Институт благородных отбросов - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Круглова cтр.№ 8

* * *

Негромкий, но очень требовательный стук вернул ее с неба на землю.

— Входите, — сказала Тори, со смесью любопытства и опасений глядя на дверь.

Вошедшая была высока ростом, чуть зеленовата кожей и фантастически длинноноса. Строгое платье и белый фартук прямо-таки кричали: "Местный дизайнер повернут на викторианщине!" В руках эта дама держала внушительную стопку одежды и полотенец. Она могла быть горничной — могла бы, если б не взгляд полководца, вечно недовольного своими бойцами.

— Стойте! — выпалила Тори. — Не говорите, я угадаю. Вы — комендант, да? А я — человек, очень приятно!

— Мне уже сообщили, кто вы. Студенты обращаются ко мне "госпожа Боадика", и я — кастелян, — не слишком ласково отозвалась дама. Окинула взглядом комнату с выражением "Ну, что здесь успели изгадить?" Задержала взгляд на кедах, оставленных подле вешалки.

Взгляд потеплел.

— Ваша форма, белье и прочее, — вещи перекочевали в охапку к Тори. — Полотенца. На пол. Не. Кидать! — отчеканила госпожа Боадика тем тоном, каким на войне командуют: "Расстрелять дезертира!"

— Это какой надо быть сволочью, чтобы кидать на пол белые полотенца?.. — рассеянно отозвалась Тори, с насаждением вдыхая запах чистых новых вещей.

— Любым из этих… бездельников, — рот кастелянши захлопнулся, словно она его и не открывала. Тори старательно сделала вид, что так и есть.

— Желаете ужинать?

— Нет, спасибо, не беспокойтесь, я в своем мире поела. Ой, да, раз уж мы заговорили о еде… как я утром найду, э-э-э… столовую, кафетерий, что-нибудь?

— У стен спросите! — кателянша снова захлопнула рот. Должно быть, давала Тори понять: тут вам не справочное бюро. Тем не менее, прежде чем дверь закрылась, она услышала от госпожи Боадики вполне дружелюбное: "Доброй ночи".

* * *

Форма оказалась юбкой и жакетом цвета, который решил было объявить себя пурпурным, но в последний момент понял, как это глупо, убавив яркость. Необходимость носить форму порадовала Тори: не будет проблем с элитой, никто не предложит "пояснить за шмот".

Блузки, туфли, белье — все говорило о том, что мир Энзэ отстал от Земли лет на сто, не меньше. Что ж, по крайней мере, ей не досталось ни пыточного приспособления-корсета, ни позорных трусов ниже колен и с разрезом — хоть в чем-то местные дизайнеры отреклись от викторианщины.

"Кстати, о ней…"

В ванную комнату Тори заглянула с надеждой, но, видимо, ее везение закончилось на трусах. Викторианский сливной бачок притаился под потолком, всем видом намекая: "Дерни, деточка, за веревочку — я на тебя и рухну!". У викторианской ванны не было никаких намеков, особенно — на душ. Шкафчик Тори открыла с полной уверенностью, что отыщет прокладки из тряпья и бараньего сала, а зубная паста будет угольно-черной.

Зубной порошок был белым. Остальное не нашлось вовсе.

Кое-как умывшись, Тори обнаружила: в запертой комнате из ниоткуда возникла чашка чая и тарелка сэндвичей. Или, по крайней мере, что-то, что выглядело и пахло именно так.

Можно было подумать, что ее пытаются отравить, и отправиться спать на голодный желудок. Или напомнить себе, что она нужна институту, как мало кто другой в этих стенах.

Сэндвичи оказались вкусные.

Прежде чем лечь, Тори достала из бумажника фотографии и аккуратно расставила их на каминной полке. Позже, решила она, нужно будет непременно купить хорошие рамки — раз уж посмотреть фото в смартфоне больше никогда не получится. Рядом с фото она пристроила кирпич: нелепый, поломанный, но все же — кусочек того, что забывать не следовало.

"Спокойной ночи, детский сад номер восемь. Надеюсь, Марина не забудет, что у Андрейки из старшей группы аллергия на сливки.

Спокойной ночи, баба Лена, баба Геля и баба Софа. Надеюсь, вы без меня не передеретесь.

Прощай, Гриша. Надеюсь, что все у тебя хорошо…"

Здание ИБО пощадило новенькую, превратив горн побудки в нежную, мелодичную трель.

И совершенно напрасно.

Утро Виктории начиналось с решительного пинка по ее двери — как, впрочем, и по всем остальным: бабушка Лена открывала новый день. Делала она это очень громко и о-о-очень рано.

— Подъем, граждане тунеядцы! Анжелика, маркиза хакеров, опять удалила свои окурки в мою корзину, жопа ленивая?! Графиня, вставай, великие дела заждались! Викуся! Кто вынесет все мешки, тот — герой труда!

Полное имя маленькой круглой старушки с замашками красного командира было Владлена. Старшая из трех и самая деловая, именно она подсуетилась, чтобы свободную комнату в коммуналке отдали выпускнику детского дома. Неискушенных обманывал ее вид: от старушек с пухлыми рукам и румяными щечками ждут пирожков, а не призывов к борьбе. Такие бабушки ищут в инете исключительно рецепты блюд и схемы вязания.

Баба Лена ломала стереотипы: она любила почитать на ночь правила поведения в автозаке.

— Комиссар, иди — строй антиутопию в другом месте! Троян ты неубиваемый…

А это проснулась бабушка Геля — жертва кинематографии. Даже изменив имя в паспорте, она страдала от пристрастий своих родителей: баба Лена как-то смогла узнать правду. Самая молодая из трех — голливудские звезды в этом возрасте соблазняют юных экскаваторщиков — баба Геля походила на дружелюбную лошадь. Она была жилиста, долговяза, предпочитала короткие стрижки, из карманов ее халата и брюк вечно свисали какие-то провода.

Почтенная айтишница кивала Виктории и уходила на лестницу "Портить здоровье в комфортных условиях". С лестницы начинало тянуть дымом, что всегда провоцировало бабу Лену на ругань, а бабу Софу — на тяжкие вздохи.

Звать третью соседку вслух на детский манер у Тори не поворачивался язык.

К этой даме она обращалась исключительно "Софья Николаевна", сама не зная — почему. Та, кого баба Лена окрестила "Графиней", вполне соответствовала кличке: изящная, подтянутая, всегда сдержанная и любезная — с легким налетом снисходительности. Казалось бы: ничего отталкивающего, но именно ее Тори побаивалась. Возможно, дело было в неизменно-черном платье?.. Или в том, что рядом с ней Тори чувствовала себя отвратительно недалекой? Старушка владела пятью иностранными языками и репетиторствовала по трем из них. Никаких видимых причин для боязни — Графиня была добра к Виктории. В огромном ридикюле, везде сопровождавшем Софью Николаевну, всегда был ко времени бактерицидный пластырь, освежающая конфетка или ножницы.

"Не откусывайте нитку зубами, деточка, — журила Тори старушка. — Это вредно. Особенно для ниток."

Тори лежала, слушала шум прибоя и очень старалась не грустить о том, чего не вернешь. Не ждать ей больше веселого грохота по утрам. Не помогать бабе Геле с уборкой ее "берлогова". Не огорчать Графиню манерами.