал до трех утра, пытаясь дочитать книгу. Я выделял параграф за параграфом, пораженный описаниями Роббинса, показывавшего, как тренировки с ЭЭГ помогают людям во всём: от психических расстройств до эпилепсии, мигреней и фибромиалгии и как эти тренировки дают постоянный эффект в отличие от лекарств, помогающих лишь временно. Я был взволнован так сильно, что не мог заснуть, даже когда дочитал до конца, у меня случилось прозрение – то, что Роббинс называет «the ‘aha’ moment», «мгновение «Ага!». Он пишет: «Мгновение «Ага!» наступит тогда, когда мы как культура осознаем, что на самом деле имеем внушительный контроль над нашей нервной системой, и примем на себя эту ответственность. У человечества нет никаких причин страдать от широко распространенных недугов вроде тревожности, депрессии, синдрома дефицита внимания, синдрома гиперактивности с дефицитом внимания, хронической боли и целого букета других болезней».

Книга уже немного устарела по нынешним временам, но после прочтения я позвонил Роббинсу, и он сказал, что всё написанное в ней по-прежнему актуально. Единственное отличие современности в том, что сейчас технологии более доступны.

Однако трудности ЭЭГ заключаются не только в ее плачевной репутации: кажется, что в научном обществе она воспринимается всеми как приемный ребенок, к тому же рыжеволосый. Многие ученые противятся ей, руководствуясь догматическими убеждениями. Когда Роббинс пишет о том, что мощь ЭЭГ так велика, что часто даже не верится, понимаешь, что для многих ученых это в буквальном смысле так. Он имеет в виду, что в некоторых случаях циничные ученые не верят в то, что результаты исследований и правда так убедительны, как утверждают люди.

По большей части доказательства того, что тренировки с ЭЭГ работают, являются «анекдотическими» – то есть это попросту истории людей, когда-то что-то применявших для себя и утверждавших, что им это помогло. Ученые в основной своей массе не интересуются доказательствами анекдотического характера, видя в них, вероятно, даже вполне сто́ящий результат наблюдений и причину для дальнейшего продолжения исследований, но не что-то, ради чего можно было бы рискнуть репутацией. (Не помогает делу и то, что, когда люди начинают вещать о том, насколько мощной может быть эта технология, их речь начинает приобретать нотки жаргона проповедников.)

По меркам современных стандартов научной строгости ЭЭГ – непростой метод для исследований. В этом и состоит ее неоднозначность, о которой говорят скептики: дело не в том, что ЭЭГ опасна или неэффективна, а в том, что ученые не могут протестировать ее так же легко, как таблетку какого-нибудь препарата. Наиболее достоверные исследования – те, что проводятся по методу двойного слепого контролируемого плацебо-испытания с привлечением третьей стороны. Такой метод означает, что некоторые испытуемые получат собственно лекарство или пройдут лечение, тогда как другие не получат ничего, а третьим предложат пустышки вместо таблеток или ложное лечение – и при этом никто, даже сами исследователи, не будут знать, кому что досталось, вплоть до завершения испытания. Участие «третьей стороны» здесь означает, что человек или институт, профинансировавший и проведший исследование, не имеет никакого денежного или какого-либо другого интереса, помимо самого исследования.

На такие испытания обычно уходят недели, а иногда месяцы и даже годы. Они дороги и сложны в осуществлении, посему компании часто проводят собственные испытания, для того чтобы доказать действенность препарата, а потом надеются, что им заинтересуется кто-то еще, кто также захочет провести исследования.

И дело сводится к следующему: проведение подобных исследований в случае с ЭЭГ фактически невозможно. У ЭЭГ нет альтернативы в виде плацебо.