Подонок - читать онлайн книгу. Автор: Ульяна Соболева cтр.№ 28

— Я ее семья! Сестра родная! Любовь дам и защиту.

— Какую? Вы себя защитить не можете! Личную жизнь свою от чужих глаз скрыть! Куда вы ребенка заберете в разврат?

Я отключила звонок, подошла к раковине и плеснула воду в лицо. Обдало холодом, отрезвляя, убирая туман усталости из мозгов.

Я приеду домой, посплю и решу, что делать. Пора напомнить генералу об его обещании.

За ночную смену мне неплохо заплатили. Я заехала в супермаркет купила любимые сосиски Поли, фрукты, шоколадку для соседки. Возле дома на лавке уже сидели бабульки завсегдатаи с семечками и газетами в руках.

— Доброе утро.

— Какое ж оно доброе? Егоровну ночью скорая увезла, померла Егоровна там…инсульт. Бедная…как быстро.

— Что?

Пошатнулась и выронила сумки, перед глазами все закружилось.

— Оставила девочку на больную женщину. Ей еще с вечера плохо было врачи приезжали, а она шлялась где-то всю ночь.

— Бросает вечно на Егоровну. Потаскушка молодая!

Я шатаюсь и почти не слышу их. Бросилась в подъезд, через ступеньку на свой этаж, дверь ключом открыла.

— Поля! Полинушка моя! Я дома! Где ты?

Никого нет в квартире, пусто. Я по комнате мечусь, за голову схватившись, потом голос второй соседки услышала.

— Дык полиция увезла ребенка. В три часа ночи соседи вызвали. Плакала она, тебя звала, одна осталась. Беги давай…а то сейчас быстро детей отбирают и не спрашивают. Потом заграницу продают…Беги…беги…

— Ддда…да. А кто забрал? Участковый?

— Да, с тетками какими-то приехал. Квартиру твою осматривали.

— Спасибо. Бегу…бегу.

На улицу выскочила. Документы забыла, все забыла. В голове только одно пульсирует — Поля моя там одна, Полечка маленькая. Страшно ей. Надо такси поймать, денег еще немного осталось. Нет…мало. Только на автобус хватит.

Выскочила на дорогу, чтоб перейти к остановке и увидела, как она на меня едет — красивая белая иномарка. Та самая. От удара и от боли все почернело. Кажется, я закричала имя дочери и…утонула в черноте, ушла в нее с головой.

Демьян

На душе было не просто мерзко — там выжженая пустыня, там завывает ветер, песок дерет горло и легкие, мучает жажда. По ней. Сильная, до ломки, до прострелов в висках и бешеного, адского стука сердца.

Он сделал это. Сделал то, о чем мечтал с того самого момента как она укатила со своим долбаным любовником. Опустил ее в грязь, втоптал и раздавил там, как гадкое насекомое…только почему ему кажется, что гадкое насекомое это он сам, а грязь вонючей жижей затапливает его изнутри. Он сам весь вонючий и грязный. И нет удовлетворения. Нет триумфа, радости, подъема. Ни черта нет. Он пустой. Грязный, пересохший и пустой.

И только глаза ее видит.

«Люби меня, Дёма»…эти слова вскрыли ему вены, разорвали душу. Он мог бы остановиться. Мог бы. Он хотел. Выскочить из аудитории, найди Панка, отобрать у него сотовый и прекратить трансляцию.

Но не остановился. Оно смешалось все вместе. Адская похоть, злость, ревность и вызов ее. Панкратов подначивал, что училка согласилась. Что он ее отымеет вместо самого Демона. Тот и дойти не успеет как Панк разложит ее на столе и оприходует.

Ему тогда показалось, что так и могло быть. Слишком рядом стоят, слишком похотливо глазки Панка горят, и эта…в блузке своей указочкой по доске водит. Сексуальная до судорог. Всегда, в любой одежде.

Панка захотелось мордой о доску, а ее…грязно вые***ть. Прямо там. Что он и сделал. Только закрывал ее от камеры спиной. Все что видеть могли это его задницу и ее коленки.

Ее уволили. Сразу же. Не прошло и дня.

Видео Демон не пересматривал. Попытался. Но его стошнило. Что-то пошло не так. Что-то гадски пошло не так.

Он цеплялся за право мести. За воспоминания о цинковом гробе с телом брата, о бледном лице отца, о каменной плите с выбитым именем и портретом Богдана. Отец тогда так и сказал «все из-за суки этой, все из-за нее. Она мне сына сломала…отобрала моего мальчика. Будь она проклята, тварь».

Он тоже проклинал. Не раз и не два. Проклинал когда мастурбировал на ее образ, проклинал когда трахал девчонок и видел ее лицо, проклинал, когда на могилу Боди цветы носил, проклинал, когда ни с одной не складывалось…Потому что на нее не похожи.

Нирвана встретил его у дверей универа. Радостный, какой-то весь на подъеме. Какого хера непонятно. Он с ним давно не общался.

— Ну чо…красава. Отымел ее таки. Ну ты самцоооо, ну самцооо. Я смотрел и завидовал. Повертел бы хоть. Людям показал. Зад у тебя отменный, но меня все же вставляют женские булочки. Ты б ее сиськи…

— Завали пасть!

— Че?

— Пасть, сказал, завали. Проехали. Не хочу обсуждать.

— Ну, да. Вставил ей и теперь неинтересно. А я может подробности хочу. Ей же вся мужская часть универа теперь мечтает засадить и я в том числе…

Сам для себя не заметил, как схватил Нирвану за шкирку и впечатал в колонну. Как и всей мужской части универа ему хотелось отрезать яйца вместе с Нирваной.

— Только подойди к ней я тебе голову сверну и зубы пересчитаю.

— Так я даже если хотел бы. Не смог. После того, что случилось. Ей теперь долго никто не вставит.

Ослабил хватку, глядя в небольшие глаза Нирваны с туманной поволокой после парочки косяков марихуаны. Нарик хренов. Вечно чем-то закидывается. У отца деньги только на это дерьмо и тянет. Как Демон раньше не замечал и как раньше не бесило, черт его знает. Сейчас раздражало до трясучки.

— Что случилось? Ты о чем?

— Дык…училку машина вчера сбила. Почти насмерть. Весь универ об этом гудит. Она в реанимации. В неотложке. Вот-вот ласты склеит.

Сильно впечатал Нирвану в колонну, перепрыгнул через несколько ступеней, через ограду и к моту. Поднял железного коня на дыбы и со всей мочи по газам. Так чтоб ветер в ушах засвистел.

И в голове только слова Нирваны. В разных тональностях, эхом, бьют по мозгам, по нервам, по горлу. Мот кидает из стороны в сторону, равновесие не держится. Кажется, что все ползут черепашьим шагом. Он обгоняет, мельтешит среди машин. Объезжает пробки, вслед несутся маты перематы, когда по рынку промчался, срывая крытые брезентом ларьки.

И другие мысли — Нирвана ошибся, это просто чей-то вброс…Не могла ее машина. Это неправда. Не с ней. Она не может вот так…не оставит его, как мама. Она же молодая, красивая, нежная. Она не может умереть.

Мот на сигнализацию и через ступеньку к стойке информации. Администратор выкрашенная в ядовито рыжий цвет игнорирует всех, отвернулась и ржет в сотовый, он ее заставил сотовый выронить, когда рявкнул:

— К вам девушку вчера привезли. Машина сбила. Михайлина Владимировна Ярошенко.