Жажда. Тёмная вода - читать онлайн книгу. Автор: Ник Никсон cтр.№ 80

У Грудинина пересохло во рту. Прежде чем бросить их в клетку, похитители отобрали всю воду, даже спрятанные на теле запасы нашли, сволочи. Да, эти существа определено люди, как бы ни пытались это скрывать. Кому как не Грудинину, человеку посвятившему себя профессиональному обману, не заметить подвоха. Вся эта странная одежда, сгорбленность, имитация походки животных — не более чем трюки, чтобы запугать жертву. Грудинин тоже не лыком шит, ему удалось имитировать потерю сознания. Он отсчитал расстояние и определил направление, куда их отвели похитители. Это помещение не что иное, как бывший музей Космонавтики, находящийся под землей. Поэтому здесь так темно и прохладно.

В центре на столике горел красный фонарь, позволявший рассмотреть некоторые детали помещения. Их клетка располагалась в углу, в других углах также имелись клетки, но разглядеть — есть ли там другие узники не представлялось возможным. Потолок мерцал множеством нарисованных звезд. Экспонаты: макеты ракет, космических аппаратов, коими было заставлено все вокруг исчезли. Вместо них, помещение заполняли медицинские койки, множество самого разного оборудования, работающие холодильники, шкафы с инструментами. Все это напоминало действующую походную клинику, но без единого пациента.

Локус замотал головой, пробурчал нечто несвязное. На лбу выступила испарина, он похолодел, как коченеющий труп. Это плохой знак. Очень плохой. Нужно что — то делать.

— Кто — нибудь! Помогите! Дайте воды.

Ответа не последовало.

— Пожалуйста. Ребенок умирает!

— Они не ответят, — произнес неизвестный голос.

Грудинин затих, пытаясь сообразить, откуда говорили.

— Я здесь.

В противоположном углу из клетки показалась рука. Махнула приветственно. Женщина, голос молодой.

— Кто вы? — спросил Грудинин.

— Первыми они забирают крепких мужчин, — сказала она отстранённым голосом. — У них больше крови.

— Не понимаю. Кто эти люди?

— Мы называли их каннибалами. Они всегда нападают внезапно, похищают только людей, провизию не трогают. Никто и никогда не вернулся от них живым.

— Каннибалы, — повторил Грудинин, ужаснувшись звучанию этого страшного слова.

— Они не едят мясо человека, используют только кровь. Потом перерабатывают ее.

— Вы хотите сказать, они добывают воду из людей?

Она помолчала, потом продолжила:

— Когда они выкачают всю кровь из ваших мужчин, как сделали с моим мужем и братом, придут и за вами. Крови в детях и стариках мало, но это лучше, чем ничего. Пить хочется каждый день.

— Какой ужас. Что же они за звери?

— Они выживают, как и мы. Только способы у нас разные.

Грудинин представил, как Кобальт и Фонарь висят вниз головой с перерезанным горлом, словно коровы на скотобойне. Отогнал эту мысль.

— Вы сказали старики и дети, но не упомянули женщин.

Она молчала.

— Сколько вы уже здесь? — спросил он. — Неделя, месяц?

— Ночь здесь никогда не кончается. Приходят люди, их пускают на кровь, потом появляются новые. Я сбилась со счета скольких повидала. Не знаю, почему я еще жива, почему пью воду, которая когда — то была чьей — то кровью, почему не наложу на себя руки после всего, что они со мной сделали.

— Я смогу вскрыть замок на этих клетках, мне нужно только что — нибудь металлическое. Мы можем уйти по подземному ходу, также как пришли.

Она едва слышно хмыкнула, что означало — подобное слышала не раз.

— Каннибалам не нужен свет, не нужны звуки, они, как тени ходят за спиной, вы их не заметите, даже если захотите. Они уже прочитали ваши мысли, уже знают о ваших планах, — она помолчала и добавила. — Единственный способ выйти отсюда — только смерть.

Локус снова начал бредить. Собравшись с мыслями, Грудинин вытащил из внутреннего кармана небольшой целлофановый пакетик с белым порошком. Старая заначка на случай неурожайного на заработок месяца. Такое за пятнадцать лет бывало с ним неоднократно. Ерш — не лучшее средство от жажды, но другого пока не изобрели.

Открыв Локусу рот, он насыпал дозу порошка, размазал пальцем по небу, чтобы впиталось. Порошок пузырился, войдя в реакцию со слюной. Это хороший знак.

Спустя пятнадцать минут Локус стал медленно приходить в себя. Открыл глаза, посмотрел на Грудинина.

— Как ты себя чувствуешь?

Мальчик слегка улыбнулся, потом вдруг резко распахнул глаза, на лице образовалась гримаса ужаса. Закрыл ладонями уши и закричал:

— Уходите! Уйдите!

— Тихо, тихо. Не кричи.

— Прекратите это! Я больше так не могу!

— Ты снова слышишь тварей? — спросил Грудинин. — Они где — то здесь?

— Их держат в клетках, — сказала женщина.

Локус захныкал.

— Не хочу больше… Пусть они замолчат.

Грудинин наклонился к его уху и заговорил монотонным голосом:

— Ты слышишь мой голос… Только мой… С каждым моим словом ты погружаешься все глубже… глубже… мысли уходят…

Он многократно повторял давно знакомые психиатрам установки, позволяющие погрузить человека в измененное состояние сознания. Этому его научили старшие товарищи во времена, когда гипнозом на сцене еще можно было кого — то удивить.

Вскоре Локус успокоился, расслабился.

— Впусти их в свою голову, позволь им сказать то, что они хотят.

— Нет. Я не хочу. Пусть уйдут.

— Иначе они не оставят тебя в покое. Выслушай их.

Глазные яблоки, скакавшие прежде по орбитам глаз, замерли.

— Вот так. Что они говорят? — спросил Грудинин.

— Шепот. Я не понимаю.

— Потому что пытаешься слушать слова. Не надо. Попробуй почувствовать их смысл. Вспомни женщину в шатре, вспомни, как ты почувствовал ее боль от потери сына.

— Это другое.

— Чувства всех живых существ схожи, попытайся их распознать. Что они хотят от тебя?

Локус молчал, глубоко дышал.

— Я с самого начала знал, что ты особенный, — сказал Грудинин. — Ты уникальный и способен на многое. Докажи и им это.

— Они заперты в клетках. Так же как мы…

Локус вертел головой, настраивая слух то в одном, то в другом направлении.

— Не могут вырваться, — продолжал он. — Просят помощи.

— Хорошо, отлично. Попробуй поговорить с ними.

Локус сосредоточился. Глаза под веками снова забегали туда — сюда, словно хотели сбежать из глазниц. Он напрягся, стал метаться из стороны в сторону.

Нужно заканчивать, понял Грудинин.