Алая лента - читать онлайн книгу. Автор: Люси Эдлингтон cтр.№ 27

Открылась другая дверь. В ее проеме, словно в окрашенной белой, блестящей краской картинной раме, стояла девочка. Она была года на два младше меня, в чистом желтом платье из хлопчатобумажной ткани. В каштановых волосах девочки красовался бант, в руке она держала книгу и смотрела на коробку.

— Мама в гостиной, — сказала она Карле. Меня она не замечала. Сказала и пошла дальше в легких летних сандалиях.

Мы подошли к еще одной двери. Карла постучала.

— Войдите! — сказали изнутри. Когда дверь открылась, я увидела гостиную, выдержанную в мягких пастельных тонах — ванильных и лимонно-желтых. Там была книжная полка…

— Книжная полка? — не выдержав, перебила мой рассказ Роза. — А какие книги на ней стояли?

— Кто рассказывает эту историю? — осадила ее я.

Роза сделала вид, что надулась.

— Если уж на то пошло, то твой рассказ скорее очерк, путевые заметки, а не история, потому что ты просто перечисляешь факты, — сказала она. — И ничего не выдумываешь. А насчет книг… У нас во дворце была целая комната, целиком заполненная книгами, и больше ничем. Все четыре стены были увешаны книжными полками от пола и до потолка. И еще была стремянка на колесиках, чтобы от полки к полке переезжать и наверх забираться. Вот это были путешествия, Элла, не то что твое. От истории к ботанике, от географии к волшебным сказкам и фантастическим романам…

— И все это в твоем воображаемом дворце, — фыркнула я. — А теперь замолчи, дальше я не расскажу.

— Да заткнись уже наконец, — хохотнула Балка. Она пристроилась под нами, на нижних нарах — жевала добытый на местном «черном рынке» хлеб и запивала его таким же «левым» спиртным. — Нам всем интересно узнать о доме, в котором живет комендант.

— И о мальчике! — хрипло прозвучал чей-то голос. Кто это был, не скажу, не знаю, не видно было. — Сколько ему лет? Моему было три, когда Они забрали нас…

Собираться для того, чтобы послушать истории, стало в нашем бараке традицией несколько недель назад, когда Роза начала вслух рассказывать свои сказки. Вначале на ее голос начали собираться полосатые с соседних нар, они тянулись к ней, как подсолнухи к свету. Известность Розы стремительно росла, и вскоре послушать ее собирались обитательницы всего барака. Слухи о Розе дошли и до Балки — от ее внимания вообще не ускользало ничего. Балке рассказы Розы понравились, и вскоре она уже начала требовать, чтобы это продолжалось каждый вечер.

— Я не уверена, что смогу придумывать истории, которые придутся вам по нраву, — осторожно заметила как-то Роза, помня о том, что сама Балка славится грубыми, непристойными куплетами. Именно их она голосила, когда была в настроении, и знала этих деревенских припевок больше, чем кто-либо в Биркенау.

— Ты продолжай рассказывать то же самое, что до этого, — ответила ей Балка. — Про дятлов, волков, про меч, который может камни рубить. Хотелось бы мне самой иметь такой ножичек!

А сегодня настала моя очередь рассказывать, ведь я побывала за воротами Биркенау, и потому меня встречали в бараке, словно путешественницу, возвратившуюся из далеких неведомых земель. А вечером Роза и Балка буквально приказали мне подробно поведать о том, где я была и что видела. При нашей лагерной жизни драгоценной будет каждая, даже самая малая деталь того, что происходит на воле.

— У коменданта пятеро детей, вместе с грудничком, — рассказывала я, и весь барак слушал, жадно ловя каждое мое слово. — Я это знаю потому, что в гостиной стояла колыбель, накрытая кружевной накидкой с лентами и байковым одеяльцем.

— У моего мальчика тоже было байковое одеяльце! — простонала безутешная мать. — Я так любила уткнуться в него носом, чтобы почувствовать запах теплой детской кожи и талька…

— На диване я заметила игрушки для детей постарше, — тяжело сглотнув, продолжила я. — Машинки и куклу…

— Тебе разрешили сесть? — спросила Балка. — Ох, бедная моя задница, как она истосковалась по мягким подушкам!

Разумеется, сесть на диван мне никто не позволил. Мне не разрешили даже войти в эту элегантно обставленную комнату. Карла оставила меня в вестибюле вместе с тяжелой картонкой, в которой лежало платье. Я разглядывала узор из цветов на обоях и фотографию коменданта на стене. Фотография висела криво. Если не знать, что это комендант лагеря, его можно было принять за обычного человека в обычном гражданском костюме. Уверенное, спокойное, даже, пожалуй, красивое лицо, освещенное вспышкой в ателье фотографа. Я вдруг задумалась над тем, как выглядел мой собственный отец. Человек, которого я никогда не видела. Интересно, что с ним сделала война, если он до сих пор жив? Когда я вернусь домой, то, возможно, смогу отыскать его. И мать тоже. И тогда у меня снова будет семья. Семья — это важно.

Комендант на фотографии выглядел как хороший семьянин.

— Как вы, моя дорогая? — донесся из гостиной женский голос. Это была Мадам Г., жена коменданта. Судя по этим словам, она уже знакома с Карлой. — Вам не стало немного лучше после нашего с вами вчерашнего разговора? Я понимаю, как вам тяжело, понимаю. Вы тоскуете по своей ферме, по своей семье, так ведь? Ничего. Продолжайте исполнять свой долг и будете вознаграждены за это.

Любопытно. Выходит, надзирательницы ходят поговорить с Мадам Г., словно со своей матерью? После этого они стали разговаривать тише, и я уже ничего не могла разобрать, но вскоре Карла сказала громко:

— Платье здесь. Его сшила заключенная, которую я вам рекомендовала.

Я оцепенела. Все это время прикидывалась моей подругой, а на самом деле продвигала работу Франсин?

В этот момент мой рассказ на секунду перебила Балка. Она назвала Карлу таким словом, которое мне бабушка даже мысленно произносить запрещает, не то что вслух. Уместное слово.

— О, это еще не все, погодите… — сказала я своим слушательницам.

Мадам Г. вышла в вестибюль. На ней было красивое летнее платье из муслина кукурузно-желтого цвета. Превозмогая ужасную усталость, я пошла следом за Мадам и Карлой — два лестничных пролета вверх, а затем по коридору, к дальней комнате на мансарде. В этой комнате был голый деревянный пол, стоял стол, стул и зеркальный двустворчатый шкаф. На столе примостилась корзинка с вышиванием. Окно было закрыто, и воздух здесь был спертым. На подоконнике лежала мертвая бабочка с бледными сложенными крылышками.

Двери шкафа были раскрыты, и было видно, что внутри умещается целый парад мод. Платья всех цветов на атласных вешалках. Короткие, длинные, узкие, пышные — всех фасонов. Некоторые были переделаны в нашей мастерской.

Некоторые могли попасть сюда прямо из Домов моды знаменитых кутюрье Города Света. Некоторые висели сбоку, на стенке. Летние платья, легкие костюмы, ночные рубашки, пеньюары…

Между прочим, при близком рассмотрении Мадам оказалась вовсе не утонченной аристократкой, какой я себе ее представляла. Нарядами она старалась больше отвлекать от недостатков, чем подчеркивать преимущества фигуры. Когда она сняла свое платье, под ним оказалось практичное нижнее белье и резиновый пояс-корсет. Он охватывал круглый живот, над ним виднелась жировая складка.