Кровь мага - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Хаир cтр.№ 72

Жидкость шла от желудка к сердцу медленно, вызывая огромную слабость. Мы все рухнули, оставаясь в сознании, но не имея возможности ничего предпринять. Для меня все замерло и увеличилось в размерах; я мог разглядеть даже то, что у лучей лунного света разные цвета. Мы проваливались все глубже. Свет становился более слабым и каким-то рассеянным. Он словно обволакивал наши тела. Я услышал, как кто-то чрезвычайно медленным, низким голосом звал свою мать. «Мать?» – подумал я и внезапно увидел свою собственную мать так ясно, словно был рядом с ней. Сидя за своим столом в сотнях миль к югу, она глядела в пустоту, выкрикивая мое имя. Повсюду вокруг меня голоса шепотом звали своих родителей, братьев, сестер, детей – всех тех, кого они покинули, присоединившись к пастве Йохана. Возможно, все они видели их так же, как я видел ее.

Но затем все изменилось. На смену слабости пришла боль. Вся тысяча, как один, закричала в агонии. Боль усиливалась. Она была такой, словно когти разрывали нас изнутри, и продолжалась, пока мы больше не смогли ее выносить. Некоторые потеряли сознание, кто-то испустил дух. Я лежал, вцепившись в руку девчонки, находившейся рядом со мной, упираясь другой рукой в землю. Однако именно рука этой девчонки была тем, что позволяло мне оставаться в сознании, позволяло сохранить рассудок. Ощущение было таким, словно земля разверзлась под нами и мы падали в темноту. Но одни мы оставались в этой темноте недолго. Теперь нас окружали лица мертвых, людей, которые были мне знакомы: те, кто умер в пути, отправившись с Йоханом, те, кого я знал в детстве. Поначалу они ничего не говорили – лишь выли, идя на нас и выставив вперед свои призрачные руки так, словно желали нас схватить. Я воззвал к Солю, прося его о защите, и каким-то образом на моей груди появилась кираса, а в руке у меня возник меч. Закрывая девчонку собой, я рубил призраков, отгоняя их прочь. Вокруг я видел, как другие делают то же самое или что-то похожее. Некоторые жгли призраков огнем, другие отбрасывали их бледным светом или порывами ветра. Но многие из нас погибли, беспомощные, не в силах найти способ защититься, как его нашел я и подобные мне. Я дрался как бешеный, в отчаянии рубя направо и налево… А затем призраки вместе с тьмой исчезли и мы оказались выброшены из этого ужасного моря на холодные берега дневного света. Нагие, мы лежали среди моря трупов.

Мейрос содрогнулся от этого воспоминания.

– Я очнулся, прижимая к себе ту девчонку, ставшую впоследствии моей первой женой. Рядом лежал молодой мужчина, мой хороший друг. Его тело было скрючено, глаза широко распахнуты, а лицо замерло в немом крике. За ним лежали еще два мертвеца. Затем я заметил живого человека. Выжившие начали с трудом подниматься. Уцелело не больше половины из нас. Остальные были мертвы либо обезумели. Все взгляды устремились к центру лощины, где был наш вождь. Йохан с Селеной лежали неподвижно, и даже оттуда, где находился я, было видно, что он весь залит кровью. Кто-то запричитал, и Селена села. Она подняла свои окровавленные руки и обернулась к лежавшему рядом с ней телу. Мне никогда не забыть звук ее крика. Прямо посреди преображения она, одолеваемая каким-то видением, пронзила сердце своего любовника кинжалом.

Рамита почувствовала, как к ее горлу начинает подкатывать тошнота. Она предпочла бы, чтобы Мейрос прекратил свой рассказ, но он так погрузился в прошлое, что едва ли видел ее.

