— Куда бежишь? — прошипел он, поднимая слегка обалдевшего носильщика. — Зачем бежишь?
Оказавшись на ногах, тот крикнул:
— Ты чего?!
— Тихо! — цыкнул Александр, еще сильнее выворачивая кисть. — Или я тебе руку сломаю.
— Больно!
— Молчи, дурак! — юноша рванул его за волосы и потащил к костру, где уже топтались разбуженные солдаты.
Проснулся и кое-кто из носильщиков. Заметив Алекса с пленником, они поднялись и загородили ему дорогу.
— Разойдись! — рявкнул Мосмоот. — Ты куда бегал бездельник?
— По нужде, господин! — взмолился тот, морщась от боли.
— Ты что же не мог гадить ближе? — ядовито усмехнулся десятник.
И тут из пустыни вновь донесся знакомый крик. Повинуясь неясному порыву, Александр толкнул воина в сторону и, развернувшись, прикрылся носильщиком.
— Ты обезумел?! — заорал Мосмоот, но тут из темноты прилетела длинная оперенная стрела и вошла точно в грудь пленника.
— Ложись! — крикнул Алекс, швырнув трепыхавшееся тело в костер.
Носильщик завопил, катаясь и расшвыривая горящие головешки.
— Щиты! — скомандовал десятник.
— Падайте, придурки! — Александр выхватил из ножен меч.
Кто-то из носильщиков упал сам, в кого-то попали, а из темноты на свет костра продолжали лететь стрелы
Солдаты мгновенно образовали строй, прикрываясь щитами и выставив вперед копья.
— Огонь! — крикнул Мосмоот. — Погасите огонь! Мы тут как блохи на ладони!
Раамос и писец стали забрасывать костер землей, подняв кучу пыли. Вдруг за их спинами выросла темная фигура в развевающейся одежде с занесенным топором на длинной рукоятке.
Алекс одним прыжком перемахнул через склонившегося Барефпуата. Приземлился прямо перед изумленным противником и, увернувшись от узкого бронзового лезвия, вогнал стальной клинок в живот нападавшего.
Зарычав, тот рухнул, умудрившись оцарапать юноше руку выше локтя.
— Бей! — раздалась уверенная команда десятника. — Покажем шакалам, как бьются солдаты живого бога!
Откуда-то появился еще один разбойник в развевающемся балахоне с длинным келлуанским мечом. Александр легко отразил выпад и попытался достать противника. Но тот отбил его удар.
— Алекс, сзади! — раздался отчаянный крик Раамоса.
Он рванулся в сторону, разворачиваясь и рубя наискось. К несчастью он только распорол одежду на нападавшем. Но напуганный такой прытью разбойник отскочил назад, и тут ему в спину ударило копье одного из солдат.
Раздался резкий крик на непонятном языке. Противники Алекса перестали драться и бросились бежать. Только тут он заметил две большие шевелящиеся кучи. Оказывается, носильщикам надоело валяться и безучастно наблюдать, как воины отражают нападение разбойников. Кто-то из них стал хватать метавшихся бандитов за ноги. Навалившись втроем или вчетвером, мирные переносчики грузов убили одного нападавшего и двоих взяли в плен.
Ветераны тоже не подкачали, переколов копьями четверых, еще одного прибил Александр. Враги убили солдата со шрамом и еще одного из носильщиков, трое оказались ранены. Кроме того, пострадали двое солдат и сам десятник.
Воины подтащили к костру двух чернокожих мужчин в длинных рубахах с широкими рукавами.
— Кто это? — спросил Алекс. — На укров не похожи.
— Банарцы, — отозвался десятник. Он сидел у огня, а писец Барефпуат умело перевязывал ему плечо. — Далеко же они забрались.
— Они тоже живут в пустыне, — пояснил Раамос. — Только на севере, у самого моря.
Мосмоот благодарно кивнул молодому человеку, встал, и грозно нахмурив брови, спросил:
— Кто вас послал?
На черном лице под тощей грязной чалмой не дрогнул ни один мускул. Большие, навыкате глаза смотрели куда-то за спину келлуанина.
— Не понимаешь? — усмехнулся десятник и громко скомандовал. — Вяжите этому ноги!
Солдаты повалили одного из пленников на землю, бесстыдно задрали рубаху и сноровисто обвязали веревками икры и колени.
— Кто послал? — повторил вопрос Мосмоот, и не получив ответа, махнул рукой.
Опытные воины знали что делать. Двое навалились на грудь, а двое сунули связанные ноги в костер. Банарец дико закричал и стал отчаянно вырываться.
Солдаты вытащили его из огня.
— Кто тебя послал? — в третий раз спросил десятник.
— Вождь Суксарай велел! — быстро залопотал пленник на ломаном келлуанском. — Он говорит так богатый добыча! Будет много женщин и коз!
— Ты из какого племени? — поинтересовался Мосмоот.
— Булькозины, — быстро ответил банарец.
— Сколько вас?
— Моя не знает.
Командир кивнул солдатам. Те схватили несчастного и потащили к костру.
— Три рука и два палец! — отчаянно заорал тот.
— А сколько мы убили? — обратился Мосмоот к писцу, возившемуся с раной одного из носильщиков.
— Шестерых, — ответил Барефпуат, нанося мазь на полоску бинта.
— Да двое в плену, — удовлетворенно хмыкнул десятник. — Силы равны. Больше не нападут.
— А зачем дикарям бронза? — удивился Раамос. — Или они думали, что мы несем золото?
Воины с сожалением посмотрели на молодого человека.
— Это самый твердый в мире металл, — наставительно проговорил Мосмоот. — Секрет его варки знают только писцы Дома бронзы в Амарне и жрецы храма Птаха. Оружие из него лучше, чем из радланского железа.
— Не думаю, что в их вонючих шатрах есть плавильные печи и кузницы, — фыркнул Раамос.
— С этим пусть разбираются писцы каменоломен, — отмахнулся десятник и приказал внимательно слушавшим солдатам. — Свяжите и хорошенько сторожите этот шакалий помет.
Барефпуат тронул его за локоть и кивнул на восток, где уже алел край горизонта. Мосмоот видимо понял, что тот хотел сказать, и дал команду сворачивать лагерь.
Александр направился к их костерку, где лежала его сумка. Возле кучи чуть дымящихся углей лежал завернувшись с головой в одеяло Туптах. Юноша ткнул ногой в жирный бок.
— Вставай, все кончилось.
— Ай! — толстяк высунул лицо и облегченно улыбнулся. — Это ты!
— Собирай вещи, мы уходим.
— Как?! — вскричал Туптах, вскакивая. — Не позавтракав?!
— У тебя еще остались булки? — поинтересовался подошедший Раамос.
— Только пара штук осталась, господин, — привычно заканючил слуга.
— Вот и давай их, — распорядился хозяин. — Да принеси воды.
Он опустился на скомканное одеяло. Алекс сел напротив, и обнажив меч, стал придирчиво разглядывать матово блестевший клинок.