Три жениха для попаданки - читать онлайн книгу. Автор: Ульяна Гринь cтр.№ 36

Я даже удивилась сначала. Череда молчаливых служанок принесла кресло, стол побольше, треножник, картину на треножник, высокие подсвечники, свечи, ковёр, подушки на кресла, а потом я перестала следить за ними. Потому что меня саму взяли в оборот.

Две камеристки в строгих белых передниках и таких же накрахмаленных чепцах притащили ворох одежды и принялись вертеть меня во все стороны, пользуясь моим сонным состоянием. Раздели, обтёрли салфетками, смоченными в лавандовом растворе, несмотря на мои протесты и «я сама!», потом затянули на мне тугой корсет и нарядили в панталончики с кружевами — в подобных щеголяла когда-то прабабушка…

Одна из девушек помогла мне влезть в роскошное платье с широкими юбками и неглубоким, но кокетливым декольте, и начала подгонять его по фигуре, вооружившись ниткой и иголкой. Вторая камеристка взгромоздилась на табуреточку и занялась причёской.

Подавив естественное чувство бешенства, я смирилась.

Принц Арман не собирался ужинать с оборванкой, одетой в старое платье королевы, предназначенное для садовых работ. Он решил нарядить куколку, чтобы не потерять аппетит.

Бесит!

Но чёрт с ним.

Главное, чтобы не казнили.

Наконец, настал момент, когда камеристка закончила дёргать и телепать мои волосы, слезла с табуреточки и обогнула меня, сцепив ручки на переднике, любуясь сотворённым. Вторая откусила последнюю нитку и присоединилась к коллеге. Несколько секунд они обе цокали языками, наклоняя головы то в одну сторону, то в другую, а потом синхронно протянули, как близнецы:

— Красота-а-а!

— Дайте, что ли, зеркало посмотреться, — раздражённым голосом попросила я.

— Э-э-э! — бросила девушка. — В зеркало даже Её Величество глядится раз в году по большим праздникам!

— Зеркало бесов тешит, — осуждающим тоном сказала её подружка. — Хороши вы, славная госпожа, хороши, мочи нет!

— Не оторваться, — поддакнула первая.

— Для его высочества герцога Армана постараться не в тягость!

— А даже в радость!

— Стоп, — прервала я подпевал. — Вот это вот всё — моё? Или после ужина отберёте?

— Вашего-нашего, славная госпожа, тут ничегошеньки нет, — фыркнула первая.

— Всё короне принадлежит, всё Их Величествам.

— Вот выйдете замуж за принца Армана — может, вам и подарят этот наряд…

Пф-ф-ф! Больно надо! Я, если выйду замуж, поменяю тут все порядки нафиг! И сама себе наряд закажу — какой захочу, а не эти пошлые розочки и кружавчики!

— Вы закончили? — спросила у камеристок. Те степенно кивнули и принялись собирать свои манатки. — Ну и идите с миром, — пробормотала, садясь в кресло.

— Не туда! — вскрикнула одна из них.

Я вскочила с перепугу.

— Сейчас вам принесут пяльцы, — с неудовольствием продолжила девушка. — Его высочество подобает встретить за рукоделием.

Я закатила глаза. Божечки-кошечки, тут есть какая-нибудь область жизни, не обнесённая частоколом из правил и директив? То нельзя, это нельзя, а надо так и вот так! Шаг влево, шаг вправо приравнивается к побегу, прыжок на месте — к попытке взлететь… Как же мне было хорошо на кухне! Поработала, поела, поспала, похихикала с товарками, и никаких тебе этикетов.

Через минуту после ухода камеристок две утренние служанки притащили тяжёлую конструкцию из отполированного дерева. Это действительно было похоже на пяльцы, а между реек посредине белела туго натянутая ткань. На ней углём был размечен рисунок, а в мешочке, привязанном к пяльцам, нашлись нитки.

— И как мне прикажете вышивать? — вздохнула я. — Гладью не научили, а крестиком… Ведь сикось-накось выйдет…

Но делать было всё равно нечего, и я вдела красную нитку в толстую иголку, воткнула в ткань снизу и принялась, высунув от усердия язык, вышивать что-то непонятное.

Принц объявился, когда я уже начала позёвывать и клевать носом. Сначала, как всегда, постучались, потом вошла фрейлина, потом камердинер, а потом появился прекрасный принц в самом своём прекрасном костюме. Камзол, расшитый золотой и серебряной нитью по нежно-голубому полю, рубашка с пышными рукавами и кружевными манжетами, чулки, как у барышни-кокетки, и великолепные мушкетёрские сапоги с отворотами и шпорами. Даже красота принца меркла перед роскошью его костюма, а у меня неприлично отвисла челюсть, когда Арман стащил с головы широкополую шляпу с плюмажем и помахал ею на манер придворного из фильма «Анжелика и король».

Мать моя пряха, а отец садовник!

— Безмерно рад тебя видеть, Ксения, — Арман склонил голову точно отмеренным движением и сел в кресло. — А особенно рад, что ты прилежно занимаешься вышиванием. Но, прошу тебя, оставь это занятие, отужинай со мной.

— Ничто не доставит мне большего удовольствия, — пробормотала я, пытаясь изобразить реверанс — не иначе как от потрясения.

Арман махнул рукой, и из-за двери потянулась вереница девушек-подавальщиц. В мгновение ока стол оказался уставлен подносами с яствами, а также бокалами и бутылками. Камердинер отослал подавальщиц и быстрыми, точными движениями аранжировал всё в одному ему понятном порядке, встал по левую руку принца. Арман жестом пригласил меня сесть напротив, но никто не озаботился придвинуть моё кресло. Пришлось самой. Впрочем, я привыкла.

Камердинер прислуживал безупречно, хоть я и не сильна в столовом этикете. Нам сервировали напитки, еду, и Арман первым взял рукой ножку, похожую на куриную, но слишком тонкую и длинную:

— Как и обещал, я хочу поговорить с тобой об искусстве. Сильна ли ты в рисовании?

— Нет. Чего не умею — так это рисовать. Впрочем, петь тоже, на музыкальных инструментах не играю, — сообщила я о своём отношении к искусству скопом. — Хотя я очень люблю… любила ходить в Третья… в художественную галерею.

— Хорошо, хорошо. Мы пригласим преподавателей по рисованию и музицированию. Моя матушка, Её Величество королева, великолепно играет на клавинете, когда ты послушаешь её, тоже захочешь научиться. Ещё она поёт редкими семейными вечерами. Впрочем, мы давно уже не собирались все вместе.

— Боюсь, если я начну петь, лето закончится и начнётся затяжная осень, — рассмеялась я, осторожно обгладывая хилую ножку. — Скажи, что это за птица?

— Будурь. Андро обожает охотиться, он убил несколько тушек три дня назад.

Угу, в волчьем обличье?

Я оглянулась на фрейлину, на гвардейца, потом посмотрела в глаза Арману:

— Скажи, ты можешь опять сделать свой фокус, — повертела пальцами в воздухе, — чтобы поговорить наедине?

Принц прищурился, словно прикидывая варианты дальнейшего поведения, потом повёл рукой вокруг себя. Над нами заискрился прозрачный магический купол. Арман наклонил голову:

— Теперь нас никто не слышит.