Масса и власть - читать онлайн книгу. Автор: Элиас Канетти cтр.№ 124

Принцы гибли один за другим или исчезали в изгнании, пока наконец не оставался один-единственный, победитель. Только тогда из убежища появлялся любимый сын старого короля, который должен был помериться силой с самым могущественным из своих братьев. Победитель получал королевские барабаны. Далеко не всегда побеждал любимый сын, хотя, как правило, на его стороне были могучие волшебники и большинство сторонников. Когда все его братья полегли мертвыми, выживший в сопровождении королевских барабанов, матери и сестер возвращался во дворец. Шутовского короля убивали, и победитель провозглашался новым королем.

Соперники были истреблены. Выживший, победитель рассматривался как сильнейший, поэтому все доставалось ему. Можно предположить, что и в других государствах хима, где войны наследников были в порядке вещей, в их основе лежал тот же принцип. Королем хотели видеть выжившего. Убив столь много врагов, он обретал силу, которая от него и требовалась.

Но борьба за наследование не была единственным средством наделения короля силой. Выживание усиливало его и иначе. В королевстве Китара, граничившем с Анколой с севера, уже завершившаяся война за наследование воспроизводилась в удивительной церемонии, происходившей во время коронации нового короля. Последний раз она состоялась во время вступления в царствование короля Кабареги в 1871 г.; вот сообщение о ней.

Среди принцев были и мальчики, не участвовавшие в войне по причине юного возраста. Они остались в живых, тогда как их старшие братья, за исключением победителя, были поголовно истреблены. Старший вождь, исполнявший обязанности регента, обращаясь к одному из этих младших братьев, говорил, что именно он и есть избранный король, все присутствующие вожди выражали согласие. Мальчик, знавший, что должно случиться, отказывался: «Не обманывайте, я не король, я не хочу, чтобы меня убили». Однако ему приходилось подчиниться и сесть на трон. К трону шли вожди с подарками и выражениями преданности. Одним из них был Кабарега, победитель, в честь которого, собственно, и разыгрывалась церемония. Одетый как простой принц, он принес в дар корову. Регент спросил: «Где моя корова?» Кабарега отвечал: «Я отдал ее тому, кому она причитается, – королю». Регент воспринял ответ как оскорбление и хлестнул его веревкой по плечу. Кабарега выскочил в гневе и начал созывать своих воинов. Увидев это, регент крикнул мальчику на троне: «Кабарега идет! К бою!». Мальчик хотел убежать, но регент схватил его, оттащил в нижнюю часть тронной залы и задушил. Его похоронили тут же в здании.

Спор между регентом и новым владыкой был игрой. Судьба младшего королевского отпрыска была предрешена: его выбирали и убивали с тем, чтобы, как говорится, обмануть смерть. Война была закончена, соперники мертвы, но и во время церемонии коронования королю полагалось пережить мальчика, который был его братом и которого хоронили тут же, во внутренних покоях, где стоял трон и хранились королевские барабаны.

Символическую роль в королевстве Китара играл лук короля; во время коронации он должен был получить новую тетиву. Тетивы делались из сухожилий. Выбирали человека, который считал за честь пожертвовать свои сухожилия для королевского лука. Он даже руководил операцией извлечения сухожилий из правой стороны его собственного тела, после чего неизбежно вскоре умирал. Королю вручались лук и четыре стрелы. Он посылал их по одной в четыре стороны света, говоря: «Я стреляю в народы, чтобы их одолеть». При этом каждая стрела сопровождалась произнесением имени народа, жившего в этом направлении. Придворные отыскивали стрелы и приносили их обратно. В начале каждого года король повторял «расстрел народов».

Самым сильным из соседних с Китарой царств, с которым она постоянно воевала, была Уганда. Когда король там всходил на трон, об этом выражались так: он «съел Уганду» или «съел барабаны». Обладание барабанами было символом должности и авторитета. Были барабаны королевские, были барабаны вождей. Каждый сан можно было узнать по свойственному ему барабанному ритму. На церемонии посвящения в сан король говорил: «Я король Уганды. Я буду жить дольше моих предков, чтобы управлять народами и подавлять мятежи».

Первой обязанностью нового владыки было объявление траура по умершему королю. По окончании траура король приказывал бить в барабаны. Через несколько дней объявлялась охота. Специально для этого пойманную газель выпускали на свободу, король должен был ее убить. Затем на улице хватали двух случайных прохожих: одного из них полагалось задушить, другому даровалась жизнь. В этот же вечер король всходил на трон своего предшественника. Перед лицом одного из старейших и достойнейших вельмож он приносил присягу. Двое силачей носили его на плечах по лагерю, чтобы народ мог выразить ему свой восторг и обожание.

Потом к королю приводили двоих людей с завязанными глазами. Одному из них он наносил легкую рану стрелой и отсылал как своего рода козла отпущения во враждебное королевство Китару. Второго освобождали и назначали смотрителем внутреннего двора короля и надзирающим за его женами. Этого нового смотрителя отводили вместе с восемью пленниками на площадь, где приносились жертвы. Там ему завязывали глаза и семерым из заключенных перерезали глотки, смерть последнего, восьмого, он должен был видеть. Считалось, что эти смерти добавляют сил королю. Смотрителя же они наделяли силой и верностью.

После того как король процарствует два или три года, к нему снова приводили двоих мужчин. Одному из них он наносил рану, другому дарил жизнь. Раненого убивали за оградой перед главными воротами. Другой становился помощником смотрителя. Первой его обязанностью после назначения было забрать труп напарника и утопить в ближайшей речке.

Этих людей убивали также для того, чтобы прибавить силы королю. Первые убийства должны были показать, что король вступил во власть, последующие – что он вновь и вновь выживает, то есть владычествует. Сам процесс выживания порождает его власть. Особенным обычаем, свойственным, наверное, только Уганде, был обычай доставки жертв парами. Один умирал, другой получал помилование. Король одновременно реализовывал оба свойственных ему права. Одно наделяло его новыми силами, но и другое шло на пользу. Ибо помилованный, видя судьбу своего напарника и выживая сам, также становился сильнее, а будучи избранным для жизни, становился тем более верным слугой своего короля.

Удивительно, что после всех этих мероприятий короли Уганды вообще умирали. Им приносились человеческие жертвы и по другим поводам. Представление о том, что, выживая, король обретает больше власти, стало основой института человеческих жертвоприношений. Но это был религиозный институт, существовавший независимо от прихотей того или иного короля. Наряду с ним существовали его собственные причуды и настроения, а они всегда были опасны.

Главным атрибутом африканского короля была его абсолютная власть над жизнью и смертью подданных. Он внушал необычайный ужас. «Ты теперь Ата. Ты владеешь жизнью и смертью. Убей любого, кто скажет, что не боится тебя», – так звучала коронационная формула короля Игары. И он убивал когда хотел, не утруждая себя поиском причин. Достаточно было настроения, отчет он не давал никому. В некоторых случаях сам он не имел права проливать кровь. Но при дворе был палач, делавший это вместо него. Становился ли палач вскорости первым министром страны, как это было в Дагомее, содержались ли при дворе, наподобие особой касты, сотни палачей, как в Ашанти, или казни производились по случаю, время от времени, – всегда вынесение смертного приговора было неотъемлемым правом короля, и если казней долго или вообще не было, это отражалось на страхе, который он должен был внушать: его переставали бояться и уважать.