Полный курс актерского мастерства. Работа актера над собой - читать онлайн книгу. Автор: Константин Станиславский, Виктор Монюков cтр.№ 167

К этому определению близко уже не узкомузыкальное, а более широкое и, казалось бы, более подходящее нам определение Ожегова: «равномерное чередование каких-нибудь элементов (звуков, речевых единиц), размеренность в развитии чего-нибудь (музыкальный ритм, ритм стиха, ритм движений, ритм работы)».

Это уже совсем понятно, но имеет ли прямое отношение к нам? Какие элементы должен «упорядоченно» и «равномерно» чередовать актер? Оговоримся сразу: когда мы говорим об актерской «ритмичности» или «неритмичности» и требуем умения чувствовать, запоминать и воспроизводить это простое или затейливое упорядоченное чередование, когда речь идет о ритме, как чисто музыкальном элементе, применительно к пению, движению или танцу, то есть ко всему, что строится на заданной музыкально-ритмической основе, то все совпадает, приведенные выше определения подходят. Но мы говорим не об этом, а о том понятии «ритм», которое… впрочем, мы забыли об искусствах пластических и изобразительных. Может, их понимание «ритма» совпадает с нашим? Возьмем архитектуру. В книге И.В. Ланцова и Б.А. Туркус «Элементы архитектурной композиции» читаем: «Характерным признаком ритма в архитектуре является закономерное изменение архитектурно-пространственных свойств в ряде сопоставляемых форм, их элементов, а также интервалов между ними». И далее: «Последовательное закономерное изменение, возрастание или убывание форм или интервалов характеризует ритмический порядок расположения форм в пространстве». Близко к музыкальному определению, но… нам опять практически не подходит, на наш конкретный язык непереводимо.

Во второй части книги «Работа актера над собой» К.С. Станиславский описывает, как Аркадий Николаевич Торцов прочел своим ученикам подобные определения. «Поняли?» – спросил он нас после окончания чтения. Мы с большим смущением признались, что ничего не поняли. – Отнюдь не критикуя научных формул, – продолжал Торцов, – я тем не менее полагаю, что в данный момент, когда вы еще не познали на собственном самочувствии значение и воздействие темпоритма на сцене, научные формулы не принесут вам практической пользы. Они затежелят подход к темпоритму и будут мешать Вам легко, свободно и беспечно наслаждаться им на сцене…»

Так перестанем-ка рыться в «чужих» словарях и учебниках и поразмыслим вслух о своей практике. «Не в том ритме живешь!» – кричит режиссер актеру. «Как-то одноритмично выстроен акт; ни приливов, ни отливов – мелкая рябь», – сетует опытный критик. «Ну, братцы, так нельзя – это же “воловий ритм” – сердился В.Я. Станицын. «Не состоится это столкновение – язвительно констатировал М.Н. Кедров. – Ноги не в том ритме живут…»

И все-таки, Станиславский, будучи человеком не только музыкальным, но и музыкально-грамотным, не только грамотным, но и музыкально-образованным, постепенно шаг за шагом, незаметно от одного упражнения к другому, – как умел только он, – увлекательно вел актера к осознанию природы темпоритма и к овладению им именно через музыкальную природу, через работу под метроном, под дирижера извне, пока не рождался этот дирижер внутри актера.

Одно время он даже мечтал о двух лампочках, вмонтированных в рампу по обе стороны суфлерской будки и невидимых зрителю; их поочередные или одновременные мигания в разных ритмах были бы своеобразным дирижером спектакля, задавали бы определенный пульс каждой сцене. А Ю.П. Любимов и в наши дни иногда мигает из темноты зала карманным фонариком…

Так что же такое «ритм», какой смысл, какое содержание вкладываем мы сегодня в это, такое привычное для нас, понятие? Слышу классические определения с мест (опыт многих бесед на эту тему): – Да вы же сами только что сказали – «пульс»! Пульс сцены, пульс поведения, пульс столкновения.

