Цивилизация запахов. XVI – начало XIX века - читать онлайн книгу. Автор: Робер Мюшембле cтр.№ 26

Ил. 3. Обоняние. Гравюра Иеремиаса Фалька из цикла «Месяцы года». XVII век

Ил. 4. Обоняние. Гравюра Абрахама Босса. Ок. 1636

Ил. 5. Обоняние. Гравюра Яна Петерсона Санредама по Хендрику Гольциусу, 1595

Ил. 6. Обоняние. Амур, дарящий розу женщине. Гравюра Иеремиаса Фалька. Ок. 1662–1663

Ил. 7. Обоняние. Гравюра Криспина Ван де Пасса из цикла «Пять чувств». Первая половина XVII века

Во время путешествия во Францию изысканный молодой итальянский священник Себастьян Локателли 14 мая 1665 года так описывает свои впечатления о запахах в Сольё, в Бургундии:

Отметим, что он говорил лишь о неприятных запахах, исходивших от женщин, о том же, как пахло от мужчин, специально не упоминал. Впрочем, он приписывал свои собственные ощущения попутчику. Если он четко усвоил необходимость не приближаться к девицам, дьявольским соблазнительницам, то его товарищ не обращал внимания на их интимные запахи, которые вдыхал, целуя их всех по очереди. Сцена становится понятной после ознакомления с мнением светского священника о женщинах, которое он приводит в другом месте своих мемуаров: «Мужчина теряет разум от внешней красоты, которая исчезает, как молния, от нее остается лишь вонь, зараза, а после того как он опомнится, приходят боль и раскаяние за то, что любил ее». Его отвращение — результат строгого ольфактивного воспитания. Любой женский запах для него — сигнал об опасности, тогда как в прежние времена он был мощным эротическим призывом, которому всегда уступал Филиппони.

Демонизация телесного низа в XVI–XVII веках шла полным ходом. В процессе цивилизации нравов «постыдные части тела» трансформируются в телесный ад, а выделительные функции — в признаки животности, которые стыдливость отныне предписывает скрывать. Это двойное неприятие имеет целью изменить манеру восприятия субъектом себя самого: его пугают разговоры о вездесущности Сатаны, желающего похитить его душу, и побуждают отбросить животное начало и обуздать чувственность, чтобы умерить свои страхи.

Появляющиеся один за другим своды правил приличия содержат рекомендации, которые способны на подсознательном уровне успокоить индивида, травмированного постоянно растущими моральными требованиями. Они внедряют в сознание отвращение к телу, ратуя за отдаление от грязных предметов и субстанций при помощи различной утвари или перчаток. В них запрещается физический контакт с посторонними, наказывается не дотрагиваться до сотрапезников, держать дистанцию с соседями за столом, не брать еду голыми руками. Наиболее известное произведение на эту тему — «Новый свод правил приличия, применяемых порядочными людьми» Антуана де Куртена, опубликовано в 1617 году. Автор запрещает нечистые контакты: не следует ставить локти на стол; неприлично брать жирные куски руками, лакать, как животные, дуть на продукты, покрытые пеплом, сморкаться, чесаться, рыгать и плеваться на публике. Демонстрация каких-то физиологических жидкостей или запахов в обществе запрещена. Нельзя гримасничать, сворачивать трубочкой язык, кусать губы, крутить ус, выдергивать волоски, подмигивать, потирать руки от радости, щелкать пальцами, пожимать плечами, громко хохотать или наклоняться близко к собеседнику, «дыша ему в нос и нередко заражая его через свое дыхание» ^[149]. Личное пространство каждого расширяется, чтобы помешать любому соприкосновению с другими, нескромному или же нет. Также следует избегать сознательно «заражать» собеседника собственным дыханием.

Последний пункт возвращает к вопросу об эротической власти запахов. Женское тело демонизируется гораздо сильнее, чем мужское, — это видно из рассказа Локателли. Он также наводит на мысль, что неприятные женские запахи, особо подчеркиваемые медиками и художниками, не мешали мужчинам терять от них голову. С точки зрения современной науки именно мужчины выделяют в пятьдесят раз больше аттрактантов, чем женщины, не в виде феромонов, существование которых у людей не доказано, но в виде подмышечных стероидов. В мужском поте присутствует андростенон, родственный тестостерону, запах которого напоминает запах мочи, и это единственное вещество, которое, как представляется, действует на женщин, в период овуляции оценивающих этот запах в слабой концентрации положительно ^[150]. Именно женщины, а не Генрих IV или Наполеон, которым часто приписывают эти слова, должны были бы восклицать: «Не мойся, я еду!» Для привлечения девушек этот продукт в концентрированном виде теперь можно найти в магазинах, особенно в США, где рынок представляется перспективным. Увы, по мнению клиентов, результаты его использования неубедительны, даже разочаровывающи. Это опровергает расхожее представление, что в каждом мужчине спит свинья: ведь андростенон — это мощный эротический сигнал, передаваемый хряком. Может быть, лучше есть сельдерей, который его содержит?

До царящей в наши дни всеобщей дезодорации первые изменения в восприятии запахов, произошедшие в XVI–XVII веках, приводят к демонизации женских запахов, в том числе духов и прочих косметических средств, используемых дамами. Лишенная какой бы то ни было биологической основы в современном смысле этого слова, она является в чистом виде результатом всеобщего пренебрежительного отношения со стороны мужчин — интеллектуалов, врачей, духовенства и политиков. Это давление породило боязнь женского тела, приводившего мужчин в ужас. Шольер обобщает эти навязчивые страхи перед дочерьми Евы цитатой из Иоанна Златоуста, одного из Отцов Церкви: «зло, выкрашенное в цвета добра» ^[151]. Жан де Буассьер (1555 — ок. 1584), хоть и писал стихи о любви, в стансах, посвященных «Женским выделениям», разражается чудовищным женоненавистничеством, которое разделяли многие писатели-современники.