Это началось не с тебя. Как мы наследуем негативные сценарии нашей семьи и как остановить их влияние - читать онлайн книгу. Автор: Марк Уолинн cтр.№ 34

Cтраница 34

Давайте еще раз посмотрим на слова, которые вы написали. Ключевая фраза, скорее всего, содержит три, четыре, а может, и пять-шесть слов. Как уже говорилось ранее, чаще всего это предложение начинается с «я» или «они», но первыми могут идти и другие слова. Обычно используется настоящее или будущее время, как будто все происходит прямо сейчас или случится вскоре. Слова ощущается внутри вас, как живые. Если произнести их вслух, они будут резонировать в вашем теле. Когда ключевое предложение попадает точно в цель, оно звучит скорее как удар по хрусталю, нежели по дереву. Ключевые предложения могут быть следующими:

• «Я совсем один/одна»

• «Они отвергают меня»

• «Они оставляют меня»

• «Я подведу их»

• «Я все потеряю»

• «Я расползусь на части»

• «Я во всем виноват/а»

• «Они бросают меня»

• «Они предают меня»

• «Они унижают меня»

• «Я сойду с ума»

• «Я причиню вред своему ребенку»

• «Я потеряю семью»

• «Я потеряю контроль»

• «Я сделаю что-то ужасное»

• «Я кого-нибудь ударю»

• «Я не заслуживаю жить»

• «Меня будут ненавидеть»

• «Я убью себя»

• «Они запрут меня»

• «Они избавятся от меня»

• «Это никогда не кончится»

Другие способы определения ключевой фразы

Если вы пытались написать свою ключевую фразу, но на ум так ничего и не пришло, тогда задайте себе следующий вопрос: что самое плохое могло бы произойти с кем-то? Не с вами. С кем-то еще. Возможно, вы помните какой-то сюжет из новостей, где что-то ужасное произошло с незнакомым человеком. А может, со знакомым. Что с ними случилось? Запишите это. То, что вы запомнили, – важно. Оно может что-то рассказать о вас.

Очень часто восприятие трагедии других отражает некую грань собственных самых страшных опасений. Из мириад болезненных образов вокруг, те, которые дергают за знакомую нам струну, а точнее – за знакомую семейную струну, – получают в нас резонанс. Можете назвать это дверью с черного хода. Из всех ужасных событий, происходящих с людьми, то, которое нас задевает, с наибольшей вероятностью будет связано с травматическим событием, произошедшим в нашей семейной системе. Когда трагедия другого человека резонирует с нами, обычно в ней есть нечто, что на определенном уровне принадлежит и нам.

Есть еще один способ добраться до ключевой фразы. Вспомните какую-нибудь сцену из книги, фильма или спектакля, которая произвела на вас глубокое впечатление. Какая ее часть трогает вас сильнее всего? Например, если в вас находит отклик история одиноких детей, растущих без матери, какая именно часть рождает в вас самые сильные эмоции? Тот факт, что мать бросила своих детей? Или что дети одиноки и некому позаботиться о них?

История может резонировать в нескольких людях, но в одном наибольший отклик найдет мысль о том, что мать бросила детей, а другой будет под впечатлением образа малышей, о которых некому позаботиться. Если посмотреть на семейную систему первого человека, возможно, обнаружится некий член семьи (мать или бабушка, а может, и он сам), который бросил ребенка или отдал его на усыновление. Неосознанная вина может звучать в семейной системе первого человека, в то время как глубокое горе брошенного ребенка может пронизывать семейную систему второго. Образы из книг, фильмов, спектаклей, несущие для нас эмоциональный заряд, могут послужить бурей, сотрясающей нежные плоды семейного дерева.

Когда история из новостей становится собственной семейной историей

Сколько себя помнила, Пэм всегда боялась того, что незнакомец ворвется в ее дом и совершит насилие. До недавнего времени этот страх просто присутствовал на задворках сознания, как гул машины где-то вдали. Затем она прочитала в газете историю об одном сомалийском юноше, который был до смерти забит какой-то бандой в ее городе. Страх, который еле звучал, теперь усилился до громких аккордов и порождал панический ужас в теле. Пэм казалось, что она просто расползается по швам. Она описала свое ощущение так, будто парит вне своего тела.

«Он же был еще совсем ребенок, – сказал она. – Он был ни в чем не виноват. Он просто оказался не в том месте не в то время. Они забрали его жизнь, его достоинство. Они заставили его страдать».

Пэм не знала, что этими словами она также говорит и о старшем брате своей матери, Уолтере, который умер, когда ей было одиннадцать. В детстве Пэм только раз слышала рассказ о нем. В семье практически никогда не говорили об этом. Близкие подозревали, что было совершено преднамеренное убийство, но полиция это не доказала. Соседские ребята, часто дразнившие Уолтера, выманили его из дома, а позже его нашли мертвым на дне заброшенной шахты. Он либо упал, либо его столкнули туда и оставили умирать. Его нашли лишь через несколько дней. Мальчишки, скорее всего, запаниковали и убежали. Уолтер оказался «не в том месте не в то время».

Ключевой язык, рожденный в войне