— На попе у меня тоже сыпь, даже с расчесами, а во рту гнойный пародонтит.
— Ты точно больная, у тебя мозг поражен.
— Нет. Кора головного мозга поражается при третичном сифилисе, а у меня вторичный, так что с головой еще все в порядке.
— Ты е*анутая на всю голову, мне даже уже жаль Потапова.
Себя пожалей, хотелось крикнуть кокоснику, но язык я все же попридержала. Дверь закрыли на ключ, и я вновь осталась одна. Быстро застегнула халат, но с дивана все же не встала. Шутки шутками, а ведь он может кого-то привести, и никакая сыпь никого не остановит, к тому же моя пятая точка чиста как попа младенца. Это что же получается, с чего начали, тем и закончим? Ладно, кота я все-таки завела, мужа почти, но детей то нет и заявление против вскрытия моего трупа Потапов уничтожил. Пипец, мало того, что меня вскроют, так еще и похоронят с такой сыпью. И Потапову так и не сказала нормальное люблю, все какие-то шутки гребаные. Дура!
Через несколько минут дверь снова открывается и кокосник реально приглашает двух громил с открытым ртом. Да уж, этим дебилам все будет нипочем, какая тут к черту сыпь и сифилис, они слова-то такого не знают.
— Можете делать с ней что хотите, но оставить живой. Мой вам совет, ее особо лучше не раздевать. У вас на все полчаса.
Дверь снова закрывается, а я прикрываю глаза, зажимаю уши руками и начинаю со всей дури, нет не орать, пищать. Сама уже ничего не чувствую и не слышу от собственной сирены в ушах. Долго не подходят, хоть одно радует. Вот кто-то уже хватает меня за руки и пытается отцепить ладони. Не знаю откуда у меня берутся силы, но держусь я из последних сил, глаза не открываю, иначе от страха сразу умру, правда вою уже не так, еще чуть-чуть и голос совсем сядет. А потом мне кто-то ударяет по носу. И тут я мгновенно открываю глаза.
— Ну наконец-то, давай уже приходи в себя, Алинка-крикофилка.
— Саша?
— Тот самый Потапов. Все, давай ко мне на ручки. Только, пожалуйста, больше так не пищи, договорились? — киваю на Сашин вопрос.
Потапов берет меня на руки и несёт к выходу. Около двери валяются двое громил, рядом еще возятся какие-то мужчины, но это не менты. Точнее формы на них нет. Я только сейчас осознаю, что меня несет мой Потапов, что никакие громилы ко мне даже не успели притронуться. До сих пор не могу поверить своему счастью: живая и нетронутая ни кем.
— Саш, поставь меня, я сама пойду. Я пока не разучилась это делать.
Только Потапов меня как будто не слышит, несет, как оказалось, по помещению клуба, в сторону выхода. Вот и Сашин джип. Мой медведь открывает дверь и сажает меня на заднее сиденье. Сам же обходит с другой стороны и садится рядом со мной.
— Поехали. Ты как? — обращается ко мне Потапов.
— Нормально, только кажется голос охрип.
— Во всем есть положительные стороны, в ближайшее время будешь мало болтать.
— Не смешно, Потапов.
— Знаю, прости. До сих пор в шоке, как человек может так орать, тебе нужно было в оперные певицы подаваться.
— Они там все жирные, это что опять намек, что я толстая?
— Твою мать, ну как ты это делаешь?
— Никак. Давай поговорим дома, тут все-таки человек посторонний.
— А я хочу сейчас. Может пить хочешь?
— Нет.
— А что хочешь?
— Писать.
— Тогда потерпи чуть-чуть, хотя если хочешь делай это здесь, в автосалоне все отстирают, — бью Потапова в бок со всей силы.
— Дурак!
— Да я шучу, иди сюда, — Саша прижимает меня к себе и начинает гладить по голове. — Рокотов или кто-нибудь другой тебе ничего не сделал? — шепчет на ухо Саша.
— Если бы ты не появился, эти амбалы вероятнее всего сделали бы, а так нет. Ты меня спас, Потапов, как в сопливом кино.
— Вот зачем ты добавила эту фразу?
— Я была бы не я, если бы ее не сказала.
— Твоя правда.
— Как ты меня нашел?
— Сначала посмотрели запись с клиники, ну а дальше дело техники и профессионалов.
— Ясно. Я устала и очень хочу в душ, там знаешь какой диван был вонючий.
— Все-таки сиденье придется отмывать в автосалоне.
— Потапов, я тебе сейчас нос откушу. Ты, кстати, зачем мне по носу ударил?
— Ты не приходила в себя, что я еще мог придумать?
— Поцеловать меня.
— Тогда ты бы мне откусила язык.
— Вполне вероятно.
— Приехали, — доносится голос водителя.
Открываем двери и выходим вместе из машины, Потапов берет меня за руку и ведет в сторону подъезда.
* * *
— Саш, ты куда?
— В душ.
— Я одна хочу.
— Еще чего, давай живо.
— Ну ладно, сам напросился, — Саша быстро раздевается и принимается за мой халат. — Пока ты не снял его полностью, я хочу тебе кое-что сказать. Я тебя люблю, вот без приколов, как есть говорю, — Саша перестает расстегивать халат и скептически на меня смотрит.
— Они что-то сделали тебе?
— Да нет же. Просто я никогда тебе это не говорила нормально, вот так, как надо.
— Да я итак это знаю, я тебя тоже люблю, хотя я это говорил тебе много раз, но ты почему-то всегда в это время делаешь пху-пху-пху.
— Скажи спасибо, что не хрю-хрю. В общем, ты… я…блин! Я вела себя немножко неадекватно после поездки, потому что после съеденного экзотического фрукта со странным названием, которого я не помню, у меня кое-что случилось.
— Что?
— Небольшая аллергическая реакция.
— И?
— И… я не хотела, чтобы ты видел на мне эту реакцию, поэтому и куталась в этот ужас и не давала себя трогать. Вот, — Потапов тут же распахивает халат.
— Твою мать!
— Я же просила не трогать мою маму.
— Алина, ну как так? Почему мне не сказала?
— Потому что я ужасна! Вот почему.
— Ну ты чего, плакать собралась?
— А что, всем бабам можно, а мне нет?!
— Ну все, пойдем в душ, малыш. А тебе это точно мочить можно?
— Вообще нет, но я чуть-чуть.
— А может не надо?
— Надо!
Глава 27
— Тебе точно не больно? Вытираю свою пострадавшую девчонку махровым полотенцем.
— Саш, не будь нытиком, это всего лишь аллергия. Это пройдет, просто чешется по ночам, а ночью моя рука мне не владыка.
— Хочешь я прикую тебя наручниками к кровати?