– Спасибо. Не придется утруждать себя чтением вечерних газет.
– В газетах этого не будет. Я могу вам сообщить и еще кое-что.
Он так и сделал. Упомянул поездку Корбетта в университет и массу прочего хлама и закончил лекцией о щитомордниках. Желая поскорее отправиться в Армонк и остаться в одиночестве, чтобы осмыслить, не пустышка ли новость о змеином яде, я поблагодарил его, встал и нацепил шляпу. Он рассердился. Но меня это больше не волновало, я напомнил ему о защите Э. Д. Кимболла и вышел.
Я решил сначала заглянуть к Барстоу, раз уж оказался в нескольких милях от их поместья и понятия не имел, сколько времени займет поездка в Армонк. Я позвонил из телефонной будки на Мэйн-стрит и застал Сару Барстоу дома. Через двадцать минут я уже сворачивал на их подъездную дорожку. У ворот стоял тот же охранник. Когда я остановился, он лишь посмотрел на меня и кивком пропустил.
На передней террасе какие-то люди пили чай. Я подошел к боковому входу, и Смолл провел меня в солярий. На этот раз все жалюзи были подняты, поскольку солнце ушло на другую сторону дома. Смолл сообщил, что мисс Барстоу вскоре появится, и спросил, не желаю ли я чая. Я заметил:
– Ты до этого не сам додумался.
Он, естественно, и бровью не повел:
– Мисс Барстоу велела предложить вам чая, сэр.
– Конечно. Кто же еще. Неплохо бы стакан молока.
Через минуту он вернулся с молоком, а когда я выпил половину стакана, вошла Сара Барстоу. Я предупредил ее по телефону, что визит будет дружеским, беспокоиться не о чем. Я поднялся ей навстречу, посмотрел на нее, такую естественную, молодую и дружелюбную, и подумал: если она откроет когда-нибудь клинику для разбитых сердец, то я буду первым в очереди, при условии, конечно, что не окажусь слишком занятым. Я сказал ей вместо приветствия:
– С тех пор как мы виделись в последний раз, вы определенно вздремнули.
– Я проспала целую вечность, – улыбнулась она. – Присаживайтесь.
Я сел и взялся за стакан:
– Благодарю за молоко, мисс Барстоу. Оно великолепно. Сожалею, что оторвал вас от друзей, но много времени я не отниму. Я только что из конторы Андерсона, мило поболтал там. Я рассказал им о подарке на день рождения и о вашей вечерней поездке до парома в Тэрритауне… Да подождите минуту! Вы излишне импульсивны. Это совершенно ничего не значит. Просто стратегия, понимаете? С которой полководцы проигрывают битвы. С этим барахлом покончено. В сумке вашего отца никогда не было поддельного драйвера – ни когда ваша мать подарила ему клюшки, ни в какое-либо другое время. Никто никогда не пытался убить его. Он погиб по чистой случайности.
Сара Барстоу молча таращилась на меня. Я ждал, пока она не переварит новость.
Наконец она произнесла:
– Тогда это было вовсе не убийство… Ниро Вулф ошибся… Но как…
– Я не сказал, что это не было убийством. Вулф не ошибся. Случайность произошла на площадке «ти». Носильщик вашего отца отошел вместе с его сумкой, и ваш отец позаимствовал драйвер у Э. Д. Кимболла. Вот этот одолженный драйвер и убил вашего отца. Всего лишь дрянное стечение обстоятельств. Никто не хотел его убивать.
– Мой отец… Я знала своего отца…
– Да, полагаю, – кивнул я, – вы хорошо знали своего отца. Это все, что я желал сообщить вам, мисс Барстоу. Не хотел говорить по телефону, потому что не знаю, когда Андерсон захочет объявить об этом. Пока это тайна. И мне не хотелось, чтобы вы узнали это от него и тогда, быть может, решили бы, что я вас предал. Если вдруг он окажется излишне любопытным и начнет выяснять, зачем вы выбросили сумку в реку, хотя это уже никому и не нужно, просто пошлите его к черту. Вот почему я рассказал вам об этом. Я посчитал нужным рассказать вам о драйвере Кимболла, чтобы вы не вертелись без сна в своей постели и не гадали, кто же убил вашего отца, поскольку ничего веселого в этом нет. Никто его не убивал. Но я попросил бы вас какое-то время не делиться этой новостью ни с кем, кроме семьи. – Я встал. – Это все.
