Чужой мир - читать онлайн книгу. Автор: Ксения Власова cтр.№ 34

– Да, это замечательно, – отрываясь от планшета, вынужденно согласился Игибо Майс, – но пробы он провалил.

– Возможно, второй шанс позволил бы…

– Госпожа Майя Данишевская, не имеет значения, как именно он прочтет второй раз. Я не возьму Дайсаке Акано на главную роль. Не хочу, чтобы фильм провалился в прокате!

Я замолчала, смущенная таким напором. Закусив губу, помедлила и спросила Айю:

– Есть что-то, чего я не знаю?

– Он пришел сюда только из-за ошибки моего помощника! Тот забыл позвонить ему и отказать в пробах, – Игибо Майс все еще шумел, не в силах успокоиться. Его ярко-синий шарф размотался и теперь свисал по бокам, как мишура на полуразобранной елке.

– М-м-м, Айю?

– Вчера произошел досадный инцидент. Если точнее – скандал, полностью уничтоживший репутацию Дайсаке Акано.

Я нахмурилась и едва удержалась от желания поправить обвисший шарф Игибо Майса – раздражало неаккуратное цветовое пятно. Тот немного отодвинулся и теперь посматривал то на меня, то на Айю, пытаясь уловить суть разговора.

– Что за скандал?

– Его сестра попала в объектив папарацци вместе с молодым человеком.

– М-м-м…

– Они не женаты!

– М-м-м…

– Но шли под ручку, а возле дома он ее поцеловал!

Я судорожно пыталась сложить кусочки паззлов, тыкаясь, как слепой котенок, во все углы. На Цинфе строгая мораль, не поощряющая отношения до брака. Хорошо, это понятно. Но при чем здесь Дайс? Разве гнев праведников не должен был пасть только на голову сестры Дайса? Или женщин тут камнями не закидывают, отыгрываются на их родственниках?

– Как именно это порочит имя Дайс…аке Акано? – наконец связно сформулировала я.

Айю возмущенно выдохнула, да так и застыла с открытым ртом. Видимо, я спросила о чем-то совершенно очевидном.

– Дайсаке Акано – актер, – пояснила она. – Он – пример для подражания. У него и его семьи нет права на ошибку.

– То есть, если бы другую девушку застукали вместе с кавалером, это бы не стало трагедией?

– Это нехорошо, и родители бы сильно отругали ее, но в целом…

– Почему сестра Дайсаке Акано платит такую высокую цену?

– Потому что ее брат – актер, – терпеливо повторила Айю с таким выражением лица, с каким учитель повторяет детям таблицу умножения – обреченным и уставшим, оттого что малолетние идиоты не могут запомнить простейшего. – Актер – это публичная личность, а, значит, нравственный образец и…

Я подняла ладони вверх. Кажется, я начала понимать. То, что позволено патрицию, запрещено плебею, только здесь это правило работало в обратном направлении. Интересно.

– Что теперь будет с Дайсаке?

– Его просто перестанут снимать. Ничего страшного.

Я вздрогнула. Некстати припомнила, что Акано переводится как окаянный, то есть его отец – преступник. Значит, у Дайса не так много вариантов с выбором профессии, и, возможно, этот скандал станет роковым для его семьи. Если с ним окажутся работать режиссеры…

Неожиданно паззл сложился, последний кусочек встал на свое место с приятным щелкающим звуком. Мне было неловко перед Дайсом за тот инцидент на пресс-конференции и хотелось избавиться от этого чувства. Одновременно с этим цинфийские стереотипы вызывали отторжение, в душе зрело желание хоть в чем-то пойти им наперекор. Бунтарский дух семьи Данишевских поднял голову и не собирался так просто сдаваться.

– Тебе не кажется, что то, как поступили с Дайсаке, называется двуличие? – я все же не удержалась от возмущения, несмотря на то, что понимала: Айю уж точно ни в чем не виновата.

– Двули…как? – растерянно переспросила она.

Я покопалась в памяти, выискивая подходящее слово в цинфийском, и не нашла. У них не было нужного определения. Это заставляло задуматься.

– Скажем так, мошенничеством, – подобрала я синоним.

– Какое же это мошенничество? – удивилась Айю. – Он же знает условия игры. Публика его любит до тех пор, пока он или его семья не совершают ошибок. Где же здесь обман?

На подобную постановку проблемы я не нашлась с аргументами. Помедлила и повернулась к порядком раздраженному Игибо Майсу.

– Скажите, вы же ведь уже выбрали актеров на все роли, включая второстепенные?

Он насторожился, но, услышав перевод, расслабился.

– Да, конечно. И знаете…

– Вы, конечно, не хотите тратить время на пререкания, споры, нудные обсуждения каждого кастинга, верно? – перебила я, добавив в голоса меда.

Кажется, Игибо Майс понял, к чему я веду.

– И что же вы хотите?

– Предоставьте Дайсаке Акано второй шанс. Если он хорошо справится с пробами, вы возьмете его на роль Яно, невзирая на скандал, а я молча одобрю ваш выбор в других кастингах. Если же он провалит и вторую попытку, то я даже спорить не буду – соглашусь с любым вашим решением.

– Значит, вы считаете, что имеете право ставить мне условия? – сощурившись, уточнил Игибо Майс.

Имею ли? Я не была в этом уверена.

– Конечно, имею, и вы это знаете.

Игибо Майс хмыкнул, а потом рассмеялся.

– Что ж, хорошо. Ваш брат частично финансирует проект, так что спорить с вами мне невыгодно. С инвесторами лучше не связываться, – он вдруг совершенно по-мальчишески мне подмигнул и одним рывком закинул шарф на шею. – Договорились. Если Дайсаке Акано справится с пробами, то я, так и быть, пойду на риск и возьму его на главную роль. Возможно, тот ажиотаж, что развернется вокруг фильма землянки, замнет неприятный скандал, – последнее он добавил уже тише, себе под нос, но я расслышала

Айю не стала переводить последнюю фразу, видимо, посчитав ее несущественной. Вместо этого она взглянула на наручные часы и встревоженно заметила, постукивая ноготком по циферблату:

– Презентация через час. Нам пора. Вы можете опоздать.

– Да, идем, – согласилась я и тут же обратилась к Игибо Майсу. – Когда пройдут повторные пробы?

– Скажем… Завтра утром?

– Отлично. Я обязательно на них буду, – то ли пообещала, то ли пригрозила я и вместе с Айю покинула мрачную темную комнату с тем воодушевлением, с каким птичка выпархивает из клетки.

Вслед мне раздалось замаскированное под кашель фырканье Игибо Майса. Кажется, он совершенно неверно интерпретировал мое предвзятое отношение к Дайсу.

Но не объяснять же ему, что он ошибся? Пожалуй, это будет выглядеть еще более подозрительно…

Я впервые так облажался. Даже на самых своих первых пробах, почти десять лет назад, я не выглядел настолько позорно, как сегодня. Наверное, сказалась бессонная, полная плача и женских истерик ночь. Лиа даже грозилась покончить с собой, выпрыгнув из окна на мостовую, прямо под ноги не оставлявшим ее в покое журналистам, так что я провел почти сутки возле ее постели, успокаивая и уверяя, что скоро все забудется.