Большая книга мудрости Востока - читать онлайн книгу. Автор: Конфуций, Лао Цзы, Владимир Малявин, и др. cтр.№ 19

Ай-гун спросил Конфуция: «Кто из Ваших учеников любит учиться?» Тот ответил: «Был Янь Хой, который любил учиться, не переносил гнева на других и не повторял ошибок. К несчастью, его жизнь была коротка, он умер. Теперь таких нет. Не слышно, чтобы были любящие учиться».

Учитель сказал: «О Хое я могу сказать, что сердце его в течение трех месяцев не разлучается с человечностью, тогда как у других ее хватает на день и самое большое на месяц».

Цзи Кан-цзы спросил Учителя: «Можно же допустить Чжун-ю (Цзы-лу) до участия в правлении?» Тот ответил: «Ю – человек решительный, что для него значит участвовать в управлении?» – «Ну а Цю (Цзы-ю) можно допустить?» Учитель сказал: «Цю, он талантливый человек. Какая трудность для него участвовать в управлении?»

Учитель сказал: «Какой достойный человек Янь Хой! Он довольствовался одной чашкой риса и одним ковшом воды и жил в отвратительном переулке. Другой бы не мог вынести этих лишений, а он не изменял своей веселости. Какой достойный человек Хой!»

Жань-цю сказал: «Не то чтобы я не находил удовольствия в твоем учении, а сил у меня не хватает». Учитель сказал: «Те, у которых недостает сил, останавливаются на полпути; теперь ты сам себя ограничиваешь».

Учитель, обратившись к Цзы-ся, сказал: «Ты будь благородным ученым, а не низким».

Учитель сказал: «Кто выходит не через дверь? Но почему же не идут по этому пути?»

Учитель сказал: «Когда природа берет перевес над искусственностью, то мы имеем грубость, а когда искусственность преобладает над природой, то мы имеем лицемерие, и только пропорциональное соединение природы и искусственности дает благородного человека».

Учитель сказал: «Человек от рождения прям и если потом, искривившись, остается цел, то это по счастливой случайности».

Учитель сказал: «Тот, кто знает учение, уступает тому, кто находит в нем удовольствие».

Учитель сказал: «С человеком, способности которого выше посредственных, можно говорить о высоких предметах, а с тем, у которого они ниже посредственных, нельзя».

Фань Чи спросил: «Кого можно назвать умным?» Учитель ответил: «Умным можно назвать того, кто прилагает исключительное старание к тому, что свойственно человеку, почитает духов, но удаляется от них». – «А человечным?» – «А человечным можно назвать того, кто на первом плане ставит преодоление трудного, а выгоды – на втором».

Учитель сказал: «Умный находит удовольствие в воде; человечный любит горы; умный подвижен, а человечный спокоен; умный весел, а человечный долговечен».

Цзай-во спросил: «Человечный человек, если бы ему сказали, что в колодце есть человек, спустился бы он за ним?» Конфуций сказал: «Зачем так? Благородного мужа можно заставить отправиться к колодцу, чтобы спасти упавшего в него, но его нельзя заставить спуститься в колодец; его можно обмануть, но не одурачить».

Учитель сказал: «Благородный муж, обладающий обширными познаниями в литературе, может также не уклониться от истины, если будет сдерживать себя церемониями».

Учитель увиделся с Нань-цзы. Цзы-лу был недоволен этим. Тогда Учитель с клятвою сказал: «Пусть Небо отринет меня, если я сделал что-нибудь худое».

Цзы-гун сказал: «Если бы нашелся человек, который, щедро раздавая народу, мог бы помочь всем; что Вы скажете о нем? Можно ли его назвать человечным?» «Не человечным только, – сказал Учитель. – Но непременно мудрым. Ведь об этом скорбели даже Яо и Шунь. Человечный муж, сам желая иметь устои, создает их и для других, сам желая развиваться, развивает и других. Быть в состоянии смотреть на других, как на самого себя, – вот что можно назвать искусством человечности».

Учитель сказал: «Я передаю старину, а не сочиняю; верю в старину и люблю ее и позволяю себе сравнивать себя с Лао-пыном».

Учитель сказал: «В молчании обогащать себя познаниями, учиться с ненасытною жаждой и просвещать людей, не зная усталости – какое из этих трех качеств есть во мне?»

Учитель сказал: «То, что мы не преуспеваем в добродетели, не уясняем себе изучаемого, не можем устремляться на зов долга и не в состоянии исправить свои недостатки – вот о чем я скорблю».

В свободное время Учитель имел спокойный и довольный вид.

Учитель сказал: «Ужасно я опустился и давно не вижу во сне Чжоу-гуна».

Учитель сказал: «Стремись к истине, держись добродетели, опирайся на гуманность и забавляйся свободными искусствами».

Учитель сказал: «Я никому не отказывал в наставлении, начиная с тех, которые приносили гонорар из связки сушеного мяса».

Учитель сказал: «Нерадивых я не просвещаю, не сгорающим нетерпением получить разъяснения не объясняю и своих уроков не повторяю тем, которые по одному приподнятому углу не отгадывают трех остальных».

Когда Учителю приходилось кушать подле лиц, одетых в траур, он никогда не наедался досыта. Он не ел в тот день, когда плакал.

Учитель, обратясь к Ян Юаню, сказал: «Употребляют нас в дело, мы действуем, устраняют нас от него, мы скрываемся. На это способны только мы с тобой». Цзы-лу сказал: «Если бы Вы предводительствовали армией, то кого бы Вы взяли с собой?» Учитель сказал: «Я не взял бы с собою того, кто бросается на тигра с голыми руками или пускается вплавь по реке и умирает без сожаления. Я взял бы непременно того, кто в момент действия чрезвычайно осторожен и, любя действовать обдуманно, достигает успеха».