Весна народов. Русские и украинцы между Булгаковым и Петлюрой - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Беляков cтр.№ 46

Но вот беда, русские войска не были подготовлены для войны в горах. Многие солдаты в жизни не видели гор и не были обучены воевать в таких условиях. Одно время они просто замерзали, потому что им вовремя не подвезли зимнее обмундирование: считалось, что оно нужнее войскам Северо-Западного фронта, хотя зима в южной Прибалтике теплее, чем в Карпатах. И чему только обучались в академии русские интенданты?

Отбив неудачное и плохо организованное контрнаступление австрийцев, русские войска перешли в наступление. Одно из самых кровопролитных за всю историю Восточного фронта сражений развернулось в Карпатах. Русским противостояли не только австрийцы, но и немцы из Южной армии Александра фон Линзингена. Жестокие бои шли в заснеженных хвойных лесах, среди громадных вековых елей, на обледенелых склонах горных вершин: «…у подножий гор ревели пушки, пылали леса, а черный дым растягивался змеем по синему небу, ища щелей в лазури, чтобы где-то там смыть с себя сажу и кровь» ^[371].

Русские упорно штурмовали занятые австрийцами высоты и перевалы. Николай Иванов и Владимир Драгомиров, сменивший Алексеева на посту начальника штаба фронта, нарушили давний закон войны. Вместо того чтобы сконцентрировать силы в направлении главного удара, они растянули наступающие русские войска тонкой линией на громадном пространстве. Артиллерии не хватало снарядов, пехоте – патронов. У русских артиллеристов порой оставалось по десять снарядов в день на орудие. Десять выстрелов против сотен немецких и австрийских. На Унгварском (Ужгородском) направлении действовала оперативная группа генерал-лейтенанта Каледина. Австрийцы остановили ее интенсивным огнем с господствующих высот. Тогда Брусилов бросил в бой свой резерв – 4-ю «железную» бригаду генерал-майора Деникина. «Весь путь, пройденный моими стрелками, обозначался торчащими из снега неподвижными человеческими фигурами с зажатыми в руках ружьями, – вспоминал Деникин. – Они – мертвые, застыли в тех позах, в которых их застала вражеская пуля во время перебежки. А между ними, утопая в снегу, смешиваясь с мертвыми, прикрываясь их телами, пробирались живые навстречу смерти» ^[372]. Русские ценой больших потерь сбили австрийцев с позиций и продвинулись вперед. Деникин получил орден Св. Георгия 3-й степени.

Многодневные кровопролитные сражения развернулись за прежде никому не известные селение Козювка (Козево) и гору Маковка (укр. Макiвка). При обороне Маковки особенно отличился легион украинских сечевых стрельцов. Причем потери стрельцов в этом сражении были относительно невелики (немногим более 50 человек), а урон наступающим русским войскам они нанесли большой. В конце концов в лунную ночь на 21 апреля (4 мая) солдаты Самарского и Каспийского пехотных полков атаковали Маковку и после трех часов боя, «с нашей стороны исключительно штыкового» ^[373], всё же выбили противника с ее вершины, а затем зачистили окрестности.

Героизм русских войск изумляет. При наступлении нужно иметь трехкратный численный перевес, а на Маковке австрийцев было больше, чем наступавших русских. Но удивляет и другое. «Отличительной чертой действий русской пехоты была работа одним лишь холодным оружием» ^[374], – пишет современный русский историк В.Б.Каширин. Но это же не суворовские походы! Не восемнадцатый век! Вдумаемся: в штыки – на австрийские пулеметы, минометы и бомбометы, на окопавшуюся пехоту, вооруженную скорострельными винтовками Манлихера. И патронов австрийцы и немцы не жалели. На Маковке австрийцы использовали даже запрещенные в то время разрывные пули ^[375]. Русским войскам бои за Маковку стоили 3172 убитых и раненых. Австрийцы потеряли около 3006, преимущественно пленными ^[376]. Но жертвы оказались напрасны. Через несколько дней после победы Маковку пришлось оставить.

