Жизнь наизнанку - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Дремова cтр.№ 32

— Институт С… ского… площадь, дом три…

— Какой институт, Сербского?! — При упоминании Центрального института судебной психиатрии глаза Полины округлились.

— Нет, Склифосовского!

— Склиф? — уточнила она. — Это на Колхозной?

— Колхозная, три, — голос Петра на мгновение прорвался сквозь адское шипение телефонного аппарата и тут же пропал, а в трубке запикали частые гудки отбоя.

— Папочка! — Опустившись на пол, Полина прижала гудящую трубку к груди, и по её нежно-розовым щекам побежали быстрые ручейки слёз. — Папочка! Не умирай, папулечка! Как же я без тебя стану жить? — Хлюпая носом, она то и дело проводила по щекам тыльной стороной ладони, но, катясь из глаз безудержным потоком, слезы тотчас же появлялись снова.

Она уронила злосчастную трубку на пол, прижала голову к согнутым коленям и внезапно почувствовала, как её охватывает волной неожиданной жалости к себе, огромной, горячей, неподъёмно-тяжёлой волной, выскользнуть из цепких объятий которой самостоятельно ей будет не под силу. Прерывисто втянув ноздрями воздух, она на какое-то мгновение затихла, а потом, протяжно и жалобно, словно больной щенок, тихонечко заскулила. Осознание непоправимой несправедливости, накрыв с головой, разлилось внутри обжигающе-кислой волной, и намертво затягивая душу узлом, заставило её зажмуриться.

— А как же теперь я? Как жить мне? — шепча трясущимися губами, она прижимала ладони к лицу и чувствовала, как между пальцами просачиваются тёплые ручейки незаслуженной обиды.

Представить своё дальнейшее существование без отца она не могла. Увидев со стороны себя, жалкую, свернувшуюся на полу беспомощным дрожащим комочком, Полина плакала по своей безоблачной жизни и, захлёбываясь от обиды и боли, не желала хоронить то, что составляло смысл её бытия на этой дурацкой земле.

Неожиданно она замолчала, и в квартире наступила полная тишина, прерываемая лишь тиканьем массивных часов на стене да короткими, прерывистыми гудками, доносившимися из телефонной трубки. Прижав кончики пальцев к дёргающимся вискам, Полина открыла глаза, и, словно дожидаясь этого момента, по лбу прокатилась обжигающая тяжёлая волна острой боли. Опоясав голову огненным обручем, боль скатилась по затылку к шее, нависла над переносицей и стала медленно разливаться над бровями.

Представив себе бледное, без единой кровинки лицо умирающего в операционной отца и смуглую, довольно-ухмыляющуюся физиономию мужа, Полина сжала ладони в кулаки и, ударив ими по лакированным дощечкам наборного паркета, извлекла из горла звук, похожий на сиплый свист проколотой автомобильной шины. Конечно, смерть генерала Горлова устраивала эту тварюгу, Кряжина, полностью, развязывая ему руки и делая безоговорочным хозяином всего, что он успел нахапать при жизни генерала. Теперь, когда папа перекочует на тот свет, муженьку станет некого стесняться, и, отбросив лишние церемонии, он без промедлений подаст на развод.

То, что старинная дача Горловых и квартира, в которой она была прописана с самого рождения, не подпадали под раздел собственности при разводе, так как по закону не являлись совместно нажитым имуществом бывших супругов, несомненно, грело, но не очень. Два года назад, оформляя прописку Кирилла в Сокольниках, блаженный папенька поступил крайне недальновидно, и вот теперь, вспоминая проставленную в паспорте Кряжина дату шестьдесят какого-то лохматого года, Полина ясно понимала, что отсудить жилплощадь у этого ловкого пройдохи, увы, не получится.

При мысли о такой несправедливости Полина перестала лить слёзы и, забыв на время о чудовищной головной боли и умирающем на больничной койке отце, резво вскочила на ноги. Пытаясь припомнить всё, что было когда-то подарено или куплено наивным папенькой этому хитроумному интригану, она бросилась к откидной столешнице бюро и, распахнув её, принялась истово рыться в бумагах, разложенных по отдельным полочкам. То, что этого тарантула не удастся выбросить из квартиры на помойку, было обидно, но мысль о том, что не в меру щедрый генерал мог отдать в собственность прощелыге-зятю что-то ещё, была попросту невыносимой. Вглядываясь в первые строчки документа и убеждаясь, что он не имеет никакого отношения к праву на кряжинскую собственность, Полина отбрасывала ненужную бумаженцию в сторону и продолжала поиск.

Понимая, что сложившиеся обстоятельства требуют бросить всё к чертям собачьим и без промедления мчаться в больницу, Полина то и дело оборачивалась и нервно посматривала на часы, минутная стрелка которых, словно заколдованная, бежала по кругу быстрее обычного, но неведомая сила, буквально приковавшая её к полу, не давала сделать ни шагу. Покрываясь холодным липким потом, слыша за своей спиной мерное тиканье часового механизма, она покусывала розовые, как у котёнка, губки и, перетряхивая документы, прислушивалась к учащённому биению своего сердца.

— Что ж ты, папочка, оказываешь своей дочурке такую медвежью услугу — помираешь в самое неподходящее время? — Небрежно кидая бумаги, Полина всматривалась в каждый лист, и глаза её лихорадочно блестели. — Придётся тебе с этим немножечко обождать… Холодильник «Харьков»… радиоприёмник переносной «Селга»… машинка стиральная «ЗВИ»… телевизор «Рекорд» — нет, это всё не то, это всё общак, а должно быть что-то такое, что бы принадлежало конкретно этому хорьку. Не может того быть, чтобы он стал стелиться перед тестем даром! — Внезапно, перестав копаться в бумагах, она выпрямилась и, закатив глаза к потолку, громко патетически провозгласила: — Какая же ты, Горлова, дура!!! И как только ты могла подумать, что этот вонючий угорь станет держать важные для него документы в секретере? — Скользнув безразличным взглядом по вороху ненужных бумаг, валяющихся на полу, Поля одним рывком сорвала с себя комбинацию и схватилась за разложенные на диване клешёные джинсы. — Только бы он не отбросил копыта, пока я всё у него не разузнаю! — с тревогой процедила сквозь зубы она.

Рывком застегнув молнию на джинсах, Поля схватила с вешалки первую попавшуюся блузку и, на ходу застёгивая пуговицы, ринулась в прихожую. Она впихнула ноги в польские сабо на высокой платформе и, бросив на дно сумки кошелёк и ключи, опрометью выскочила из дому, жалея о потраченном впустую времени.

* * *

Накинув на плечи накрахмаленный белый халат, Поля почти бегом миновала последний лестничный пролёт и, с ходу распахнув двери, широким солдатским шагом ворвалась в коридор.

— Полина Артемьевна, несчастье-то какое! — увидев дочь генерала, Петруша сделал ей навстречу несколько торопливых шагов. — Да как же это? — Моргнув, он закусил нижнюю губу, и, глядя на его дрожащие щёки, Полина вдруг с брезгливостью подумала, что он удивительно похож на молоденького слюнявого телёнка с деревенской фермы.

— Он ещё жив? — Втянув ноздрями воздух, словно проверяя, не воняет ли и впрямь от этого разнюнившегося недопёска навозом, Горлова остановилась в нескольких шагах от Петра и, поправив на плече сбившийся от быстрой ходьбы халат, не считая нужным терять время на всякую сентиментальную чушь, сразу приступила к делу.

— Да, он в операционной, уже минут тридцать пять — сорок… а может, меньше. Я не знаю, — голос Петра звучал глухо и как-то неуверенно-квёло.