Инициатор - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Ворон cтр.№ 9

Отец Владимир отошёл и сел за стол, задумчиво погладил по мощной дубовой столешнице, словно пробуя ладонью деревянные волокна.

— Многое изменилось за годы, — усмехнулся он нехотя, — если в инициаторы стали брать девок! В мои времена инициаторами становились только мужчины старше пятидесяти и с хорошим бойцовским опытом.

Алиса не ответила, оставшись безучастна. Священник кинул на неё задумчивый взгляд и продолжил:

— Допустим, ты инициатор. Как подтвердишь?

Не открывая глаз, Алиса отозвалась, медленно и неохотно проговаривая слова:

— Если вы были инквизитором, то для вас не секрет, что инициатор проводит разведывательную работу самостоятельно, поскольку имеет для этого подготовленное мышление. Для того, что бы не сковывать действия инициатора, а также отвести от Матери нашей Праведной Церкви подозрения, действия инициатора не сопровождаются документацией.

Отец Владимир кивнул, соглашаясь, и прошёлся по комнате. Соль мерно заскрипела.

— Однако, известно, что инициатор не работает один, а всегда находится под контролем Инквизитора. Где он?

— Не знаю, — отозвалась Алиса, снова облизав губы. — Я думала, что это — вы.

Священник задумчиво отошёл к окну и вгляделся в тихо шелестящий сад.

— Подождём. Если кто-нибудь дёрнет твой поводок, то я освобожу тебя. Если нет — пеняй на себя, тебе зачтётся и ложь.

— Я не лгу, — устало отозвалась Алиса. — Вчера я получила задание, в ночь прошла точки обрядов. Послезавтра — полнолуние и может произойти ещё одно убийство, если я не высчитаю его место и не остановлю ублюдков.

Священник, не оборачиваясь на пленницу, поморщился:

— Выбирай слова, нечисть. В отличии от тебя, это — люди. А ты, хоть и, возможно, на службе, но тварь бездушная.

— Пусть так. — Алиса едва заметно пожала плечами. — Если я не остановлю их, то будет ещё одна смерть. Скажите, отец, что больше отяготит Вашу душу — гибель невинной девушки на сатанистком ритуале или радость от моего убийства?

Священник чуть повернул голову, краем глаза наблюдая за девушкой, явно впадающей в сонное состояние.

— Если твой ведущий проявится быстро — ты успеешь.

— Если… — ответила она. — Я — существо бездушное. Пусть ваша душа, отец, принимает ответственность. Вы — человек.

И закрыла глаза.

…

— Вставай, детка.

В этот раз девочек поднимала сестра Софья, добрая старушка, пользующаяся всеобщей любовью. С подносом в руках, она проходила возле коек и, трогая за плечо каждую из послушниц, уходила дальше, оставляя на тумбочки стаканы с минеральной водой из монастырской скважины. Вода всегда была свежей, студёной настолько, что сводило зубы, и едва отдавала вкусом тухлятины, но, как им объясняли, от этого менее живительной не становилась.

Скинув тонкое шерстяное одеяло, Алиса в десяток мелких глотков сцедила свою порцию и начала быстро одеваться — в помещении итак было прохладно и влажно, от ледяной воды начинало лихорадить, и по опыту она знала — чем быстрее окажешься на улице, тем быстрее сможешь согреться движением. Надела тренировочные брюки и рубаху, поверх них — подрясник, подпоясалась и, не оглядываясь на так же быстро и молча собирающихся девочек, выскочила из спальни.

Только во дворе поняла, что ещё глубокая ночь. Звёзды сидели в прорехах меж туч огромными пятнами, чуть подрагивая от гонимой ветром дымки. Хлопая себя ладошками по плечам и прыгая на месте, девочки ждали наставника, ради которого их подняли в неурочное время в хмурую осеннюю ночь. Впрочем, об урочном времени им пришлось давно забыть. В первый же день в монастыре мать Ольга попросила всех новоприбывших отдать ей на хранение свои часы, а потом показала на настенный хронометр и сказала: «Для вас есть только Жизнь и Смерть. А всё что между ними — Время. Научитесь его ценить, а не считать». С тех пор о том, когда есть, когда спать, когда бежать на уроки, они узнавали только от старших сестёр.

Во двор вышла настоятельница мать Ольга, — чрезмерно дородная и оттого страдающая телесной немощью женщина, — на зависть послушницам одетая в рясу и добротный овчинный полушубок. За ней мелкими шажками двигалась сухонькая старушка, так не похожая на прежних наставниц группы. Может быть своей раскованностью или тем, что, ни на шаг не отставая от игуменьи, она и не опережала её, когда та останавливалась, не в силах совладать с оплывшими ногами на неровностях каменного двора. И лицо у новой наставницы было особым — спокойным, едва приметно улыбающимся, а не с вечно недовольными опущенными уголками рта. Девочки без команды споро встали в шеренгу и нестройно поприветствовали мать игуменью — зубы не попадали на зубы от холода. Мать Ольга строго оглядела строй и, со значением подняв вверх указательный палец, произнесла:

— Сестра Пелагея. Ваш новый наставник.

Мать Ольга ещё раз оглядела строй, нахмурив широкие брови, словно предупреждая послушниц о тщании и усердии в овладении новой наукой, и, величественно кивнув сестре Пелагее, направилась обратно в помещение, где, возле входа, её ждала помощница с шалью в руках.

Сестра Пелагея не стала ждать, когда она уйдёт. Подошла ближе и улыбнулась:

— Замёрзли, девочки?

— Замёрзли, — разноголосьем зажатых от холода голосов, ответили послушницы.

— Сейчас погреемся, — кивнула сестра и скинула рясу, под которой оказалась такая же чёрная тренировочная форма, как у учениц. — Снимайте!

Девочки одна за другой начали раздеваться, с неохотой вылезая из уже нагретых одёжек. Когда все остались мёрзнуть в тонкой форме, сестра Пелагея просто предложила:

— Побежали?

И первая рванулась в сторону задней калитки. Девочки, сбиваясь с ритма и спотыкаясь костенеющими ногами, побежали следом. Сестра Пелагея бежала легко и воздушно, казалось, что её что-то поддерживало на весу или помогало оттолкнуться от земли, настолько у неё это выходило ладно. Выбежав за калитку, она не повела группу по обычному для них утреннему маршруту вокруг ограждения, а, вместо этого, направилась в сторону гор, у подножья которых и располагался монастырь и их, базировавшийся на его территории, женский подростковый религиозно-спортивный лагерь-пансионат «Светлица».

В тот день в монастырь они не вернулись. Сестра Пелагея бежала по горным тропам, убегая вперёд и вынуждая догонять или падать и умирать на маршруте. Девочки плакали, карабкаясь по осыпям вверх или слетая по ним вниз, обдирая тело до крови. Шёл дождь, и слёзы путались с дождевой водой, грязью и известью, намешенной с камней ногами и руками, но кровь от разбитых коленей и ладоней нельзя было спутать. Алиса несколько раз срывалась — один раз скользнула ногой на обрыве, а другой — не рассчитав от слабости расстояния, не смогла схватиться за ветку, которую присмотрела для опоры. И скатывалась вниз, под ноги бредущим вверх подругам, от усталости не будучи не только в состоянии помочь или задержатся, но и просто заметить, что на земле не ствол поваленного дерева, а человек, такой же, из плоти и крови. Она, скуля и стискивая зубы, на четвереньках карабкалась наверх, сквозь слёзы смотря на исчезающие среди жёлтых деревьев чёрные фигуры и боясь потерять их из виду. И догоняла.