— Елка, — спокойно ответил Фил. — Я хотел купить искусственную, но ты не поверишь, Нэл, ни в одном магазине поблизости не было! Увидел остатки живых и забрал эту красотку. Новый год без елки — не новый год, согласна?
Нелли потерла виски.
— Филипп, — сказала она. — Зачем ты вернулся? Ты ведь должен встретиться со своей ненорма… То есть, Крис, и пойти веселиться в клуб. Что ты делаешь у меня?
— Решил, что одно тебе будет скучно, — улыбнулся Фил.
— Я серьезно, — нахмурилась девушка.
— К тому же ты болеешь. Кто будет за тобой присматривать? Кстати, мне пришли твои анализы — у тебя действительно грипп.
— Фил, ты понимаешь, как это выглядит со стороны? — спросила Нелли.
— Понимаю, — прикусил он губу. — Прости, если обидел тебя. Я могу уйти. Только скажи. Если честно… Если честно я не думал возвращаться. Заехал в гостиницу, переоделся, побрился, а потом… А потом понял, что не могу. Не могу туда ехать. Я устал от этого, Нэл. Если я тебе мешаю, просто скажи. Уеду. Но если ты не против, я останусь с тобой.
«Убирайся к своей Крис!» — кричал внутренний голос, но едва только Нелли открыла рот, чтобы это сказать, как внутренний голос изменил свое мнение.
«Пусть остается, пусть остается с тобой», — нашептывало он. И Нелли несмело кивнула.
— Хорошо. Можешь остаться.
Фил вдруг коснулся ее щеки и потрепал, как когда-то давно, когда ей было четырнадцать. Господи, как все успело поменяться!
— Без рук, — нахмурилась девушка. — И детское шампанское пить сам будешь. Мне сладкое вообще-то нельзя.
— Точно, — спохватился Фил. — Тебе нужно сварить кашу. Ты ведь так и не ела, признавайся? Или куриный бульон. Так, жди меня, я куплю курицу и вернусь!
Он направился было к двери, однако в домофон позвонили.
— Ждешь гостей? — спросил Фил.
— Нет, — ответила Нелли и взяла трубку домофона.
Спустя пару минут курьер передавал ей букет ирисов, завернутых в крафтовую бумагу.
— С Новым годом! — лучезарно улыбнулся курьер и исчез. А удивленная Нелли полезла в записку, которая прилагалась к цветам. Она наивно думала, что это отец, дядя или брат, однако каково же было ее удивление, когда оказалось, что букет прислал Паша. Ее бывавший.
«Увидел в сторис, что ты болеешь. Выздоравливай, зая. С Новым годом!», — было написано в записке.
Прочитав ее, Нелли едва не заскрипела зубами, но сдержалась. Внимание Паши раздражало. И когда она вспомнила, как они целовались — влажно и как-то спешно — становилось противно.
— Кто это? — спросил Фил.
— Парень, — сказала Нелли.
— Твой?
— Мой.
А что, почти правда. Просто она не уточнила — бывший или нет.
— Понял. Он приедет? Если да, я уйду. — Голос Фила был глухим, а взгляд потемнел, что ужасно удивило Нелли. Что с ним? Может быть, ревнует? Хотя, глупости. Конечно, нет.
— Нет, не приедет, — мотнула она головой. — Ты за курицей-то идешь?
— Иду, — широко улыбнулся Фил, становясь прежним. Или ей просто показалось?
Он зачем-то натянул на лицо шарф — так, что тот закрывал его почти до самых глаз. И Нелли удивленно приподняла бровь.
— Чтобы не узнали, — со смехом пояснил Фил и ушел, оставив девушку в недоумении, а она, смерив температуру (всего-то каких-то 38,2 °C), пошла разбирать пакеты. В одном из них она увидела игрушечного медвежонка с элегантным бантиком на шее. Она взяла его в руки и прижала к себе, но едва не уронила из-за звонка домофона. Резкого и внезапного.
