Неслужебный роман - читать онлайн книгу. Автор: Евгения Кретова cтр.№ 27

– Договорились, я знаю. А сейчас, Борис, мне нужны бумаги.

Оказавшись один в кабинете, он выдохнул с облегчением.

* * *

Борис поработал на славу.

Руслан отметил про себя, что помощник вырос профессионально. Он определенно понимает, что «раскопал».

Торопливо выделенные цветным маркером строки чуть подскакивали перед глазами, неровно наклеенные закладки кричали о волнении, с которым Борис готовил этот материал для шефа.

Лебедев кивнул и надавил на зажим, позволив пухлой стопке документов рассыпаться на брифинг-приставке.

У Бори все было собрано в хронологическом порядке.

А он мешал.

Неспешно рассматривая фрагменты невыделенного текста, которым Борис не придал важного значения, Руслан раскладывал распечатки на темной поверхности стола.

Несколько раз осторожно заглядывала Агния Николаевна (ее выдавало непременное топтание под дверью), один раз – Борис. Лебедев не обращал на них внимания, методично перекладывая бумаги.

Несколько тонких распечаток легли назад, в Борину папку.

А вот остальное… Интересная картина получается.

Снова заглянул Борис.

– Заходи, – Руслан кивнул на стул у брифинг – приставки, – интересное кино получается, ты не находишь?

Борис кивнул. В глазах горел восторженный огонек, того и гляди начнет взахлеб рассказывать, до чего он додумался. Но Руслан боялся упустить пойманную за хвост мысль. А вслух думается лучше. Поэтому он заговорил:

– Выходит достаточно сложная, но практически безотказная схема. Сбой дала только пару раз, и то по дурости исполнителей… А их три группы, как минимум. Борисов – Савельева, Павлов – Кондрашова, и, наконец, новички, судя по всему, Чеботарев – Свиблова.

– Они все супруги? – уточнил Борис, нахмурившись.

Руслан задумчиво кивнул:

– Без сомнения. В период брака на одного из супругов покупаются квартиры в разных районах города. Зарегистрирован, при этом он на жилплощади супруга. Далее, по тем или иным причинам, от ошибки до обиды и развода, второй супруг подает иск по месту нахождения недвижимого имущества о признании права собственности на половину квартиры. Росреестр, конечно, привлекается в качестве третьего лица, но их представитель на такие процессы не ходит. Суд, конечно, выносит решение. И пока оно вступает в законную силу, бывший единоличный собственник «теряет» паспорт.

Борис рассеянно моргнул:

– И что им это дает?

– А то, что по новому паспорту, и по старому, еще не измененному, свидетельству о праве единоличной собственности квартира продается. Ни один риэлтор не найдет подвох: собственник один, в реестре прав числится один, в кадастровых документах – один, в браке, согласно паспорту – не состоит. Ведь печать-то в ЗАГСе надо специально ехать и ставить. А Чеботарев – Свиблова вообще брак зарегистрировали в Перми. Всё чисто.

– Всё чисто, – отозвался Борис, еще не очень понимая.

– Далее. После получения денег, второй супруг «узнает», что квартира продана и заявляет о нарушении своих прав. Сделку купли-продажи отменяют…

– Руслан Федорович, я не понимаю: деньги же за квартиру они должны отдать. Двусторонняя реституция же…

Лебедев взял первое попавшееся судебное решение, открыл последнюю страницу, сунул под нос Борису:

– Читай, что написано.

– «Признать договор номер шестьсот семьдесят восемь от пятнадцатого марта две тысячи семнадцатого года купли-продажи квартиры общей площадью пятьдесят восемь квадратных метров, расположенной по адресу такому-то, реестровый номер такой-то недействительным». И что?

Борис поднял удивленный взгляд.

– Адрес запомнил? Квадратуру? – Боря кивнул. – А теперь посмотри ее стоимость…

Борис присвистнул.

– Вот то-то и оно. Официальная стоимость квартиры занижена. И погорели исполнители на одном из первых дел, когда пожадничали и стоимость квартиры занизили существенно. И это дало основание судье засомневаться в сделке, она начала копать, проверять, опрашивать свидетелей, запрашивать банковские выписки, движение по счетам. И дело Золотаревой. Никто не ждал, что она вела видеосъемку при передаче денег.

– А Ибрагимова? Почти все судебные дела вела Ибрагимова.

– Ну, это уже просто. Большинство квартир куплено в этом районе, они по территориальной подсудности должны были рассматриваться в этом суде. А дальше, дело наживное.

– Но вед это означает, что Ибрагимова в курсе?

– Вероятнее всего – да. Она причастна к этой схеме.

От стола Руслан подошел к окну. За голубоватыми стеклами неповоротливой анакондой вилось Садовое кольцо, до отказа забитое автомобилями. Внутренняя его часть встала в тяжелую многочасовую пробку. Он прищурился, вглядываясь через белесую изморось: авария.

– Но я вот что думаю, – пробормотал он, забыв, что не один в кабинете, – на сколько эта схема стоит того, чтобы похищать человека. Зачем рисковать, подставлять такую отлаженную схему?

– Вы думаете, это они похитили девушку?

Руслан посмотрел на дом напротив:

– Я боюсь, что это не они… И это надо выяснить побыстрее.

* * *

Грох уже собрался уходить, схватил жесткую джинсовую куртку, потянул на себя. Вернулся:

– А чё с клушей-то делать?

– То есть как – что? Команду приглядывать никто не отменял.

Высоченный верзила с жесткой черной щетиной, покрывавшей квадратный подбородок, мялся у входа, при каждом движении источая приторно-дешевый запах одеколона.

– А-а…Она просто буйная оказалась.

– То есть как буйная? – голос стал металлическим. – Она вас заметила, что ли?

Настороженный взгляд в сторону:

– Да, не, не то… Чуть не сбёгла.

– От кого? От ВАС?! Да не мямли ты, говори толком!

– От матери моей. Хорошо, что заблудилась, круголи дала по лесу и назад на заимку вышла.

– То есть вы ее схватили и увезли к твоей матери?

– Ну да, – во рту пересохло. Как в школе, когда не выучил домашку, а к доске вызвали, и приходиться стоять, жаться к испачканной мелом доске, жалобно поглядывая на одноклассников в ожидании подсказки. Грох не очень хорошо учился, классная хмурила брови, но молчала – спортсмены тоже школе нужны, а он, как-никак, в юношеской сборной по волейболу был.

– Зачем трогали-то сейчас?! Сказано: присмотреть! Не трогать!!! – человек в синем домашнем халате, встал из-за стола, подошел к окну, закурил.

Минуты тянулись к Гроху майским тягучим медом, забирая с собой остатки уверенности. И клял он себя последними словами, что повелся на уговоры Санька и уволок эту проклятущую бабу в деревню. Еще и мать подставил. И денег сейчас, явно, урежут за самодеятельность. Если вообще заплатят.