Генерал Брусилов в своих мемуарах будет славить героизм русских солдат. Они сражались «в горах зимой, по горло в снегу, при сильных морозах, ожесточенно дрались беспрерывно день за днем, да еще при условии, что приходилось беречь всемерно и ружейные патроны, и, в особенности, артиллерийские снаряды. Отбиваться приходилось штыками, контратаки производились почти исключительно по ночам, без артиллерийской подготовки и с наименьшею затратою ружейных патронов, дабы возможно более беречь наши огнестрельные припасы» ^[377]. Солдатам слава, а вот генералов, которые наступают без артиллерийской подготовки, заставляют солдат беречь патроны и отправляют их в штыковые атаки на укрепленные позиции противника, следовало бы судить военным трибуналом.

Но что требовать от Брусилова или даже Иванова, когда сам главнокомандующий великий князь Николай Николаевич только разводил руками и бессильно возмущался: «Я жду эшелоны с боеприпасами. Они же присылают мне эшелоны со священниками!» Едва ли не самый решительный из русских полководцев того времени, он не нашел ничего лучшего, чем жаловаться французскому посланнику Морису Палеологу ^[378].

Тем не менее русское наступление продолжалось до конца апреля (начала мая по новому стилю) 1915 года. Отдельные части уже перешли на западные (относительно пологие) склоны Карпат, где вместо елей росли буковые леса и ореховые рощи. Венгры, немцы, поляки, украинцы еще дрались крепко, но чехи и словаки не хотели погибать за императора Франца, предпочитая русский плен героической смерти на русских штыках. Сдавались целыми ротами и даже полками. 28-й Пражский пехотный и 36-й Младоболеславский полки капитулировали почти в полном составе, 21-й Чаславский и 13-й Оломоуцкий – большей частью ^[379].

Казалось, еще немного, и четыре русские армии выйдут на оперативный простор. Нужны были только резервы, чтобы нанести последний, решающий удар, которого Императорская и королевская армия уже не выдержит. А резервов не было. Пополнения в армию поступали, однако новобранцы были совсем не обучены, и вооружить их было нечем, потому что боеприпасов не хватало и боевым частям. Новобранцев отправляли в ближний тыл, где они отъедались жирными щами и солдатской кашей. На фронте от них толку все равно не было.

Начальник австрийского генштаба фельдмаршал Конрад фон Гётцендорф разработал план контрнаступления в Западной Галиции, но осуществить его смог только при помощи немцев. Собственных сил не хватало. Немцы весной 1915 года осознали, что их главный союзник стоит на грани катастрофы. В распоряжение фон Гётцендорфа передали целую новую армию, укомплектованную элитными немецкими частями и хорошо оснащенную артиллерией. Ее возглавил один из лучших немецких генералов Август фон Макензен, а начальником штаба стал полковник Ганс фон Сект. Артиллерией командовал подполковник Брухмюллер, который впервые на Восточном фронте решил применить тактику огневого вала. 1 мая 1915 года немцы начали наступление между городом Тарнув и местечком Горлице. Удар пришелся на 3-ю армию Радко-Дмитриева, болгарского генерала на русской службе. Немцы сконцентрировали такую огневую мощь, какой еще не видели ни в Галиции, ни в Восточной Пруссии: 610 орудий, в том числе тяжелых крупповских гаубиц и сверхтяжелых мортир «Шкода». Часть снарядов была наполнена хлорином, после разрыва кроме осколков и ударной волны возникало облако ядовитого газа. У русских войск снарядов для тяжелой артиллерии не хватало ^[380], отвечать было нечем: «Жалкой детской хлопушкой кажется наша артиллерийская пальба рядом со зловещим грохотом этих потрясающих взрывов. Снаряды летят по воздуху с таким страшным гудением и рвутся с такой ужасной силой, что об их направлении можно судить по звуку. Временами треск разорвавшегося снаряда напоминает грохот падающих домов» ^[381].