Инициатор - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Ворон cтр.№ 81

Алиса вжалась лбом в его спину и не ответила. Ей вспомнилась сестра Пелагея и её ножи — два чёрных пламени в белых сухих ладонях. Ей было достаточно быть просто человеком…

…

Весь день проспали в жидкой тени подсохших за жаркое лето деревьев. Даниил поднялся, лишь только солнце стало скрываться, но Алиса лишь приоткрыла глаза и убедилась, что опасностей нет, и снова вжалась щекой в колючую траву. Солнечные дни и нарастающий голод смаривали безудержно. Ей хотелось проснуться в кирпичном саркофаге в подземелье храма и вновь ощутить прикосновение льда и оказаться в странном сне, где тяжёлые пирамиды, похожие на постаменты, и люди, чья кровь без запрета.

Александр едва заметно коснулся её тонкого запястья, и Алиса открыла глаза. Индиговое небо качалось в глазах миллиардом звёзд, тонкой пылью застилающей пространство божьего творения. А под этим небом ходили, сидели, едва слышно переговаривались люди. У каждого — шлейфом запах оружия, помноженный на разрешённый запрет крови, тёмные одежды и красный шейный платок.

А за тяжёлым земляным рвом, прикрывающим от замка, под скатом брезента, горел костёр, расплёскиваясь дрожащим пламенем по бокам пузатого чайника.

Даниил, сидя на корточках перед огнём, отражающимся в его огромных чёрных глазах, и, склонив голову, держал в руках палку, на которой висел чайник. Жар почти лизал его тело, но йах только криво усмехался на его потуги — белая кожа скукоживалась, нарастая складками в местах ожогов, и тут же, стоило пламени отступить, разглаживалась.

Алиса устало откинула со лба мокрую от лихорадочного пота прядь. Бывший бет, познавая свои новые возможности, игрался со своим телом, как кошка с мышкой — опасно, жестоко, но обучаясь правилам ещё более страшной игры, готовясь к жизни бессмертного. Алиса уже знала — доброй эта жизнь не будет.

Она откинула с ног куртку, наброшенную кем-то из «братьев», и скупо кивком поблагодарив за заботу, пошла к Даниилу.

Тот вскинул глаза — тёмные, с чёрными вертикальными чертами, они показались провалами в лице — как два пулевых ранения. Улыбнулся:

— Аля, — и тут же кинул в сторону «братьев»: — Костёр залейте. На все отряды — готовность один.

«Братья» с короткими поклонами поспешили выполнять задания.

— Болванчики, — едва разлепила Алиса сухие опухшие губы, смотря, как живо расходятся люди.

Даниил вскинул брови:

— Что тебе не нравится? — сунул ей в руки наполненную горячем чаем кружку.

Алиса села на предлагаемый безмолвным «братом йахаса» скрученный вещмешок, и взяла кружку, предварительно закрутив рукав рубашки на ладонь.

— Всё мне не нравится, — хмуро отозвалась она, глотнув чая.

В горле запершило от тошнотворной горечи медового напитка. Она скривилась, но, словно накладывая на себя епитимию, снова приложилась к горячей кружке.

Даниил присел рядом. Сцепил руки в замок и посмотрел на неё неожиданно трезвым, расчётливым взглядом.

— Ты голодаешь. Ты доходишь. Ещё немного и либо ты сойдёшь с ума и будешь рвать направо и налево, не разбирая на своих и чужих, как тогда в склепе, либо твоё тело изменит тебе и впадёт в спячку.

Алиса глотнула ещё обжигающего горечью напитка и отозвалась равнодушно:

— И что?

Даниил посмотрел куда-то мимо неё, и кивнул перетаптывающемуся там человеку. Поднялся:

— У тебя есть пять минут. Пожалуйста, пойми и прими это, как должное. Мы нужны им такими, какие есть. Мы, а не те животные, которые живут в тебе, во мне, возможно, даже в Прото… Марк был прав в одном, и это его оправдывает в моих глазах — мы не люди потому хотя бы, что для того, чтобы оставаться человеками, мы вынуждены поступать бесчеловечно…

Он отвернулся и пошёл лёгкой, упругой походкой, а Алиса продолжила смотреть в его удаляющуюся спину, чёрным пятном в сером мире ночи. Её до дрожи пронзало воспоминание о ночи, когда абсолютный, пожирающий потроха, голод заставил её хлебнуть крови тех, кого она всегда воспринимала, как своих. И теперь её крутило внутри одновременно и от ужаса перед возможностью повторения и от сладкого послевкусия того пиршества.

Она вздрогнула, когда подошедший сбоку человек опустился на колени:

— Йахаса, — он закрыл глаза и склонил голову набок, открывая вену.

Кружка выпала из задрожавшей руки Алисы и кипятком плеснула на пальцы. Она не заметила.

Сглатывая внезапно накатившую слюну, сама опустилась на колени, и, дрожа, со скрюченными трансформацией пальцами, с заплывающим белым туманом сознанием поползла к человеку. К крови, пульсирующей одним большим сердцем. К паутине сосудов, гоняющих сладко-солёную жидкость по телу. К миллиардам тоньше волоса капиллярам…

Она добралась до него, протянула скрюченные пальцы к побелевшей коже и замерла, вслушиваясь в ритм сердца. Бешено стучащее, колотящееся в грудной клетке, ходящей ходуном от рванного нервного дыхания. По белой коже струился пот, а ресницы прикрытых глаз вздрагивали.

Алиса дотянулась до кожи над бугрящимся сосудом — по пальцам ударило пульсом, а человек вздрогнул, выдавая страх.

Сглотнув горячую, иссушающую слюну, Алиса скривилась и поднялась на ноги. Тело скручивало трансформацией, сознание рвали на части желание и внутренняя убеждённость в правильности, но она ещё оставалась в силах сопротивляться себе.

— Уходи, — прохрипела она, отворачиваясь.

Человек поднялся на подгибающихся ногах и, неловко поклонившись, отошёл.

Она стояла и до слёз, до рези всматривалась в яркую звезду над горизонтом и пыталась восстановить сорванное дыхание, как учила сестра Пелагея. И не заметила подходящего «брата».

Александр встал рядом, так же всматриваясь в горизонт, и тихо заговорил:

— Это жертва, йахаса. Никто никого не принуждал. Он вызвался сам. Это наша благодарность, не более. Церковь выкачивает кровь из Прото, чтобы кормить паству чудесами, наделять священников нечеловечьими свойствами и вскармливать храмовников и инициаторов. И ничего не даёт ему взамен. В этом теряется баланс, теряется гармония, йахаса. Мы не хотим такого…

Алиса обернулась — в затвердевших, отяжелевших чертах только равнодушие йаха — и, мазнув взглядом по «брату», повела плечами:

— Пора.

Александр ещё не успел склониться, как в другой стороне лагеря Даниил легко прыгнул на ров и дал отмашку ожидавшим команды людям. Обернулся, сощурился в сторону Алисы, сквозь ночную темень и сотни метров разглядев её глаза, сверкающие огоньком будущего буйства. И кивнул, весело оскаливаясь.

Сорвались с мест одновременно. В сторону обрыва, в сторону бьющего по обострившемуся обонянию солёному ветру, пропахшему тиной и рыбой. Вдаль от пылящих по ночным дорогам грузовикам с выключенными фарами. Вдаль от живо организующихся по группам «братьям», споро и умело уходящим в сторону крепости. Вдаль от будущей крови… Наперегонки, словно дети. Друг с другом. И немного — с судьбой.