Сеть. Как устроен и как работает Интернет - читать онлайн книгу. Автор: Эндрю Блам cтр.№ 23

Эта потеря не только повлияла на бизнес-стратегию Equinix, но и бесповоротно изменила географию Интернета. Предполагая, что Западное побережье уже полностью покрыто (во всяком случае, на тот момент), Адельсон сосредоточил внимание на Виргинии, где MAE-East по-прежнему оставался главным (и весьма перегруженным) центром. Это решение имело некоторые очевидные стратегические преимущества. Поскольку территория Северной Америки огромна, отправлять данные туда и обратно через континент было неэффективно, особенно если это приходилось делать многократно. Пусть одно такое путешествие данных продолжается всего пятьдесят миллисекунд, но если оно повторяется множество раз, это существенно замедляет весь процесс. Проблема осложнялась тем, что в США также поступала основная часть внутриевропейского трафика, ведь региональные центры все еще оставались делом будущего. Четыре тысячи миль, разделявшие Париж и Вашингтон, были и без того слишком большим расстоянием, чтобы добавлять к ним еще две с половиной тысячи миль по американскому континенту. Восточное побережье явно нуждалось в еще одном хабе, причем более эффективном, чем MAE-East.

Приглядевшись внимательнее, Адельсон понял, что самое очевидное решение – разместить новый центр Equinix прямо в Тайсонс-Корнер. Но это оказалось невозможным. Местечко, вспоминает Адельсон, «уже слишком долго пребывало в телеком-аду». Все дороги округа Фэйрфакс были перекопаны уже столько раз, что окружные чиновники начали терять терпение. Зато округ Лоудон, расположенный подальше от Вашингтона, пока еще оставался преимущественно сельскохозяйственным районом в тени аэропорта имени Даллеса. И округ буквально рвался в бой. Адельсон помнит большой плакат в фойе окружного управления, на котором была изображена толстая связка кабелей на сиреневом фоне и обнадеживающий слоган: «Мы там, где волокно». Именно оптоволоконные кабели и требовались компании Equinix, и чем больше, тем лучше, причем от разных провайдеров, – точно так же, как они требовались PAIX. Это было все равно что солнечный свет для теплицы. Чиновники округа Лоудон охотно помогали молодой компании, причем зашли так далеко, что даже предложили Equinix право прохода по чужой территории, необходимое, чтобы проложить кабели – то есть буквально прорыть канаву прямо к парадным дверям здания. На этот раз Адельсон знал, что ему не придется сочинять сказки, чтобы заполучить клиентов. PAIX почти сразу стала для них золотой жилой, а Equinix предлагала ту же формулу, только в гораздо большем масштабе. Время оказалось чрезвычайно удачным. Люди словно помешались на широкополосном Интернете, миллиарды долларов вкладывались в строительство множества оптоволоконных сетей, стремительно охватывавших всю страну.

Для помощи в выборе места Адельсон нанял строительную компанию, только что завершившую работу над одним из таких оптоволоконных проектов, и попросил принести с собой карты. Они выбрали маленький кусочек земли между Уэкспул-роуд и заброшенной железной дорогой Washington & Old Dominion, примерно в трех милях от аэропорта имени Даллеса в городе Эшберн. Компания Equinix купила участок. Здание, которое выбрал Адельсон, нельзя было бы переместить через несколько лет. Однажды обустроенное, оно стало бы хрупкой и недвижимой экосистемой, подобной коралловому рифу, растущему за счет постоянного расширения сетей.

Но в те дни это место было пустынным, ну или, во всяком случае, так казалось Адельсону после тесноты Пало-Альто. PAIX ограничен (до сих пор) своим местоположением в центре города, но Эшберн мог служить символом дальнейшей судьбы Интернета. Сеть сетей больше не была ограничена существующей телефонной инфраструктурой, втиснутой в переполненные города. Теперь Интернет мог свободно распространяться по нетронутой сельской Америке, где возможности для роста казались безграничными.