Она продолжала сидеть, потом подняла на меня взгляд:
– Вы уходите? Думаю, я еще посижу здесь немного. Благодарю вас, мистер Гудвин. Вы не допили молоко.
Я взял стакан, разом осушил его и вышел прочь. Я думал о том, что, пожалуй, мог бы выкроить время заглянуть в ее клинику даже в самый хлопотливый день.
Когда я добрался до Армонка, шел уже седьмой час, но солнце было еще высоко, и на летном поле стояли два самолета, а третий как раз заходил на посадку. Повсюду на ограде и деревянных ангарах было намалевано: «Полет 5 долларов», «Покори небеса» и прочие призывы. Судя по оснащению, аэродром был так себе, не слишком тщательно обустроенный, однако само поле – приличных размеров и плоское как блин – содержалось в порядке. Я припарковался на обочине шоссе и через ворота пошел вдоль одного из ангаров. Поблизости никого не было, за исключением пилота и двух пассажиров, выбирающихся из только что приземлившегося самолета. Я побродил вокруг, заглядывая в двери, и в третьем ангаре обнаружил двоих парней, играющих в орлянку.
Они поднялись и уставились на меня.
– Привет, – кивнул я им и ухмыльнулся. – Мне крайне неловко прерывать вашу игру, но я ищу карту, точнее, несколько переплетенных вместе полетных карт. Может, на самом деле это и не так называется, но я не летчик.
Один из них был еще совсем пацан. Другой, немного старше, в робе механика, покачал головой:
– Мы не торгуем картами.
– Я не о том. Я ищу атлас в красном кожаном переплете. Мой брат оставил его здесь в прошлый понедельник. Это было пятого июня. Может, помните? Он знал, что сегодня я буду проезжать мимо по пути в Беркшир, и попросил заглянуть к вам и забрать его. Он сажал на вашем поле свой личный самолет около шести вечера, а улетел примерно в десять. Он уверен, что наверняка оставил карты где-то у вас.
Механик опять покачал головой:
– Он не приземлялся на этом поле.
– Как так? – разыграл я удивление. – Был, конечно. Уж он-то должен знать, где садился.
– Может, и должен, да вот только не знает, раз говорит, что приземлялся на этом аэродроме. Вот уже больше месяца не было здесь никаких других машин, кроме наших. Разве только на прошлой неделе как-то утром биплан прилетал.
– Да это просто смешно, – изображал я непонимание. – Вы уверены? Может, вас здесь не было.
– Я всегда здесь, мистер. Даже сплю здесь. Лично я считаю, что вашему брату лучше поскорее найти свои карты. Они определенно ему нужны.
– Да уж, похоже на то. А здесь поблизости есть другие аэродромы?
– Не так уж и близко. Есть один в Данбери, еще один возле Поукипзи.
– Что ж… Туда пускай сам тащится. Простите, что помешал вашей игре. Премного благодарен.
– Не стоит.
Я вышел с аэродрома, сел в «родстер» и стал думать, что делать. Этот механик вовсе не похож на человека, который за пять долларов будет держать рот на замке. Выложил без задней мысли, что произошло, точнее, чего не происходило. Армонк отпадал. Поукипзи тоже: Мануэль мог долететь туда за двадцать минут, но ему необходимо было время, чтобы добраться до машины, где бы он ее ни оставил, и доехать до места встречи с Карло Маффеи. Он почти наверняка встречался с ним возле какой-нибудь станции метро в Нью-Йорке, а встреча была назначена на половину восьмого. От Поукипзи ему ни в жизнь было бы не успеть. Из Данбери, пожалуй, успел бы, решил я и направился на север.