Ну, здравствуй, муж! - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Абалова cтр.№ 23

— Мягонько, — согласилась Александра и опустила глаза на свои красивые, сделанные из добротной кожи неведомой зверюги сапожки. Гардероб леди Дафой был безграничен.

— И мягонько тоже.

— Ну ладно, убедила, — Саша принялась расстегивать дорожную одежду, чтобы умыться — в углу комнаты она заметила таз с кувшином. Привыкшая ходить в песках чуть ли не нагишом, она совсем не подумала о девушке из деревни Далекие Холмы. Та, увидев брошенную на кровать нижнюю рубашку, раскраснелась так, что веснушки на лице поблекли.

— Ой, прости, я тебя смущаю…

— Да и пусть, — Мара примирительно махнула рукой, хотя продолжала смотреть на новую подругу через опущенные ресницы — такие же светлые, будто выгоревшие на местном солнце, как и волосы. В целом внешность Мары была отмечена неброской красотой и отменным здоровьем — крепким телом, в котором по определению должен жить крепкий дух. Приглядевшись, можно было заметить и необычную светло-зеленую радужку глаз, и ямочки на щеках, появляющиеся при широкой улыбке, и не портящий миловидности нос картошкой.

«Картошечкой», — поправила себя Саша.

— Отчего бы не посмотреть на ладную фигуру, — Мара скользнула взглядом вниз — до резинки просторных панталон. Как заверила Сашу леди Дафой, в дорогу не стоит надевать ничего обтягивающего и неудобного. — И пупок у тебя красиво прячется, а у меня как бугорок наружу торчит. И ничего с ним, поганцем, не делается. Один стыд и срам.

— Дай гляну? — Александре хотелось утешить подругу заверениями, что все с ее пупком нормально, но та возмутилась.

— Еще чего?! — Мара на всякий случай прикрыла ладонью то место на платье, под которым скрывалась неотъемлемая деталь любого тела. — Не принято в Холмах пупками сверкать.

— А в некоторых, к-хм, королевствах пупки наоборот наружу выставляют. Еще и украшают драгоценными каменьями, — Саша вспомнила свой «концертный костюм». Увидев такой крестьянка Качира умерла бы на месте.

— Бесстыдники! — дала свою оценку Мара. Она отвела глаза, когда Саша склонилась над тазом. А когда та скинула на пол панталоны, которые намокли от неумеренного плескания в воде, так и вовсе вылетела из комнаты и крикнула уже из-за закрытой двери: — Я тебя на первом этаже подожду. Одевайся попроще, иначе ключник Ежель втридорога за всякую безделицу возьмет.

— Попроще так попроще…

На свет появилось серое платье из тонкой шерсти — такой выбор Мара точно одобрила бы. «Мягонькое и удобное». Атласная лента, активно подчеркивающая талию, была немедленно снята. Правильная соседка досталась Саше — хаюрбатская танцовщица давно забыла бы, что она прибыла в академию прятаться, а не красоваться в великолепных нарядах, которые с избытком затолкала в дорожный кофр леди Дафой. А ведь ей ни к чему лишние пересуды!

Полосатый палантин надежно скрыл волосы и плечи, сделав Алекс Дафой безликой.

— Новенькая?! — строгости в голосе крепкого бородатого мужчины с закатанными по локоть рукавами было немерено. Такому бы лес валить, а не рыться на полках с тряпками. — Ежели новенькая, то мантийку выдам, а коли старенькая — сначала верни поношенную хламиду да объясни, что такого с ней сотворила. Небось на уроках артефакторики пожгла? А может, тварь из иного мира вызывала, и та кислотой отрыгнула? Ежели такое с твоей старой мантийкой сотворилось, то предупреждать надо. Неровен час сам вляпаюсь. У меня только-только язвы от никодимусовой слюны зажили.

— Никоди… А это что за зверь такой? — прошептала Саша, обращаясь к Маре, думая что та так и стоит за ее спиной. В мыслях рисовалось чудовище, брызжущее ядом. Но соседка в ожидании «отоваривания» подруги уже бродила вдоль длинных рядов полок, поэтому откликнулась не сразу. А посмотреть в огромной кладовой ключника Ежеля (теперь понятно по каким причинам получившего прижившееся имя) было на что: такого количества причудливых колб, книг и прочего снаряжения для магических дел Александра никогда не видела. Сейчас комната Сесилии, в которой та создавала амулеты иллюзии, казалась чуть ли не кустарной мастерской.

— Новенькая она, дядька Ежель. А Никодимус — это наш профессор риторики, — Мара крутила в руках спиралевидную стеклянную трубку. — Для активации любого артефакта нужно чисто произносить слова, иначе он не откликнется. А в бою промедление может грозить смертью.

— Положи перегонку назад! — рявкнул ключник и, убедившись, что студентка торопливо отошла от полки со стеклом, изволил порассуждать о профессоре. — Ежели студент не проявляет старания, лорд Никодимус впадает в дикую ярость.

— И его слюна становится ядовитой? — такого представить Саша не могла — профессор, плюющийся ядом!

— А то! — Ежель встряхнул очередную «мантийку», прикидывая, подойдет ли та по размеру миниатюрной ученице. — Он же из рода Отравителей, поэтому его злить не след… Не зря он похоронил девять жен.

— А-а-а разве профессор не должен быть осторожным? Мало ли куда его яд попадет? — Саша даже начала заикаться. Женитьба — дело согласованное, а вот куда податься бедным студентам?

«И как вообще такого допустили до юных магов? А если возненавидит кого?» — на ум пришло воспоминание, как ее, школьницу, «топила» математичка, невзлюбив за отстаивание собственного мнения. Сашка всегда допытывалась, почему ей была поставлена незаслуженно низкая оценка. Чувство справедливости не давало покоя. Училась она хорошо, а потому не понимала и не принимала учительские игры в «любимчиков», которым многое прощалось. Дай Ольге Николаевне природа ядовитую слюну, первой в неравной битве пала бы именно она, Александра.

— Зато студенты стараются и с первого раза произносят слова заклинания правильно, — наставительно изрек Ежель. — Бывалоча, на занятия по риторике до года уходило, а как поставили лорда Никодимуса в месяц укладываются. Вспомни, Мара, сколько наша принцесска с рябым лицом проходила? — вокруг глаз бородача морщинки сложились в веселые лучики.

«Ох, и не любят здесь королевскую дочь!»

— Да, почитай, недели две вуалью прикрывалась.

— То-то же! Бери, новенькая, на заметку.

— Дайте мне, пожалуйста, вуаль поплотнее. Береженого бог бережет, — тут же откликнулась Саша. Ежель и Мара громким смехом оценили ее предусмотрительность. Правда, одновременно со смехом закралось чувство, что только что ее вновь разыграли.

«Поживем, увидим», — решила Александра. На этом и успокоилась.

Выданные учебники несли в четыре руки. «История королевства Агридского», «Миры и твари», «Иерархия родов и власть» — каждая книга весила столько, что впору было искать тележку. Если бы не крепкая Мара, Александре пришлось бы раз пять сбегать в кладовую, чтобы вынести все то, что она взяла по совету соседки.

— А, кстати, почему ты не на занятиях? — поинтересовалась Саша, устраивая учебники на одном из двух столов. — Насколько я знаю, они заканчиваются далеко за полдень.

На соседнем столе лежала книга «Лечебное дело для немагийников», открытая на странице с рисунком человека, широко раскинувшего руки. От всякого его органа шла стрелка, заканчивающаяся за границей рисунка круглой впадиной, куда легко могла бы поместиться мелкая монета.