Жираф – гроза пингвинов - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Донцова cтр.№ 17

– Чай с содой! – воскликнула я. – Моя мама панически боялась летать, мы ездили с ней в Коктебель на поезде. Мамуля всегда просила не чай, а пустые стаканы. Заварку она брала с собой, потому что проводники насыпали в чайник чуть-чуть листа, добавляли соду, и получался роскошный темно-коричневый, якобы крепкий напиток.

Энтин усмехнулся.

– Еще белье, его могли не отдавать в стирку, просто погладить, выдать пассажирам, а деньги за пользование им положить себе в карман. Но эти ухищрения – мелочовка. Кое-кто из сотрудников железной дороги делал миллионы на наркотиках, оружии, самоцветах. Тихая проводница брала в Казахстане у хмурого мужика матрас, самый простой, стеганый, ватный. Сомневаюсь, что их сейчас выпускают, а в советское время других не было. Проводница стелила его в служебном купе на свою полку, закрывала бельем, одеялом и ехала в Москву. Таможни на границе между союзными республиками не было. Милиция в поезд входила только по вызову начальника состава, ну, например, снять с поездки пьяницу-дебошира. После утомительного пути состав тормозил в Москве на перроне, в купе проводницы входил тот самый хмурый дядька, он ехал в другом вагоне, брал матрас и выносил его. Проводница показывала ему носильщика, который соглашался сопроводить пассажира к остановке такси. Со стороны ситуация выглядела обыденно: кто-то купил новую постельную принадлежность. Какие тут подозрения? Но на самом деле в матрасе хранилось большое количество анаши, которая в обилии росла в Средней Азии. Местные дамы превращали ее в набивку, простегивали матрас, и тот отправлялся в далекое путешествие. В Средней Азии конопля продавалась вениками, стоила копейки. В Москве дилеры торговали марихуаной, положенной в спичечный коробок, он стоил намного дороже веника. Не очень дорогой в Средней Азии матрасик в столице СССР превращался в золотой. Понятное дело, что все звенья цепочки: хмурый мужик – проводница – носильщик – таксист, который потом вез груз к дилеру, являлись членами одной группировки и получали деньги.

– Девочку убили в начале девяностых, – напомнил Николаша, – советской страны уже не было!

– Это время полного беспорядка, беспредела, активизации преступных элементов, – вздохнул Володя, – но вокзалы-то работали. Константин прав, отец-носильщик, мать-проводница, вероятно, являлись частью цепочки доставки наркотиков. Малышка могла поплатиться за бизнес родителей.

– Хорошие деньги, полученные нехорошим путем, не всегда приносят их владельцам радость, – кивнул Костин. – Николай, вы нашли Полину Сергеевну Арникову в числе мертвых. Но, возможно, у нее есть тезка, взрослая женщина, и она в полном порядке!

Чтобы посмотреть на Володю, Николаша снова устроил жонглирование очками.

– Полины нет, есть Арникова Нина Сергеевна, ее ровесница, у них одна дата рождения и год совпадает.

– Близнецы, – догадался Михаил, – одну девочку убили, а вторая, наверное, хорошо спряталась, вот и осталась жива.

– Не нашли, – согласился Володя, – или ребенка дома не было, или не знали, что дочек двое. Работал я когда-то давно по одному делу, тоже в девяностые годы. Братки ворвались в квартиру, всех членов семьи, включая малолетних детей, убили. Спасся лишь мальчик семи лет. Помню, как он у меня в кабинете рыдал: «Дяденька, мама велела Вадику, старшему брату, в магазин пойти, а он поленился, пообещал мне шоколадку, если я сбегаю. Я и пошел. И как он мне теперь ее отдаст?»

Я вытаращила глаза.

– Он переживал из-за конфеты?

Костин развел руками.

– Первоклассник. Я послал в ларек оперативника, тот купил мальчику пакет всякой сладкой ерунды. Дети порой оценивают события иначе, чем взрослые.

– Арникова Нина работает неподалеку от офиса, в котором мы сидим, – продолжил Николай и осекся. – Слушайте, они все умерли! И мать, и отец! Скончались в день рождения Полины и Нины.

– Магазин конфет? – удивилась стройная женщина. – Я не ем сладкое!

– Шоколад часто покупают для подарка, – сказал Константин Львович.

Нина сдвинула брови.

– Мне отводят сорок пять минут на обед, и уж поверьте, старшая медсестра стоит у двери с часами. Если я на десять секунд опоздаю, она на меня пожалуется. По телефону мне сказали, что речь пойдет о звонке моей сестры Полины, которая хотела купить конфеты. Но это полная ерунда, девочка давно погибла. Наверное, телефон принадлежит ее тезке.

– Второй Арниковой Полины Сергеевны не существует, – остановила я собеседницу.

Нина отвернулась к стене.

– Хотите сказать, что кто-то заказал от имени покойной шоколад в магазине, а потом не взял его?

– Пока что ситуация выглядит так, – согласилась я.

Арникова понизила голос.

– Не кричите. Мы сидим в кафетерии клиники, тут повсюду любопытные уши и жадные глаза коллег. Не больница, а просто коммуналка, все друг за другом шпионят, сплетничают. Одна радость – платят хорошо, вовремя и больные богатые, на чаевые не скупятся. Если сейчас подойдет кто-то из наших, то вы мой…

Нина посмотрела на Энтина.

– …дядя, а она тетя.

– То есть моя жена, – кивнул Константин Львович. – Приятно хоть на короткое время оказаться в роли супруга красивой женщины.

– Значит, вы не делали заказ? – вернула я беседу в рабочее русло.

Арникова неожиданно засмеялась.

– Я медсестра. Что пациенты чаще всего нам, уходя из больницы, дарят? Угадайте с трех раз.

– Конфеты! – хором произнесли мы с Константином.

– Ай, молодцы, – засмеялась Нина, – давно на сладкое смотреть не могу, не то что его есть. Дома полный шкаф коробок. Если кому набор подарить нужно, оттуда беру.

– Как вы думаете, почему некто воспользовался именем Полины? – осведомилась я.

Арникова обхватила пальцами стакан сока.

– Нам по восемь лет было, когда родители и Поля погибли. Иногда я думаю: кабы не родинка, лежать бы мне давно на кладбище.

Собеседница показала на маленькое пятнышко у себя на левой щеке.

– Я не жила с родителями.

– Как так? – удивилась я.

Нина оперлась локтями о столик.

– У Ирины Петровны, моей биологической матери, была сестра, Надя. Девочки были очень похожи, несмотря на то, что их разделяло несколько лет. Ира вышла замуж за Сергея, а Надя за Николая. У первой родились две девочки: Поля и Нина. А у второй одна Наташа. Мы здоровые, никаких проблем ни с чем. До нашего появления на свет мама ездила по стране, она работала проводницей на железной дороге. А папа носильщиком. Но с двумя детьми из дома надолго не отлучишься. Мама придумала на дому вязать. Нам с сестрой было несколько месяцев от роду, когда Наташа, почти наша ровесница, умерла. Она появилась на свет с тяжелой патологией, странно, что сразу не скончалась. Николай от супруги сбежал, когда понял, что в семье появился тяжелый инвалид. В придачу ко всем несчастьям Надя узнала, что больше не сможет забеременеть.