– Накал!

– Внутреннее напряжение!

– Интенсивность!

Не могу сказать, что каждое из этих определений само по себе было неверно. Оно верно. Хотя каждое неполно и, самое главное, обладает очень серьезным недостатком: перестроенное в глагольно-повелительную форму, обращенную к актеру, даст немедленно обратный желаемому результат. Ну, в самом деле, скажите актеру:

«Ну-ка, участи свой пульс!» Или: «Накались!». Или: «Внутренне напрягись!» А как это сделать? Ведь нам нужны только такие расшифровки понятий, такие подсказы, советы, команды, приказы и даже окрики, которые несут в себе совершенно конкретные, физически ощутимые, практически сиюминутно выполнимые рекомендации для актера и, тем более, для ученика.

Попробуем-ка обратиться к некоторым примерам, как говорится, «из жизни».

Давайте представим себе случай, который мог произойти с любым из нас, каждый может вспомнить что-либо подобное… Вы безмятежно гуляли по лесу, были светлые полянки, подлесок, пронизанный солнцем, потом лес стал все гуще и гуще, стали меркнуть солнце и свет, все глуше становились звуки. Вы идете… то, что мы называем ритмом (накал, напряжение), стало повышаться, хотя темп замедлился, вы пошли медленнее… И вот неожиданно вы вышли на глухую полянку и натолкнулись на какой-то заброшенный дом. Окна и двери забиты. Ни звука. Вы медленно к нему подходите… То состояние, которое мы называем внутренним ритмом, становится еще напряженнее от столкновения с таинственностью, неожиданностью, неразгаданностью (а темп – минимальный!)… Вы поднимаетесь по скрипучим ступенькам на крыльцо… беретесь за ручку двери… и оказываетесь в полной темноте. Пахнет сыростью, гнилью… Вы замираете. То, что мы называем ритмом, становится еще более высоким по накалу, по напряжению. Глаза постепенно привыкают к темноте, вы очень медленно делаете шаг в глубину помещения… и вдруг за спиной странный звук!.. Раз! Вы молниеносно отскакиваете и оборачиваетесь… Это ветер закрыл за вами скрипучую дверь… Вы делаете еще шаг… как вдруг сверху, обрушивая пыль и мусор, что-то на вас падает… Миг – и вы уже в двух метрах от того места. Падавшее неожиданно бесшумно коснулось пола. Это откуда-то с чердака спрыгнула кошка и выскочила в полупритворенную дверь… Прошли по дому. Дом пуст. Вышли на крыльцо. Солнце. Свет. Лес. И то ваше состояние (тот ритм) становится иным, становится снова равным, спокойным, и вы идете дальше гулять по лесу. Вы по-иному действуете, изменилось ваше поведение. Что влияло на ваш ритм? Чего вы конкретно боялись? Привидений? Разбойников? Неизвестно. Чего вы ожидали? Неизвестно. Ведь и захлопнувшаяся дверь, и спрыгнувшая кошка были неожиданны. А среагировали вы молниеносно. Значит, были физически готовы ко всему. К любому изменению своего поведения в связи с изменившимися обстоятельствами.

Другой пример – вы смотрите по телевизору футбол или хоккей. Допустим, произошла какая-то «накладка», и вы видите только вратаря, а звук исчез, и вы не слышите комментатора и не знаете, что делается на поле. Вот вратарь стоит в воротах спокойно (вы можете сказать: он живет в «спокойном ритме»), значит, игра идет где-то далеко, на другом конце поля. И вдруг – ближе, ближе к воротам… Вы этого не видите, но видите, как меняется ритм вратаря. Вы безошибочно можете определить, что игра становится опасной для него. А потом вдруг «отлегло», и вы это сразу видите по вратарю. А вратарь молчал, был почти неподвижен и комментатор молчал. И все-таки, вы безошибочно могли определить положение на поле. По поведению вратаря, по изменению его ритма. А как именно вы определили изменение ритма?