– Помню, как кто-то попытался схватить ее, – продолжал маг свой рассказ, – но она ударила его рукой, и ее превратившиеся в ножи пальцы рассекли ему горло. Она скрылась прежде, чем кто-либо успел ее остановить. Наш Мастер был мертв, а его любовница сбежала. Мы думали, что утратили рассудок. Я видел, как один человек молитвенно воздел руки к небесам и из его пальцев ударил огонь. У другого из глаз лились слезы, превращаясь в кольца, плававшие вокруг его головы, образовывая нимб из соленой воды. Какая-то женщина взмыла вверх. При виде того, как ее ноги оторвались от земли, у нее началась паника. Меня же волновала лишь безопасность девчонки, которую я спас. То, что мы пережили вместе, связало нас на всю жизнь. Меня окружал свет, а у моих ног начинал строиться каменный барьер. Повсюду каждый из выживших бесконтрольно творил чудеса, и в начавшейся неразберихе некоторые убивали товарищей случайными мыслями; другие, утратив контроль, уничтожали сами себя, воспламеняясь или превращаясь в камень. Это был хаос – Хель и Урт.

И в самый разгар этого легионеры, пять тысяч бойцов, ринулись на нас прямо из тумана. После приема зелья Барамития выжило около шестисот из нас. Примерно сотня полностью обезумела, а еще сто не проявили никаких магических способностей. Оставшиеся же четыре сотни, открывшие в себе магические силы, почти не могли их контролировать; нам было известно лишь, что, похоже, если мы о чем-то думали, это происходило. Но когда легионеры нас атаковали, мы сумели обнаружить в себе концентрацию и волю к сопротивлению.

Мы уничтожили их с помощью чистой силы стихий. Огня, земли, воды, ветра и чистой энергии. Тогда у нас были лишь они; более утонченная магия появилась позднее. Эта первая битва была настоящей резней, и я не был единственным, кого после нее стошнило; некоторые из нас поклялись никогда больше не использовать такие силы, чтобы убивать. Однако Барамитий и Сертен, ставший первым рондийским императором, упивались победой: для них это была Цель, обещанное Коринеем спасение. Сочтя себя юными богами, они поклялись уничтожить Римонию и править миром. Они решили пойти таким путем, но к тому времени я и многие другие их покинули.

Рамита наконец смогла вдохнуть.

– И что ты сделал? – прошептала она.

– Я ушел. Я никогда не был жестоким человеком, и то, что мы совершили, вызвало у меня настоящее отвращение, даже несмотря на то, что первыми напали не мы. Я взял спасенную мной девчонку за руку. Кто-то спросил, куда я направляюсь. «Куда угодно, где нет крови», – ответил я. Некоторые последовали за мной. Спотыкаясь, мы шли по усеянной трупами лощине, переступая через сожженных солдат, оторванные конечности и обезглавленные тела. Смерть была повсюду. Проповедовавшая мир паства Йохана Корина превратилась в безжалостную шайку, обладавшую чудовищной силой. Но мы ушли. За мной последовало около сотни. Еще примерно сотня, не проявившая способностей, была изгнана, так что они тоже ушли, но не со мной. Оставшиеся разрушили Римонскую Империю, создав свою собственную. Благословенные Три Сотни.

Мейрос глубоко вздохнул.

– Единственным выбором для тех, кто пошел со мной, оставалось бегство. Мы прошли через леса Шлессена и равнины Сидии. Разумеется, по пути нам пришлось сражаться – где бы мы ни оказывались, местные племена видели в нас лишь беспомощных странников и пытались захватить нас в рабство. Ненасилие – красивый идеал, но в этом мире оно практически невозможно. Но, по крайней мере, мы не участвовали в той резне, которую Сертен устроил в Римонии. Мы были выше этого.

Взглянув на Рамиту, он произнес:

– Я больше не хочу об этом говорить, жена. Не сейчас.

Какое-то мгновение он выглядел усталым стариком, чей дух был давно сломлен и который продолжал двигаться лишь благодаря пустой надежде на продолжение существования. На миг Рамита ощутила желание обнять его и попытаться утешить.