По ЗОЖу сердца - читать онлайн книгу. Автор: Павел Астахов, Татьяна Устинова cтр.№ 3

Эх, никому-то я не нужна…

– Лен, что случилось?

– Ничего! – рявкнула я в ответ и с третьей попытки сумела пристроить на вешалку свою сумку.

Руки дрожали, ремень и крючок расплывались перед глазами, упорно не желая совмещаться. Попутно я еще обрушила на пол Наткину шубку, но сестрица, против обыкновения, не ринулась ее поднимать, квохча, как курица над обиженным цыпленком.

– Ни слова! Ни звука! Предупреждаю: никогда больше не заговаривай со мной о Говорове. Вообще не произноси его имя! Считай, что он умер!

– Скоропостижно-то как, – пробормотала Натка, но от дальнейших комментариев осмот-рительно воздержалась. – Чай будешь? С пирожными, я напекла эклеров.

– Я буду! – донеслось из Сашкиной комнаты и по полу глухо застучал гипс. – Теть Лен, а кто умер?

Чуткий слух у пацана. Музыкальный.

– Один нехороший человек, – ответила я, проходя в кухню.

– Нехороший? – с сомнением повторила Натка.

– Очень нехороший. Хуже некуда. Полная дрянь. – Я взяла чай, который сестра приготовила для себя, и выпила сразу весь. – Налей мне еще, а?

– Чаю?

– Чаю. – Душа просила чего покрепче, но мне не хотелось плакаться Натке в жилетку, а без задушевного разговора со слезами и соплями распитие чего-нибудь спиртного не обошлось бы.

– Эклер?

– Два. Или три.

Сенька взглянул на меня с беспокойством и потянулся к блюду с пирожными сразу двумя руками. До сих пор наш сладкоежка не видел во мне серьезного конкурента, но все меняется…

В молчании мы выпили чай и истребили все пирожные, тягая их с блюда наперегонки.

Эклеры Натке удались, она вообще прекрасно готовит, но я давилась пирожными не только для того, чтобы подсластить свою горькую участь. Меня распирало невысказанное, и я набивала рот, чтобы не начать говорить о Говорове, об этом подлеце, который уверял, что любит меня, а сам…

Не дожевав эклер, я вскочила и ушла к себе.

– А точно умер кто-то плохой? – услышала я, закрывая дверь. – Что-то теть Лен расстроена…

Сенька, явно удивленный моим поведением, пытался разобраться в ситуации. Я не услышала, что ему ответила Натка.

Ты спрашиваешь, кто умер, малыш? О! Их немало – скоропостижно скончавшихся в муках. Моя любовь, мои надежды, моя вера в победу на личном фронте, моя высокая самооценка… Та мымра в жутких розочках моложе меня лет на десять. И весит не больше пятидесяти кило…

А Говоров… Вот как он мог? Ведь знал же, что у меня в анамнезе уже целых два любимых мужчины, оказавшихся подлыми предателями. Сашкин папочка, пусть он будет жив и здоров в своих дальних странах, бросил меня беременной и никогда не интересовался нашей с дочкой дальнейшей судьбой. А потом был еще один идеальный мужчина, который беспощадно заморочил мне голову лишь для того, чтобы я со своими связями помогла ему в некрасивой ситуации с перспективой судебного процесса.

Нет, я не легкомысленная дурочка, во всяком случае, никогда не считала себя таковой – а мне было с кем себя сравнивать, перед глазами всю жизнь любимая младшая сестра, которая постоянно заводит знойные романы, и каждый второй из них оказывается проблемным. Но ум и сердце – они не всегда заодно.

Мне трудно доверять мужчинам. А Говорову я доверилась, и теперь мне было и больно, и стыдно, причем не только за себя. За Никиту, лишившегося моего уважения, тоже. Он низко пал в моих глазах, и видеть его таким – павшим – я не хотела.

Нет, встречи, объяснения, прощальные разговоры по душам и коллективные или индивидуальные размышления на тему «отчего все вышло именно так, кто в этом виноват и что делать» нам совершенно не нужны.

А эта фифа…

У нее свежее личико и легкая фигурка, которую не портит даже мешковатый халат. И ножки стройные, маленькие, мои тапочки ей явно великоваты, у нее максимум тридцать шестой размер. Не ходовой…

Интересно, ей Говоров тоже туфельки покупал?

Ну вот зачем я об этом думаю?

Да пропади они оба пропадом!

Я бухнулась на кровать, уткнулась в подушку и рыдала, пока не заснула.

Три дня спустя вернулась Сашка. О трагедии в моей личной жизни дочь не знала: я не считала нужным делиться шокирующими подробностями с юной девушкой, а сама она меня и не спрашивала.

Конечно, что интересного, с точки зрения активного подростка, может происходить в жизни женщины преклонного возраста – сорок плюс?

Сашку в ее пятнадцать полностью занимали собственные переживания, а также реальные или мнимые восторги и страдания сверстников. Матери она уделяла все меньше внимания, и я этим, конечно, огорчалась, но не думала, что имею право роптать. Сама ведь была такой же.

Спасибо еще, дочь хотя бы не ленилась информировать меня о том, что с ней происходит, исправно присылая мне фоточки и видосики. Хотя в ее Инстаграме их было на порядок больше…

Ну, мать – нецелевая аудитория модного блогера.

– Привет, я дома! – едва войдя, громко крикнула дочь, и первым навстречу ей прискакал Сенька.

Гипс на ноге почему-то не сильно сказывался на его скорости передвижения. Думаю, шустрого мальчишку не затормозило бы и чугунное ядро на цепи.

– О, Сандро, супер! Какой интересный загар! – весело восхитилась Натка.

Я вышла в коридор последней.

Сашка, и впрямь занятно загоревшая лицом – у глаз остались светлые пятна от горнолыжных очков или маски, – уже сбросила куртку и производила раздачу привезенных сувениров. По мне она скользнула безразличным взглядом и вежливо обронила «Здрасте», явно не узнав родную мать в унылой клуше с припухшими глазами и помятым лицом.

– Привет, Сашуля, – сказала я, непроизвольно всхлипнув.

Глаза у дочери сделались большие, рот приоткрылся.

– Не пугайся, это только выглядит очень страшно. – Натка ободряюще похлопала Сашку по плечу и подтолкнула ее ко мне. – Поздоровайся с мамочкой.

– Мам?!

– Ох, Саня…

Мы обнялись. Я замерла, надеясь на утешение.

Да, как же, размечталась!

Сашкины руки прошлись по моим бокам, после чего дочь отстранилась и, глядя на меня, несчастную, с негодованием и отвращением, безжалостно припечатала:

– Плюс пять кило, не меньше!

– Давай, добей меня, – насупилась я.

– Она здорова? – Сашка оглянулась на Натку, та подкатила глаза и красиво, но непонятно передернула плечами, как в зачине «Цыганочки». Мол, кто ж его знает…

– Мать, ты с ума сошла? В твоем возрасте такой стремительный набор веса – это прямой путь на свалку истории. Я все понимаю, сама за бодипозитив, но тебе же за сороковник уже, антиэйдж – твое все. Да тебя такую Говоров бросит!