Неучтенная планета - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Бобылева cтр.№ 45

– Если я правильно понимаю смысл сказанного вами, то – да, в условной реальности подобные явления объективно существуют… Вы говорите о чем-то конкретном?

Селес вспомнил криво нахлобученную каску. И как Алиса торопливо рассказывала ему, что хочет захватить всех в заложники, а потом рыдала и грозила небу кулаком. Она совсем не была похожа на человека, приближающегося к душевной гармонии.

– А если одному из пациентов на планете не подходит этот гармонизирующий курс?

– Пока такого не случалось. Мы тщательно определяем тип дисгармонии, личностные особенности, все учитывается при формировании условной личности и предлагаемых обстоятельств. Кого вы имеете в виду?

– Я только знаю, что ее зовут Алиса. То есть на Кальдеронии ее так звали…

– Мы регистрируем пациентов по их настоящим именам. Чтобы понять, о ком речь, нужно знать, как ее зовут на самом деле.

– Она умеет… читать предметы.

– На планете более семи тысяч пациентов. Примерно у двух тысяч в комплект предлагаемых обстоятельств входят сверхъестественные способности. Людям это нравится. Позвольте узнать, в какой плоскости вы ее встретили?

– Там, где были мозгозубы и много военных. Но она постоянно перемещается по плоскостям, она сама говорила. Я не знаю, в какой она была с самого начала. А в последний раз я видел ее в центральной…

– Позволю себе оценочное суждение: это странно. В сознание пациентов заложен запрет на выход за пределы плоскости. Они крайне редко пересекают границы и тут же возвращаются. Существование в чужих обстоятельствах может вызвать дополнительную дисгармонию.

– И она подозревает, что все вокруг – декорация. Как я понимаю, все начинают так думать, когда курс заканчивается. Но Алиса, кажется, не считает, что она не из этого мира.

– Это очень странно. Вы знаете о ней еще что-нибудь?

– Она носит каску, – развел руками Селес.

– Мне скучно. К твоему сведению, заставлять живое существо так скучать – это садизм.

– Я передам персоналу, что тебя нужно развлечь.

– Передай им, что шастать туда-сюда по пустым коридорам – это не развлечение.

– Ты можешь встретиться с кораблем или с твоим соплеменником.

– Они зануды.

– Зануды тебе неприятны?

– Издеваешься? Всю жизнь их ненавижу. А живу-то я подольше тебя!

– Сколько раз ты умирала?

– Я, по-твоему, считаю?

– У нас почти нет опыта работы с оммо. Насколько мне известно, попытки детально раскрыть личность представителей твоего вида осложняются еще и тем, что у вас практически отсутствует страх смерти.

– А что, надо все время сидеть и трястись?

– Осознание конечности и относительной краткости существования объединяет все разумные виды. Это придает существованию как таковому – и нашему, и совершенно чужому – особую ценность. Сведения о ваших особенностях позволяют предположить, что…

– Бедные, неужели у вас больше нет ничего общего?

– Позволь выразить опасение, что в ряде случаев это единственный объединяющий фактор. И единственный сдерживающий.

– Вы просто завидуете. Кстати, голос в моей голове утверждает, что ты сволочь.

– Что?

– У меня в голове кто-то разговаривает, вот что.

– Любопытно. Как бы ты могла оценить свое отношение к смерти?

– А я к ней никак не отношусь.

– Как бы ты могла оценить свое отношение к боли?

– Обожаю. Иногда как воткну крюк в ногу или руку… а потом болячка, м-м, расковыряешь – кровь идет.

– Айа.

– Почему ты называешь мое имя, когда недоволен мной? Это гипноз, что ли?

– Я бы попросил тебя вспомнить несколько пережитых тобой ситуаций, связанных с сильной болью.

– О, это так способствует душевной гармонии…

– Инфицированный морф напоминал тебе о них?.. Айа?

– Что?

– Какие ситуации воспроизводил инфицированный морф?

– Никакие. У него ничего не получалось. Он кретин.

– Я бы попросил тебя подробно вспомнить то, что он воспроизводил.

– Еще чего! Только мозги на место встали! Не буду!

– Айа. Что произошло с тобой двадцать семь условных лет назад?

– Я все, что ли, помнить должна? Что ты привязался?

– Об этом осведомлены несколько разумных существ.

– Так у них и спроси! Понятия не имею, о чем ты.

– Айа, твои интеллектуальные способности не соответствуют образу, который ты в данный момент пытаешься выстроить.

– Ха! Хочешь сказать – я придуриваюсь?

– Это некорректная формулировка.

– Что вы носитесь со своей корректностью?

– Двадцать семь стандартных лет назад ты лишилась конечности и получила серьезные травмы, вступив в конфликт с людьми?

– Какой конеч… а-а! Мог бы поконкретнее говорить. На той планете? Это были каильцы, умник! Там было… как его там… родовое лежбище… нет, гнездовье, родовое гнездовье возвращенцев. Секта у них есть, «Возвращение к естеству» или вроде того. Никакой техники, живут общинами, земледелием занимаются, охотой, в мешках таких ходят – мешки тоже сами ткут. Вшивые, вонючие, детенышей рожают в ямку. Говорят, очень модная секта, билет в общину стоит кучу денег. Так вот про это гнездовье все забыли, ни припасов не подвозили больше, ни туристов. Может, передатчик у них накрылся, не знаю… Ну и они так успешно вернулись к естеству, что хотели меня сожрать. Частично даже сожрали. Надеюсь, им было вкусно…

Мокрая тряпка приятно скользила по крупной черной чешуе. Когда к ней присоединилась щетка, корабль чуть не заурчал от удовольствия.

– Шедевр аэродинамики, – приговаривал Хаген, старательно оттирая грязь с хвостового выступа. – Высшее воплощение неантропоморфного интеллекта…

– Уже слишком, – смутился корабль.

Хаген отложил помывочный инвентарь и с наслаждением потянулся, хрустнув суставами. Купание неокорабля оказалось делом трудоемким, кожа чесалась от пота, грязи и мыльной воды, но вместе с тем усталость от физической работы была приятной.