«Наверное, Фил», — подумала она, подходя к двери и, не спрашивая, открыла подъездную дверь, а после — входную. Она не думала, что в ее квартире появится Паша собственной неповторимой персоной. Высокий, широкоплечий, пахнущий морозом. На нем не было шапки, и на светлых волосах все еще блестел снег.
— Паша? — удивленно спросила Нелли. — Зачем приехал?
— А что, ты меня не ждала, зая? — спросил он. Опять эта мерзкая «зая»! Нелли передернуло.
— Нет. Не ждала, — холодно ответила она.
— Даже если скажешь уехать, я не уеду, — сказал Паша, раздеваясь. — Я не оставлю тебя одну. Поняла? Вздумала болеть в одиночестве? Не выйдет. Увидел твою сторис, кинул парней и рванул к тебе.
— Тебя не смущает, что мы расстались? — спросила Нелли.
— Не смущает. Я хочу встречаться с тобой снова, — нахмурился он. — И даже готов ждать, пока ты созреешь для перехода на следующий уровень — так вы, девчонки говорите, да? А тот разговор… Ты не так все поняла. Я сто раз тебе говорил, а ты не хочешь меня слушать. А я реально тебя люблю.
«Только я тебя — нет, придурок», — мрачно подумала Нелли.
Паша вдруг подошел к ней и обнял. Заключил в объятия, как прежде, когда ей казалось, что он — именно тот, кто ей нужен. Большой и сильный. Красивый, верный. А он просто хотел переехать в ее квартиру. Большую уютную квартиру в прекрасном районе Питера.
Оттолкнуть его Нелли не смогла — куда ей, больной, против этого здорового кабана, который одно время не вылезал из качалки, то и дело фотографируя себя в зеркале с согнутой рукой, дабы продемонстрировать бицепсы. Сказать ему Нелли тоже ничего не успела. В квартиру вошел Фил.
Фил привык видеть в Нелли ребенка. Сколько ей было, когда они познакомились? Тринадцать? Четырнадцать? Он не помнил. Зато хорошо помнил ее взгляд, в котором было столько обожания, что хотелось улыбаться. Она смотрела на него, как на героя, а он дари ей шоколад и плюшевых медведей, чтобы порадовать. Или чтобы скрыть, что он и не герой вовсе.
Когда и как Нелли успела превратиться в красивую молодую девушку, Фил не заметил. Годы летели для него быстро, и он привык отсчитывать время не ими, а альбомами и синглами группы. Да и на свой возраст он себя совершенно не ощущал — ему вообще было плевать, сколько ему лет, пока он молод душой. Наверное, только в последнее время он начал замечать те вещи, на которые раньше никогда не обращал внимания, и в какой-то момент осознал, что хотел бы видеть рядом с собой не постоянно меняющихся подружек, а ту единственную, рядом с которой будет хорошо и тепло. Ту, которая подарит ему свою любовь и заботу. Ту, с которой можно будет идти до самого конца.
Он никогда раньше не думал, что этой девушкой может быть Нелли Радова. Та самая Нелли, которой он однажды проиграл желание в покер и, забрав со школы, отвез в кино и в кафе, представляя, что это его младшая сестренка. Никогда — до того момента на свадьбе Кея и Кати, когда они оказались вдвоем на крыше, под звездами. На ней было воздушное платье мятного цвета, и ветер играл с его подолом, заставляя Фила то и дело коситься на стройные ножки Нелли.
В ту ночь девчонка поцеловала его — сама, обескуражив и заставив на время потерять разум. Фил и сам не понял, как так вышло, что он потянулся к ней, как ответил на этот поцелуй, как гладил по открытой спине и плечам, как запускал пальцы в волосы. Нелли целовалась неумело, но при этом с таким желанием, так упоительно и чувственно, что он с трудом заставил себя успокоиться и отпустить ее. Не мог же он соблазнить младшую сестру Кати в день ее свадьбы? Не мог. Да и Нелли… Она бы жалела, если бы он сделал это. В ту ночь Фил точно вдруг понял, что у нее никого не было, и решил, что не он будет ее первым мужчиной. Она этого не заслуживает — она заслуживает гораздо большего! И гораздо лучшего. Не такого, как он. Не одной мимолетной ночи.