* * *

Сегодня Эшберн в штате Виргиния – по-прежнему маленький городок, но для людей, работающих с Интернетом, это гигантский мегаполис. Они упоминают Эшберн так же непринужденно, как Лондон или Токио, причем часто через запятую. Комплекс Equinix не имеет опознавательных знаков и расположен позади отеля Embassy Suites. Комплекс примерно такого же размера, как небольшие склады и другие промышленные здания квартала, и выглядит ничуть не более запоминающимся.

В тот жаркий июньский день, когда я первый раз появился здесь, рабочий в марлевой маске мел пустой тротуар. Реактивные лайнеры с ревом пролетали низко над головой. На горизонте маячили высоковольтные линии электропередач. Этот район был настолько новым, что когда я решил прокатиться вокруг, то чистые асфальтированные улицы вскоре сменились гравийным покрытием. GPS-навигатор показывал, что я посреди чистого поля. Обновления карты не поспевали за расширением застройки. По обеим сторонам от дороги проезды отходили футов на пятьдесят в сочные зеленые луга, где обрывались, как будто ожидая дальнейших указаний.

К моему следующему визиту год спустя многое здесь изменилось: отель Embassy Suites стоял на прежнем месте, так же, как и церковь Христианского братства – большое неказистое здание по соседству, похожее на магазин строительных товаров, – но на пустых лугах на дальней стороне тесного комплекса компании Equinix теперь громоздилось нечто, напоминающее два выброшенных на берег авианосца. Оказалось, что это два огромных новых дата-центра, построенных конкурирующей фирмой Dupont Fabros с откровенно паразитическим расчетом – как Burger King через улицу от McDonald`s. Это многое говорило о важности города Эшберн, резко контрастировало со стандартным для Интернета подходом и служило наглядной иллюстрацией того, насколько прозорлив был расчет Адельсона: если мы постоянно доверяемся Интернету, отправляющему нас куда угодно, то Эшберн – подлинно уникальное место, вполне достойное паломничества.

Когда я там появился, то не сразу нашел дверь. Equinix разрослась так, что в тот момент занимала шесть одноэтажных зданий, расположенных вокруг тесной парковки. К концу 2011 года к ним добавилось еще четыре, а общая площадь превысила 60 000 квадратных метров – это примерно как у двадцатиэтажного офисного здания. Я не заметил ни центрального входа, ни указателей, лишь голые металлические двери, похожие на пожарные выходы. Однако на парковке было полно машин, и я прошел вслед за каким-то парнем в охраняемое фойе – как оказалось, не того здания. Когда же я, наконец, нашел Дейва Моргана – исполнительного директора комплекса, он не счел нужным извиняться. Напротив, неразбериха ему нравилась: клиентов устраивает незаметность и анонимность этого места, «кроме, пожалуй, их первого визита». А затем он поделился со мной советом, как не потеряться на пути к центру Интернета: ищи дверь, рядом с которой стоит урна.

Фойе, как будто для пущего драматического эффекта, освещали галогенные кинопрожекторы. Роскошная мебель, за пуленепробиваемым стеклом уютно устроились двое охранников в униформе, большой телевизор показывает новости CNN. Тройер ждал меня внутри. Он специально прилетел из Калифорнии, чтобы устроить мне настоящую экскурсию.

Первый раз он побывал в этом месте в качестве сетевого техника компании Cablevision, которая базируется в Нью-Йорке (кстати, именно она проложила те провода рядом с моим домом, что так пришлись по вкусу белке). Cablevision всегда была на шаг впереди конкурентов, предлагала клиентам высокие скорости, так что ей приходилось иметь дело с большими объемами трафика. В задачи Тройера входило перемещать этот трафик максимально эффективно и дешево. Он протянул сюда бэкбон Cablevision из Нью-Йорка, чтобы напрямую подключиться сразу ко многим сетям и таким образом сократить выплаты посредникам («транзитным» сетям). Для Cablevision оказалось дешевле арендовать собственный канал до самой Виргинии, чем зависеть исключительно от местных дата-центров в Нью-Йорке (нет, они не копали свои траншеи, а просто арендовали уже существующие оптоволоконные линии).