– Как? – Федотов открыл глаза. – Уже?
– Вам мало? Мы чуть не грохнулись. Я уж вам говорить не стал. Попали в сильнейший снегопад! Такого перелета я просто не помню. Жаль, что на подобных рейсах не принято аплодировать пилоту.
Пассажиры потянулись к выходу. Федотов вышел последним. Стюардесса была бледной.
– Всего хорошего, – попрощалась она, но даже не улыбнулась.
– Спасибо вам! – сказал Олег.
– Это не нам спасибо, это ей спасибо, – бортпроводница указала на фигуру, которая шла по летному полю.
– Кто это? – спросил Федотов.
– Командир нашего корабля. Инна Соломатина.
Федотов что-то выкрикнул и, как мог, быстро сбежал с трапа. Он стремительно зашагал по летному полю. Шел неловко, помогая себе тростью. Ему казалось, что ему не догнать ее, а если не догнать, то и не вернуть. Поэтому он отбросил трость и побежал. Наверное, со стороны он казался смешным и особенно неуклюжим, но ему было наплевать на это. Он должен был догнать Инну. Любой ценой.
Она была уже у конца поля, когда он окликнул ее. Она обернулась, капюшон форменной куртки упал с головы, и показались растрепанные пушистые волосы.
– Ты?! – воскликнула Соломатина первая. – Представляешь, мы сели! И все хорошо, и все живы! И я жива. Я так боялась!
– Как боялся я! Ты даже себе не представляешь!
– Чего боялся ты? – Соломатина вдруг уткнулась ему в грудь. – Ты же никогда ничего не боишься. Ты же такой… такой… я не знаю, какой ты, но ты не боишься ничего.
Федотов обнял ее и сказал:
– Я боюсь, что ты отморозишь себе уши. А зачем мне жена без ушей? Ну, сама посуди.