Появились слуги с креслом и опахалами. Усевшись, Джедефмоот стал пристально разглядывать оставшихся у ворот советников. Сбившись в кучку, те явно чувствовали себя очень неуютно.
Услышав за спиной шум, Александр обернулся. Воодушевлённые его примером, слуги тоже решили понаблюдать за происходящим.
— Алекс, — знакомая служанка с амулетом Гнеша между грудей бесцеремонно взяла его за руку. — Что там?
— Советники и писцы владыки пошли в сад, — ответил тот.
— Ты что, здесь поселился? — спросила она, улыбаясь.
Вместо ответа юноша вытащил из-за ворота рубахи серебряного жука.
— Значит, теперь ты будешь приходить сюда часто! — обрадовалась девушка, демонстрируя щербину на нижнем резце.
— Как получится, — пожал он плечами.
— Это хорошо, — кивнула служанка коротким паричком. — Ты мне нравишься.
— Не знал, — только и смог сказать Алекс.
— Теперь знаешь, — келлуанка приподнялась на носочки и жарко шепнула на ухо. — Приходи вечером. Я знаю местечко, где нам никто не помешает.
— У меня невеста есть, — попытался объяснить юноша.
— Ну и что? — девушка хихикнула. — Я же не замуж за тебя собираюсь!
Александр смущённо оглянулся. Но на их милую воркотню никто не обращал внимания. Столпившихся вокруг слуг больше интересовало то, что происходило у ворот.
Из сада появились писцы наместника и что-то доказывавшие им советники. Позади, тяжело переваливаясь с ноги на ногу, шёл стратег с двумя келлуанскими солдатами по бокам. То ли охрана, то ли конвой.
— Придёшь? — настойчивая девица дёрнула его за руку.
— Сегодня не получится, — отмахнулся парень. — Как хоть тебя зовут?
— Риссает.
Он кивнул и вновь принялся наблюдать за представлением, разворачивавшимся на центральной аллее. Перебивая друг друга, советники что-то втолковывали надменно молчавшему Джедефмооту, а за их спинами маячил совершенно пришибленный Титус Норд.
Посчитав унижение достаточным, наместник встал и направился во дворец.
Пропустив владыку, солдаты сомкнулись за его спиной и, подняв щиты, стали наступать на представителей городской власти. Правильно поняв, те устремились к воротам, при этом шарахавшись от стратега как от прокажённого, образовав вокруг толстяка пустое пространство.
— Sic transit gloria mundi (Так проходит мирская слава), — вполголоса процитировал Алекс ещё одно крылатое выражение, так любимое папой Саши Дрейк.
— Что ты сказал? — спросила Риссает, всё ещё державшая его за руку.
— Прошла любовь, цветы завяли, ко мне ты больше не ходи, — вольно перевёл юноша, кивая на советников, бесцеремонно оттеснивших в сторону Титуса Норда.
Странно, но девушка поняла.
— Торгаши, — фыркнула она, смешно наморщив носик. — Чуть оступишься, не помогут, а затопчут.
— Поглазели и хватит, — раздался чей-то начальственный окрик. — За работу. Вы же не хотите оставить господина без завтрака.
— Я всё равно буду ждать, — пообещала служанка, чмокнув его в щёку.
Проводив взглядом её упругие ягодицы под белой юбкой, Алекс выругался с досады и плюнул. Решив, что на сегодня впечатлений уже достаточно, он собрался уходить. Но вспомнил, что Корнелл наверняка станет расспрашивать о событиях этой ночи, а он не знает, что ему можно говорить.
Пришлось идти искать Барефгорна. Но тот завтракал с наместником и руководящим составом посольства. Александру слуги тоже предложили перекусить, но юноша отказался, ограничившись кружкой пива и чёрствой булкой.
Из главного зала в прихожую, где он терпеливо дожидался, стали выходить озабоченные приближённые владыки. Кое-кто приветствовал его коротким кивком, но большинство равнодушно проходило мимо.
Появился Барефгорн.
— Идём, господин хочет с тобой поговорить.
«Интересно, — подумал парень. — Плюшками будут угощать или оплеухами?»
— Жди, — велел келлуанин, скрываясь за дверью начальственного кабинета. Алекс оглядел приёмную. Окна под потолком, стол, за которым что-то выписывал пожилой писец. Присев на табурет, юноша стал разглядывать украшавшие стены рисунки. Всё те же звероголовые боги, группы иероглифов и вереницы одинаковых человеческих фигурок в профиль.
К наместнику то и дело кто-то заходил, даже не спрашивая разрешения. Один из гостей, пожилой мужчина в пышном парике, со шкатулкой под мышкой, перед тем как открыть дверь, несколько секунд его разглядывал, стараясь запомнить.
Наблюдая за ползущим по стене солнечным пятном, Александр с беспокойством подумал, что Айри и Гернос, скорее всего, уже начали беспокоиться. «Завтрак давно прошёл, а я всё торчу здесь как рекламный щит на трассе!»
Когда по его расчётам в кабинете не оказалось никого, кроме хозяина, появился Барефгорн.
— Готово? — спросил он у писца.
— Да, господин, — ответил тот, протягивая папирус.
Через минуту он выглянул из кабинета.
— Алекс, заходи.
Джедефмоот выглядел усталым, но ужасно довольным, словно дорвавшийся до сметаны кот.
— Ты оказал большую услугу не только мне, но и живому богу, жизнь, здоровье, сила, — проговорил он, слегка потягиваясь. — Его волей я награждаю тебя. Здесь пятьсот империалов.
— Благодарю, владыка, — поклонился юноша. — Я и впредь постараюсь быть полезным вам и государю Келл-номарху.
Барефгорн передал ему увесистый кожаный мешочек.
«Маловата плюшка, — разочарованно подумал Александр. — Минуц за тот труп дал бы в десять раз больше».
Очевидно, прочитав его мысли, вельможа усмехнулся:
— Ты хотел сшить платье для моей супруги?
— Я сделаю это с радостью! — подтвердил юноша. — Клянусь, оно будет лучшим в Нидосе!
— Жаль, но такую честь нельзя доверять простому портному, — покачал головой Джедефмоот. — Поэтому я дарую тебе звание «Достойный мастер изготовления одежды для слушающего зов, держащего руку Владыки реки и берегов, следящего за богатством Повелителя земли и людей, неустанно молящегося богам за процветание дома Гебхотепа, жизнь, здоровье, сила, наместника Джедефмоота».
Он протянул опешившему Алексу папирус, украшенный его подписью и личной печатью.
— Можешь приступать к своим обязанностям. Сроки и оплату обговоришь со старшим слугой Осирмосом.
— Это очень щедрый дар, господин, — не смог удержаться от улыбки юноша, сворачивая папирус.
Барефгорн протянул ему ярко раскрашенный футляр для хранения свитков и медальон в виде знакомого жука, только из золота с каким-то голубоватым отливом.
— Это знак Мастера владыки, — объяснил писец.